Чарльз Вильямс - Долгая воскресная ночь

Тут меня озарило. Скэнлон, разумеется, подслушивал по параллельному телефону, поэтому-то Барбара и торопилась высказаться до конца, прежде чем я ляпнул бы что-нибудь не то.

— Вы должны сдаться без всяких условий, — продолжала Барбара скороговоркой. — Вся эта история может уладиться, если вы будете вести себя разумно. Мы призовем на помощь адвокатов и детективов. Вас не бросят одного в беде. Но если станете безрассудно сопротивляться, вас убьют. Тогда не останется ни одного шанса. Мистер Скэнлон сейчас направит к вам своих людей, но я его попросила позволить мне прежде договориться с вами и убедить сдаться. Прошу вас не оказывать полиции сопротивления. Обещайте мне это!

Очень хотелось бы знать, каким образом я смогу оказать сопротивление полиции, даже если бы подобная, откровенно дурацкая мысль и впрямь пришла мне в голову. Но тут же вспомнил, что рядом, за дверью, магазин спортивных и охотничьих принадлежностей. Там на полках на несколько тысяч долларов ружей и патронов. Будучи уверен в моем сумасшествии, шериф, конечно, отнюдь не в восторге сейчас от мысли, что ему придется направить своих людей брать штурмом дом, обороняемый хорошо вооруженным маньяком. Понятно, Скэнлон с радостью согласился на предложение Барбары помочь ему уговорить меня сдаться и избежать кровопролития. Само собой разумеется, взамен Барбара попросила его отнестись ко мне с максимально допустимым участием. Черт побери, я должен был ей в этом подыграть, хотя бы ради того, что она делала для меня.

— А какой шанс остается у меня, когда они схватят меня за шиворот? Банда тупиц, с которыми шериф вынужден иметь дело, они же толком ничего сделать не могут! Где гарантия, что, когда я сдамся, они со страха не прикончат меня, а потом свалят на мою персону все проклятые убийства? Если они до сих пор не могли найти подлинного убийцу… Да куда им! Стадо тупоумных баранов, индюки надутые!

В трубке раздался голос Скэнлона:

— Вы бы лучше послушались своей секретарши, Варрен! Не то нам придется окружить дом и применить слезоточивый газ.

— Мистер Скэнлон! — вмешалась Барбара. — Позвольте мне сказать!

Голос ее зазвучал приглушенно, словно Барбара, прикрыв трубку рукой, говорила с кем-то в комнате. Я слышал, как она уговаривала Скэнлона набраться терпения и не подвергать своих людей риску быть убитыми или ранеными.

Потом Барбара обратилась ко мне, вновь прося сдаться без сопротивления.

— Подождите-ка минутку! — Я вошел в роль. — Не так быстро. Прежде всего, пусть мне гарантируют адвоката. Хватит вешать на Варрена убийства, которые были и есть во всем графстве!

— Адвокат вам гарантируется. Я приглашу любого адвоката, какого вы пожелаете.

— Требую, чтобы пригласили Джорджа Клемена. И немедленно. Я сдамся только в том случае, если при акции будет присутствовать адвокат. Всякие там политические штучки со мной не пройдут!

— Я немедленно вызываю мистера Клемена! Так мы договорились, мистер Варрен?

— Ладно, согласен! Скажите им, что я выйду через главный вход с поднятыми руками.

— Ну, слава богу!

Барбара вложила в последнюю фразу столько пыла и искреннего чувства облегчения, что я чуть не прослезился от умиления. Бросив трубку, почувствовал даже нечто вроде самодовольной гордости за собственную персону: ну, ни дать ни взять знаменитый гангстер!

Сев на кровать, я снял с пораненной руки полотенце. Иначе, чего доброго, полицейские подумают, что в тряпке прячется револьвер. Голова трещала, просто раскалывалась от боли. Откровенно говоря, до меня не доходило, что придумала Барбара, какой нашла выход. Очевидно лишь одно: ей зачем-то нужна помощь и поддержка Скэнлона. Она выдала меня полиции отнюдь не из страха быть заподозренной в предоставлении убежища преступнику.

Полицейские появились спустя минут пять-семь, подогнали к зданию несколько автомашин, окружили дом, уставились автомобильными фарами во все окна и двери и приказали выходить с поднятыми вверх руками.

— Тихо! — прорычал Скэнлон. — Малхоленд! Вышвырни-ка всех вон и запри дверь! И прикажи Симпсону очистить коридор. В этом сумасшедшем доме пора, наконец, навести порядок, работать невозможно!

Окна Дворца правосудия посветлели, начался новый день. Рану мою на руке зашили и забинтовали. Скованный наручниками, я сидел за столом в конторе шерифа. Скэнлон и Говард Брилл, один из его помощников, расположились напротив и не спускали с меня глаз. Малхоленд и еще один тип сдерживали разъяренную толпу, которая напирала на двери кабинета.

