Сергей Зверев - Политика на крови

Потапов посмотрел на Королеву долгим внимательным взглядом, после чего отвернулся и отошел к окну. Некоторое время он стоял у окна, засунув руки в карманы и молча вглядываясь в мигающие за окном огни набережной.

Когда он повернулся к сотрудникам, те были удивлены произошедшей с Сергеем перемене. Он был совершенно спокойный, на его лице не отражалось никаких эмоций. Быстрым уверенным шагом он подошел к столу и сел за свое рабочее место.

— Вы свободны, — сказал он, обращаясь к Гусеву и Королевой.

После того как они покинули кабинет, Дегтярев решительно заявил:

— Мы не должны оставить это безнаказанным, пора включать обратку.

Ему вторил Титов:

— В конце концов, это дело чести. Чем дольше мы не отвечаем на выпады Барыбы, тем больше поощряем его беспредел.

Потапов выслушал своих «силовиков».

— Мы ответим, но без громких разборок. Идут выборы, и у нас связаны руки.

— Но… — начал было Титов.

— Все, хватит разговоров, — сказал Потапов твердым и спокойным голосом. — Самим Барыбой и его братками вы больше не занимаетесь. Действуйте по плану, который мы наметили раньше.

Дегтярев и Титов переглянулись. Они хорошо знали Потапова. Им было известно, что тот никогда никому не прощает обид. И этот нынешний его приказ означал, что возмездие скорее всего просто отложено на неопределенное время. Или тот факт, что отомстить Барыбе будет поручено Глебу Панкратову.

Они не ошиблись, поскольку после того, как Дегтярев и Титов вышли из кабинета, Потапов взял трубку и набрал номер телефона:

— Здравствуй, Глеб, ты мне нужен.

Низкий хриплый голос ответил:

— Хорошо. Где и когда мы встретимся?

— В условленном месте, на квартире. Завтра, в час дня.

Было уже три часа ночи, когда темно-синие «Жигули» остановились на улице Буровой недалеко от трех ларьков. Ассортимент этих ларьков ничего особенного из себя не представлял, обычная бакалея, присущая данному виду торговых учреждений. Но сам торговый ряд находился на достаточно бойком месте, и днем, а особенно вечером после семи, когда закрывались магазины, торговля здесь была весьма оживленной.

Все три ларька контролировались группировкой местного криминального авторитета — чеченца Ахмеда и приносили ему неплохой доход.

В это позднее время уже не было ни покупателей, ни прохожих, поэтому продавцы ларьков, погасив свет, спали. До шести утра, когда на работу устремятся первые прохожие и начнут приобретать необходимые им покупки: сигареты, пиво, в зависимости от имеющихся у них привычек и от того, кто из них как провел ночь.

Вышедшие из «семерки» двое парней держали в руках большие пластиковые бутылки, наполненные прозрачной жидкостью. Подойдя к торговым точкам и стараясь не показываться в стеклянной витрине, они принялись поливать из бутылок стены ларьков сбоку и сзади. В воздухе остро запахло бензином.

Через пять минут парни побросали бутылки тут же рядом с ларьками и отправились обратно к автомобилю, на котором приехали. Шофер пробурчал:

— Ну и воняет от вас. Что, не могли аккуратнее, что ли?

— Попробовал бы сам, — обиженно ответил один из парней, доставая из кармана небольшую металлическую фляжку, из горлышка которой торчал кусок бикфордова шнура.

— Давай заводись, поехали, а то штукенция рванет в машине.

Шофер завел машину и на медленной скорости проехал к ларьку. К этому времени парень, сидевший рядом с ним, зажег от зажигалки бикфордов шнур, на конце которого зашипел маленький клубок искр. Затем открыл дверцу автомобиля и, высунувшись, швырнул фляжку. Фляжка, поскользив по асфальту, скрылась под днищем ларька, установленного на кирпичных столбиках.

— Ларек-то не разворотит? — спросил шофер у «бомбиста», сворачивая на ближайшем перекрестке.

— Да нет, — усмехнулся тот, — это же петарда. — Тряханет чуть-чуть, и все. Продавцов напугает, что нам, в общем, и надо, — добавил он.

Слова «бомбиста» подтвердились через несколько секунд. Ларек, под которым скрылась фляжка с бикфордовым шнуром, тряхануло от громкого и сильного взрыва. Однако металлический пол уцелел, в нем образовалась лишь вмятина. В следующую секунду после взрыва ларек охватило пламя, которое последовательно перекинулось на два других ларька, облизывая огненными языками их стены.

