Гелий Рябов - Alter ego

Женщина подняла голову и взглянула испуганно, будто гадалка назвала день чьей-то уже случившейся смерти… «Кто вы?» — одними губами, и тогда намазанная (дочь, наверное) грубо толкнула его в грудь: «А ну, пошел отсюда! Хулиган! Алкаш кладбищенский!» — «Вы не поняли… — разволновался Хожанов. — Я не из праздного любопытства, поверьте…» — «А вот из праздного, — негромко сказал кто-то сзади. — Алексей Николаевич, позвольте на два слова…» Оглянувшись, Хожанов увидел молодого человека в серой «тройке», сером же галстуке, на лацкане пиджака светился маленький значок из белого полированного металла: кто-то бесконечно знакомый, многажды виденный, но вот кто, кто… Сосредоточиться Хожанов не успел, незнакомец взял его под руку и отвел в сторону. «Алексей Николаевич… — Глаза у него были округлы, широко расставлены и абсолютно пусты. — Мне поручено сказать вам… Ступайте домой, устраивайтесь на работу, время-то идет… В самом деле, ну чем вы, помилуйте, заняты? — Он вынул из кармана бумажку и заглянул в нее. — Жизнь прекрасна и удивительна, каждый должен заниматься своим делом, на своем месте, сегодня человеческий фактор — во главе угла, а вы… — он снова заглянул в бумажку, — бежите своего счастья, транжирите дорогие мгновения… Желаю здравствовать!» Он приподнял широкополую фетровую шляпу и улыбнулся, исчезая в зелени кустарника…

…Очнувшись, Хожанов оглянулся и увидел тяжелый восьмиконечный крест, памятники и заросшие холмики, недавнего же, желтой глины и со скошенными краями, не было, он словно растаял.

Пробежал по дорожке в одну сторону, в другую, с легким вначале недоумением — вот сейчас, сбоку или впереди, появится — с крестом, венками, но нет, не было холмика, и вдруг стало ясно, что и не будет…

Приснилось ему, или ловкий посланец еще более ловко сумел за коротким разговором надежно увести в сторону? Бог весть… Ни могилы, ни надписи на кресте, — как теперь отыскать родственников, задать вопросы?.. Трудно, почти невозможно… А ведь найти и спросить надобно, потому что отчетливо начинают вырисовываться звенья одной и той же цепи…

Но отчего тогда вялость, неповоротливость, тугодумие и нулевая реакция: спросить бы обо всем сразу, найти точные слова, единственно возможные — глядишь, и проклюнулась бы истина. Теперь же бегать по кладбищу бесполезно — вон оно какое, целый районный центр…

Уже на выходе увидел он слева от символических ворот (ограда с обеих сторон была варварски повалена) длинный одноэтажный дом, похожий на вагон железной дороги, и вывеску: «Контора кладбища»; Господи, да ведь просто все: зайти, рассказать приметы родственников — много ли сегодня прошло похорон? А вдруг кто-нибудь из персонала вспомнит и покажет могилу коллекционера? Или того лучше — назовет адрес родных?

В приподнятом настроении вошел в длинный коридор и постучал в хлипкую на вид дверь с табличкой «Оформление документов». «Войдите!» — послышался высокий женский голос, толкнул створку, она неожиданно оказалась тяжелой — обманчива внешность у людей, вещей и предметов, — и вдруг уперся взглядом в молодого человека, сидевшего за столом с папками и рассыпанными бумагами. Молодой человек был знаком — смутно, как из сна, приходило нечто тревожное и даже страшное, связанное с этим длинноносым лицом, оттопыренными ушами. «Послушайте, я вас знаю! — крикнул Хожанов. — Мы виделись, только не помню где…» Молодой человек поднял голову и дружелюбно улыбнулся: «Время, знаете ли, такое… Вот газеты пишут, что мы все такие разные и счастливые, а мне все кажется, что одинаковые и несчастные. Разве нет?»

Это был «студент» с кладбища, тот самый, привратник, бесследно исчезнувший через несколько дней после встречи с Изабеллой Юрьевной и другой, ночной встречи — с «городским сумасшедшим», Володей… Что ж… Игра предложена, ее следует играть. Какой еще выход? Они ведь недаром послали к могиле того, с глазами параноика, и, убедившись, что Хожанов все равно будет искать, посадили сюда этого… Для сведения, так сказать.

Что ж… принимается.

Подчеркнуто спокойно цедя сквозь зубы, рассказал он о недавних похоронах, но вот ведь странность: на лицах служащих не выразилось ровным счетом ничего. «Две женщины? — переспросила конторщица устало-равнодушно. — Виктор Сергеевич, вы случайно не помните?» — «Нет, Агния Львовна, случайно не помню, — оторвался тот от бумаг. — Не было такого. Товарищ… Да вы здоровы ли?» В его голосе прозвучало неподдельное участие. «Спасибо, я вполне здоров. Что ж, жаль… Мне придется мысленно разделить кладбище на квадраты и осмотреть каждую могилу. Та, что нужна мне, существует. Я не сумасшедший». — «Но, может быть, вы имеете в виду похороны врача-судмедэксперта? — вдруг спросил Виктор Сергеевич. — Я охотно укажу вам, идемте». Он встал.

