Жозе Джованни - Второе дыхание

– Желаю тебе обрести покой, – сказал он наконец. – Скоро вернется малышка.

– Да, – ответил Гю. – Переждем с месячишко. А пока узнай у Тео, сможет он реализовать несколько слитков? (Он пригладил пальцем усы.) Растут. Уже можно делать снимок.

– Я наведаюсь к Тео и все тебе расскажу, – пообещал Жюстен и ушел.

Вечером Гю вышел за хлебом. Ему надоело печенье. Он купил пирожное, на котором сахарной глазурью было выведено: «С Новым годом!».

В газетах писали, что полиция совсем распоясалась, и у Фардиано неприятности. Его бригада так обработала одного подозреваемого, что в больнице, куда того доставили, пришли в ужас.

«Эта легавая сука только и умеет, что бить, – подумал Гю. – В тюряге то же самое. Чем они глупее, тем сильнее бьют».

Спать ему не хотелось. Он открыл банку фруктового компота, вылил содержимое в компотницу и взялся за книжку, время от времени отправляя в рот по ложке лакомства.

Ночь продолжалась. Гю хотелось отпраздновать свое освобождение на свежем воздухе, и он решил выйти погулять под звездами.

В щель между неплотно пригнанными шторами было видно, что во многих окнах горит свет. Люди ждали начала нового года. Гю спустился по бульвару Мишле, который, словно магнит, тянул его в центр города.

В парке Борелли Гю остановился. Ему не было холодно, ночь не была слишком темной. Гю медленно обошел площадь и немного постоял, глядя на часть Прадо, которая вела к Карнизу, к морю. Было двадцать три часа.

Он направился туда. Гю родился в небольшом портовом городке, и, когда он был мальчишкой, вода рассказывала ему кучу интересных историй.

Гю смотрел на темно-зеленую, почти черную, воду, сливающуюся на горизонте с небом. Близилась полночь. Гю не сводил глаз с часов. Двенадцать и одна секунда. По его коже, вплоть до корней волос, пробежало возбуждение. Он вдохнул как можно больше воздуха, повернулся спиной к прибою и вернулся домой.

После похорон двух полицейских газеты немного притихли. Сами похороны заслуживали внимания: присутствовали министр и все свободные от службы полицейские; речи, приличествующие случаю физиономии. Благодарное общество… и так далее и тому подобное.

– Это их работа, – подумал Гю и использовал газеты для разведения огня.

Тео переговорил с Орловым по поводу реализации золота и теперь ожидал ответа; Жюстен сфотографировал Гю. Пришло письмо от Цыганки, сгоравшей от нетерпения. Она приедет, как только ее позовут.

Жюстен, как и Гю, считал, что время еще не пришло.

– Мне не двадцать лет, – говорил Гю. – Могу и подождать.

Он выходил каждый день и однажды долго наблюдал за игрой в петанк[12] на крытой площадке возле одного из кафе рядом с парком Борелли.

Быть южанином и никогда в жизни не работать – эти обстоятельства делают человека отличным игроком в петанк. Как, например, Гю.

Сначала он ограничивался комментариями. Игроки были Пенсионерами, собиравшимися каждый день. Однажды один из них не пришел, и Гю занял его место. Он положил пальто на дальний стул из-за лежавшей в кармане «беретты». «Маузер» он носил под мышкой, а поскольку он не расстегивал пиджак, пистолет не был виден. Остальные играли в пуловерах.

Гю не хватало практики, но раньше он так хорошо играл, что через несколько дней стал бы лучшим в этой маленькой компании. Он был счастлив как ребенок.

На следующий день, идя по бульвару Мишле, Гю решил не играть сегодня в шары. Место был спокойным, но он там появлялся уже пять раз.

Гю обогнул площадь, оставив кафе справа, и направился по Прадо в сторону моря.

Молодой солдат прижимал девушку к дереву. Они целовались так, что, казалось, вот-вот задохнутся. Гю подумал о Цыганке. Он не сможет теперь прожить без женщины. Гю обошел пару, и в следующую секунду ствол пистолета ткнулся ему под подбородок, заставляя поднять голову.

– Не вынимай руки из карманов, не то вышибу мозги, – предупредил владелец пистолета.

Сердце Гю екнуло. Его подтолкнули к шоссе. Бесшумно остановилась большая легковая машина. Гю оказался в ней и был вмиг обезоружен.

Он сидел на заднем сиденье между двумя типами. Напротив были еще двое, в том числе солдатик, лапавший девчонку. На переднем сиденье – шофер и еще один тип.

На Карнизе машина свернула налево, в сторону Мадрага.

– Ты неразговорчив, – сказал тот, что сидел справа.

Гю в подобных случаях всегда изображал немого. Так можно быть уверенным, что тебя не поймают на твоих же словах. «Посмотрим, что они сумеют доказать», – думал он.

Но машина выехала из города и понеслась к Гуду, то есть в сторону, противоположную и полицейскому управлению, и месту нападения.