Лицо Скэнлона, серое, изможденное, с покрасневшими глазами, подсказывало, что поспать ему так и не довелось. Очевидно, и моя физиономия выглядела не лучше.

Малхоленд вытолкал всех в коридор, запер дверь и подошел к нам. Пристально посмотрел на меня, покачал головой и уселся за стол по соседству.

Скэнлон что-то сказал.

— Чего еще? — вырвалось у меня.

— Не хотите ли сделать какое-либо заявление? — повторил шериф.

— Да, хочу. Целых три. Во-первых, я не убивал свою жену. Во-вторых, я не убивал Робертса. И, в-третьих, я требую присутствия своего адвоката Джорджа Клемена.

— Ну вот опять все сначала! — завопил Малхоленд.

Скэнлон вытащил из кармана сигару, привычно откусил кончик; глаза его смотрели бесстрастно, холодно, словно объектив фотоаппарата. Мы были с ним старые друзья, но он находился при исполнении служебных обязанностей, ему за это платили, и шериф честно отрабатывал свое содержание.

— Клемен уже выехал, — произнес наконец Скэнлон.

«Чего уж там, — подумал я. — Этот не задержится! На сей раз ему ведь не понадобится никуда заезжать».

Тут же у двери раздался приглушенный шум голосов, и вошел Клемен, изящным движением оправляя пиджак. Я встал, и мы пожали друг другу руки, неловко, правда, мешали наручники. Барбара велела мне ломать комедию, и я ее ломал.

— Ужасно расстроен, Джон! — начал Клемен таким тоном, каким говорят обычно ветеринары, когда речь идет о перебитой собачьей лапе. — Эта история, конечно, сплошное недоразумение, и скоро все разъяснится. Как адвокат, не могу, само собой разумеется, вмешиваться никоим образом в расследование, но я с вами, и вы можете полностью на меня рассчитывать.

— Прекрасно! Всегда знал, что смогу на вас положиться. Уверен, что и вы разделяете мое мнение. Есть лишь один-единственный способ распутать эту историю: надо установить, кто убил Робертса, Фрэнс и почему. У меня есть подозрения, и если полиция постарается хоть немного помочь нам, то мы…

— Хватит, Варрен! — холодно перебил мои словоизлияния Скэнлон. — Вы здесь не затем, чтобы произносить пылкие речи. Вы задержаны по подозрению в убийстве, и я должен предупредить, что все сказанное вами может быть обращено против вас. Намерены ли вы сделать какое-либо заявление?

— Я его уже сделал. Не имею ничего общего со всеми убийствами. Если бы вы допросили Дорис Бентли…

— Оставьте Дорис Бентли в покое!

— Намерены вы или нет внести ясность в расследуемое преступление?

— Бросьте, Варрен! Или желаете заработать еще и обвинение в попытке изнасилования? Дорис Бентли не предъявила нам жалоб, но на вашем месте я не стал бы искушать судьбу.

— Мисс сообщила, зачем я с ней встретился?

— Да. Заявила, что вы пытались ее изнасиловать.

— И все?

— Видите ли, она, без сомнения, считала, что этого достаточно. Вы ворвались в квартиру в три часа ночи и стали сдирать с нее одежду. Надо полагать, что если вы скажете, будто заявились туда лишь затем, чтобы узнать рецепт приготовления рагу из баранины, то это будет звучать малоубедительно.

Джордж уселся за стол и спокойно положил руки перед собой. Я бросил на него взгляд и опять обратился к Скэнлону:

— Настаиваю, чтобы девушка была вызвана сюда. Именно она сможет вам сообщить, где, как и почему был убит Джуниор Делеван.

Скэнлон прищурил глаза.

— Что еще за выдумки?!

На лице Джорджа не дрогнул ни один мускул. Он лишь с любопытством взглянул на меня, словно спрашивал самого себя, с какой стати я вдруг вспомнил о столь давнем и полузабытом деле.

— К тому же Дорис Бентли, — спокойно продолжил я, — именно та особа, которая звонила вам в четверг вечером, чтобы сказать, будто Варрен, то бишь ваш покорный слуга, убил Робертса, поскольку тот имел интимную связь с Фрэнс.

— Откуда вам это известно? — рявкнул Скэнлон.

— Она мне тоже звонила.

— До возвращения вашей жены?

— Вот именно.

Дело сдвинулось с мертвой точки. Не поворачивая головы, Скэнлон сказал Малхоленду:

— Немедленно доставьте мне девушку!

Тон его приказа исключал всякие возражения. Малхоленд вскочил и чуть ли не бегом бросился к двери. Я обернулся к Джорджу:

— Понимаю, метр, что усложняю вашу задачу, но так надо!

— Разумеется, если Дорис подтвердит свои слова, сказанные ею по телефону, то сторона обвинения извлечет из этого максимум пользы: станет возможным утверждать, что имелась бесспорная причина для убийства, которое и осуществлено с заранее обдуманным намерением.