Было мгновение, когда Хожанов заколебался, и сомнение в крушении умственных способностей пришло неотвратимо, как сверкнувший в руках палача топор, но он тут же прогнал сомнение. Нет, с головой все в порядке, и фраза Виктора Сергеевича — или как его там — подтверждала это… Просто его пытались вернуть к реалиям и делали это пока в рамках приличий, снова и снова стремясь убедить в том, что затея опасна, вредна и в то же время — есть еще пути отхода, стоит только захотеть…

И все же — почему они не попытались покончить с ним? Ведь понимают: намерения его серьезны и опасны.

Здесь была странная, неразрешимая загадка.

— Нет… — протянул Хожанов. — Зачем ножки бить… Могила доктора мне известна… и потому не нужна. А то, что мне нужно, я найду…

Он направился к дверям и толкнул, они не поддались, он нажал сильнее и вдруг понял, что двери заперты.

— В чем дело?

Оглянулся и замер в ужасе: по лицу Виктора Сергеевича текли, переливаясь с шеи на пиджак, фиолетовые чернила, бутылку он держал над головой. Не веря глазам своим, Хожанов посмотрел на регистраторшу: она как ни в чем не бывало продолжала водить шариковой ручкой…

Закончив поливать себя чернилами, Виктор Сергеевич ловко швырнул пустую бутылку в закрытое окно, с грохотом полетели стекла, и только теперь, не отрываясь, впрочем, от листка, заорала диким голосом конторщица: «Убивают, помогите!» И Виктор Сергеевич, дружелюбно улыбаясь, подтянул тоненько: «По-о-о-омо-ги-те-е-е-е…» И уже не от размалеванной его физиономии и улыбающегося рта стало неуютно и даже страшно Хожанову, а от этого нарочито тоненького, почти детского голоска…

Налег на дверь, пытаясь высадить ее, неожиданно она поддалась, и, вылетев в коридор, Хожанов оказался в объятиях двух могучих милиционеров. Он еще успел встретиться с ними взглядом по очереди, медленно, и их профессионально-спокойные глаза убедили его лучше всяких слов: ни звука отныне, что бы там ни было. Ибо крышка западни захлопнулась…

А милиционеры что-то записывали, потом на этом листке по очереди расписались Виктор Сергеевич, весь фиолетовый, похожий на вурдалака, и Агния Львовна; Хожанов успел даже сообразить, что это имя-отчество знакомо ему почему-то с самого детства. «Идемте, гражданин», — сурово предложил милиционер с лычками старшины, а второй аккуратно, почти нежно взял под руки. «Куда вы меня?» — «Заговорил… — удивился старшина. — В отделение милиции пока. Связать или обещаете идти хорошо?» Хожанов кивнул: «Ну и славненько! — Старшина даже обрадовался. — А то машины у нас нет, на задании машина, но здесь рядом, вы не утомитесь…»

Они встали справа и слева. «Вперед», — негромко скомандовал старшина, и двери закрылись.

Нелепость… Нелепость-нелепость-нелепость, билось в нем словно быстрый «тик-так». Ясно же: приведут в милицию, вызовут «психиатричку» и отправят надолго, если не навсегда. Все самые мрачные случаи пришли на ум, он понял, что выхода нет: вляпался, и, кажется, безвозвратно…

Между тем вышли за символические ворота и свернули в узкий проход между стеной кладбища и соседствующего с ним заводика, не было ни души вокруг, ни одного прохожего, и вдруг совсем простая мысль пришла в голову: эти славные ребята умеют «брать» хулиганов и алкоголиков, но вряд ли их мастерство идет дальше «комплекса внутренних дел» из шести позиций… Есть шанс уйти, по «психу» они стрелять не станут. Еще раз осмотрелся, воровски, краем глаза, будто кот, замысливший задавить сразу двух мышей (эти ассоциации из новейших телесказок мелькали уже не в сознании, а где-то там — неизвестно где…), — никого, совсем безлюдно, видимо, этот проход граждане старались без крайней нужды не использовать…

Теперь следовало мгновенно решить, как от них отделаться, — без травм, но надежно. Изготовился, всего лишь доля секунды отделяла от первого удара, и вдруг поймал краем глаза быстрый, как бросок змеи, взгляд младшего милиционера. Господи, да они ожидали нападения, они о нем знали, они хотели его! Но зачем, зачем?..

Да просто все: он нападет, а они, владеющие этим видом борьбы наверняка на самом высоком уровне, пришибут его, а потом доложат: пытался отнять оружие, возникла реальная угроза жизни, сотрудник в этом случае законно применяет всю силу, на какую способен, и не отвечает за последствия!