Гю подумал о своем золоте и о новых методах некоторых блатных: дождаться, пока другие сделают дело, а потом ограбить их.

Если он не заговорит, даже под пыткой, останется шанс выжить. Они не убьют его до тех пор, пока будут надеяться узнать у него место, где он спрятал золото. И еще: он не мог понять, каким образом они вышли на него.

– Небось, спрашиваешь себя, куда мы тебя везем? – спросил тот, кто его задержал.

Гю не ответил. «Сам увижу», – подумал он.

Машина остановилась за Гудом, съехав с шоссе вправо, в сторону моря. Сидевшие спереди и напротив Гю вышли.

– Вылезай, – сказали ему.

Гю вышел, но его заставили остаться возле открытой дверцы машины. Тот, кто командовал, подошел к Гю. Один остался в машине. «Наверное, тот, кто выстрелит мне в спину», – прикинул Гю. Это ощущение угрозы за спиной лишало его сил.

– Здесь легавые обложили того парня, что бежал с тобой. Он бросился вниз…

Шеф указывал наверх, на плато, за которым угадывалось ущелье.

Так Гю узнал о смерти Бернара. Это на него сильно подействовало.

– Мы подумали, что ты предпочтешь сдохнуть тут. Ты ведь сентиментальный.

Гю молча посмотрел этому типу в глаза; это явно был не кретин.

– Ты неразговорчив, – продолжал мужчина, – но мы тебя привезли сюда не затем, чтобы ты нам рассказал о своей жизни или о золоте. Нам не нужны твои слитки. Слышал? Не нужны.

Он поставил ногу в машину. Гю стоял перед дверцей автомобиля, открытой настежь.

– Но ты сдал, Гю, еще как. Стал работать с кем ни попадя. Нам очень жаль, но Анж не собирается прощать.

– Анж? Анж Невада? – вырвалось у Гю.

– Он самый, – подтвердил главарь. – Дело было нашим, а вы нас обошли. Теперь мы вас перестреляем всех по одному. Как видишь, мы не фраера. Тебя уже нашли…

– Анж меня знает, – ответил Гю. – Я пошел в тюрягу, но так и не раскрыл пасть. Я чист.

– Ради золотишка ты решил немного запачкаться.

– А Невада часом не спятил? – спросил Гю. – Он знает, откуда я выбрался? Чего он себе думает? Что я царь и бог? Мне сказали – есть дело, я выполнил свою работу, получил долю и отвалил. Если тут какая-то накладка, я ни при чем.

– Анж думает иначе, – сказал неизвестный.

– Что, в вашем беспредельном мирке слово такого человека, как я, уже ничего не стоит? – завелся Гю. – Вот ты, несешь тут хреноту, а что ты знаешь о моей жизни? Да ничего. Стоишь тут с целой кодлой с пушками и трепешься, трепешься… С чего Анжу взбрело в голову, что Старый Гю его кинул? Во сне что ль приснилось? Или в голове заскоки?

Мужчина не ответил.

– Как считаешь, Риччи чистый? – спросил он.

– Который? – переспросил Гю.

– Оба.

– Оба?

Гю был совершенно искренне удивлен.

– Да, Джо и Вентура.

– Если Вентура ссучился, то меня это сильно удивит, – ответил Гю.

– Значит, ты не знал.

– Гадом буду, нет, – поклялся Гю. – Даже Невада может ошибиться.

– Не может, – отрезал неизвестный. – Это невозможно. Пойми, он не получил ни фига, а рассчитывал на сто пятьдесят «кирпичей».

– Не может быть, – прошептал Гю. – Вентура этого бы не сделал. Он ведь понимал, что потом вы с ним разберетесь.

– У него мозгов не хватит все знать. Невада дал ему наводку на дело: день, час, все. За половину куша. Вместо этого вы проворачиваете дело сами и делите все на четверых.

– На пятерых, – поправил Гю.

– Как это на пятерых?

– Да. Одна доля наводчику.

Мужчины расхохотались.

– Во потеха! – фыркнул их шеф. – Доля наводчику! Выходит, Вентура нагрел вас на двести «кирпичей»!

Гю вспомнил свой разговор с Паскалем насчет наводчика. Возможно, Паскаль был в курсе и принял его за фраера. Тот, кто вел допрос, отошел и что-то шепнул на ухо одному из своих людей.

– Послушай, – сказал он затем, – я передумал. С Вентурой все ясно. С ним мы разговаривать не станем. Но остальные могут быть в таком же положении, как ты. Сведи нас с ними.

– Нет, – ответил Гю.

– Как это нет?

– Это не в моем стиле.

– Мы же не легавые, – сказал мужчина.

– Без разницы. У меня свои принципы.

– Достаточно, – сказал мужчина тому, что ждал в машине.

Гю ожидал худшего, но шеф положил руку ему на плечо.

– Я комиссар Бло из Уголовной полиции. Простите, но мы записали нашу интереснейшую беседу на магнитофон.