Через несколько секунд на улицу с криками выбежали перепуганные насмерть торговцы, спросонья не понимающие, что происходит. Они лишь с удивлением смотрели на три больших ярких факела, освещающих ночную темноту. Наконец кто-то из них сообразил, что неплохо было бы вызвать пожарных, и бегом направился к ближайшему телефонному автомату. Пожарные машины, к удивлению редких прохожих, затушили пожар во всех трех ларьках достаточно быстро. Прибывшая к этому времени милиция констатировала факт умышленного поджога и возбудила уголовное дело.

К шести часам утра к месту происшествия прибыл и сам хозяин ларьков, Ахмед. Это был коренастый широкоплечий мужчина, черноволосый, с редеющей кучерявой шевелюрой, с хищным тонким носом.

Едва он вылез из своих «Жигулей» девяносто девятой модели, как к нему с жалобами на случившееся и на страх, перенесенный ими, бросились продавцы. Ахмед почти не слышал их. Его маленькие темно-серые глазки скользили по заляпанным гарью стенам ларьков.

— Товар цел? — перебил он эмоциональную речь парня-торговца из ларька, под которым взорвалась бомба.

Тот удивленно посмотрел на Ахмеда, потом на ларек, потом снова на Ахмеда и произнес:

— Да так, более-менее, побилась лишь стеклянная тара с пивом и вином, когда с верхней полки все начало валиться.

— А у вас? — спросил он у других продавцов.

Те также ответили, что потери есть, но не столь значительные.

— Но ведь мы могли сгореть, — начал твердить свое первый торговец. — Кто за это все заплатит?

— Заплатят, всэ заплатят, — отрезал Ахмед, и его серые глаза сощурились.

К Ахмеду подошел один из его ближайших подручных по имени Мавлади.

— Тяжелый день, Ахмед, — сказал он, обращаясь к Ахмеду по-чеченски, чтобы не поняли торговцы. — На улице Терехова сегодняшней ночью сгорели еще два наших ларька. Почерк один и тот же. Облили бензином и подожгли.

— Сильно сгорели? — спросил Ахмед у Мавлади.

— Нет, не очень, — ответил тот, — но ремонтировать придется.

— Договорись с ремонтниками, — дал команду Ахмед. — Пусть покрасят все это безобразие как можно скорее. Нам торговать надо.

— Хорошо, — ответил ему Мавлади, глядя на Ахмеда выжидающим взглядом.

— И еще, — начал было Ахмед с сомнением в голосе, — скажи нашим, пусть достанут оружие. Назначим Барыбе «стрелку».

Он вынул из кармана сотовый телефон и, набрав номер, произнес:

— Але, Барыба, здравствуй. Ахмед говорит… Как это «что хочешь». Ясно, что я хочу, увидеть я тебя хочу. Очень хочу. Сегодня… Где? На складе? Нет, на складе не пойдет. Давай на пустыре, на выезде из города, что по Зоринской дороге, рядом с тракторным заводом… Ну в шесть так в шесть, — согласился Ахмед и, отключив сотовый, выругался на своем языке.

— Запарил этот черножопый, — произнес Барыба, убирая трубку в карман джинсовой куртки. — Второй раз уже за последнее время на разборку зовет.

— Что у тебя за дела с этим чеченцем? — спросил Буковский. Он сидел на диване и проглядывал конспект предвыборной речи на сегодняшнем митинге, а также на встрече с работниками радиотехнического завода.

После ночного разбора полетов, когда Буковский чихвостил Барыбу и его подручных Самурая и Боню за то, что они позволили людям Потапова увести у них из-под носа проститутку, Буковский старался не общаться с Барыбой. Так был зол на него.

— Да все то же, этот чурка хочет мою территорию отжать. Если бы не твои выборы, я бы с ним давно разделался. Шуму просто подымать не хочу.

— И правильно делаешь, — не отрываясь от бумаг, сказал Буковский. — Но на разборку все же съезди и уладь все миром.

— Ладно, — сказал Барыба, — тем более что я здесь ни при чем. Кто-то его ларьки спалил. Этот Ахмедка шустрый малый, видать, на чьи-то интересы наехал.

Но Буковский уже не слушал рассуждения Барыбы, погрузившись в чтение документов.

В это же время в кабинете Потапова раздался телефонный звонок. Звонил Дегтярев.

— Я по поводу чеченского дела. Кажется, Ахмеда зацепило, — сказал он. — Я только что узнал, он назначил Барыбе на сегодня «стрелку».

— Отлично, — воодушевился Потапов, — звони Горчакову и поставь его в известность.

Барыба, как всегда, ехал в конце колонны из пяти автомобилей, направляясь на «стрелку» с группировкой Ахмеда. Как только бандитский кортеж проехал забор тракторного завода, головная машина свернула на боковую дорогу и, миновав небольшую дубовую рощу, въехала на пустынную замусоренную площадку. К тому времени на ней уже стояли четыре автомобиля, на которых приехали на встречу Ахмед и его подручные.