Жозе Джованни - Отлученный

– Попытаюсь, – отозвался Фанфан. – Мы вместе, а это уже хорошо.

– Мы познакомим тебя с кучей девочек, и ты останешься в кабаке, чтобы следить за бизнесом. Надежные люди на улице не валяются, – сказал Ла Скумун.

Женевьев села на кровать. Ла Скумун взял ее за руку.

– А как милейшие Грегуар и Фабр? – поинтересовался Ксавье.

– Они продали мне свои доли, – ответил улыбающийся Ла Скумун.

– Уже? – удивился Ксавье.

– Теперь мы там у себя дома. Это мой подарок.

– А бумаги у тебя есть? – забеспокоился Ксавье.

Ла Скумун утвердительно кивнул и посмотрел на Женевьев.

– Теперь мы обеспечены и, если ты не передумала, можем сделать то, что собирались…

Щеки молодой женщины покраснели, и она сжала пальцы Роберто.

– Ты же знаешь, что я не передумаю, – прошептала она.

– Хочу, чтобы вы узнали прямо сейчас: Женевьев и я решили пожениться, – объявил Роберто.

– Отличная идея, я за вас рад, – сказал Фанфан.

Ксавье единственной рукой погладил щеку сестры.

– Конечно, это ничего не меняет, но это все-таки что-то, – произнес он спокойно.

Женевьев прижала руку брата к щеке, и по ее лицу покатились слезы. Она попыталась их сдержать.

– Глупо… – произнесла она дрожащими губами.

Ла Скумун кашлянул.

– Я встану. Так мне будет удобнее все организовать, – сказал он.

Его голос изменился. Фанфан и Ксавье переглянулись.

– Не хватает только старины Мигли, – заметил Ксавье.

Миг вместе со своей шарманкой исчез незадолго до конца войны. Никого не предупредив и в неизвестном направлении; друзья даже не знали, жив он или нет.

Женевьев высморкалась.

– Он мог бы оставить шарманку Робертс, – сказала она.

– Фанфан крутил бы ручку в мэрии, – пошутил Ксавье. – Свадьба получилась бы очень необычной.

– А она и так будет необычной, – отозвался Ла Скумун.

Женевьев бросила на него переполненный нежностью взгляд, и он не удержался от желания прижать ее к себе.

Фанфан сделал знак Ксавье, и оба вышли. Комната с закрытыми ставнями была погружена в благоприятный полумрак.

Огни на Пигаль загорались рано – шел ноябрь.

Все дела Женевьев на юге были улажены, а Ла Скумун еще не знал, оставить кабаре себе или обосноваться в другом месте.

Свадьба была назначена на 15 декабря. Ксавье казался спокойным. Его приступы депрессии стали реже, возможно, благодаря присутствию Фанфана.

Женевьев никогда не заходила в кабаре, а Ла Скумун старался, чтобы Ксавье не проводил там все ночи, особенно в плохие часы, начиная с трех утра, когда иной раз спрашиваешь себя, стоит ли начинающийся день того, чтобы его прожить.

Тогда Ксавье усаживался в углу стойки, смотрел на свой пустой рукав и много пил.

Даже Тельма не решалась подойти к нему.

– Хотел бы я знать, излечится он хоть когда-нибудь, – сказал Ла Скумун Фанфану.

– Это знать невозможно.

– Может, нам купить домик в провинции? На тачке до него можно быстро доехать. Он катался бы на лошади или разводил волкодавов. Представляешь себе?… Может, так для него будет лучше?

– Во всяком случае не повредит, – согласился Фанфан.

– Прощупай гуляк… Иногда среди них попадаются те, кому срочно нужна наличка. Я так уже купил себе тачку. Очень хорошо устроилось.

Фанфан легко сходился с людьми. Он умел быть обаятельным. Ла Скумуну пришлось вмешаться всего однажды. В «Зеленый час» регулярно приходил посмотреть стриптиз один блатной – красивый, хорошо одетый парень. Как-то ночью он дал Фанфану свой адрес.

– Если понадобится, найдешь меня там. Спроси Деде Щеголя.

Фанфан вздрогнул.

– Может, ты обо мне уже слыхал? – спросил тот, напыжившись от важности.

– Нет. В другом городе я был знаком с парнем по имени Шарло Щеголь.

– А!

– Да, Шарло Щеголь, – повторил Фанфан как будто для себя и добавил громче: – Ты всегда носишь жуткие костюмы и это всем заметно, можешь не сомневаться…

В тот вечер Ла Скумуну показалось, что у Фанфана странный вид.

– Что с тобой? – спросил он незадолго до закрытия.

– Странная штука жизнь. Все время кажется, что она идет по кругу. Видишь парня, который клеит брюнетку с роскошными формами?

– Да.

– Его зовут Деде Щеголь. Ты себе не представляешь, как это на меня подействовало!

Ла Скумун не нашел, что сказать. Прошлое прилипало к подошвам, словно глина.

На следующий день он дождался ухода Деде и вышел следом за ним.

– У тебя найдется минутка? – спросил он его на улице. Тот с удивлением посмотрел на него.

– Давай, говори.

– Я насчет Фанфана.

Ла Скумун собирался просто приказать ему: «Не суйся больше в «Зеленый час!», но передумал.

– …У него когда-то был друг с такой же кличкой, как у тебя, этот друг умер. Ты о многом ему напоминаешь, а это вызывает у него грусть.

– Мне лучше не приходить, да?

– Да. Мне очень неприятно это говорить.

– Ты отличный парень. Можешь на меня положиться, – заявил Деде.

Они расстались, и Ла Скумуном овладело странное волнение. Несколько секунд он неподвижно стоял на тротуаре, потом вернулся в кабаре.

– Странно, что-то Деде не приходит, – заметил Фанфан через несколько дней.

Расспрашивать брюнетку он не решался.

– Небось, запутался в своих девчонках, – ответил Ла Скумун.

Однажды ночью, после того, как Ла Скумун убедил Ксавье отправиться домой, Фанфан нашел редкую птицу.

Отпрыск богатой семьи намеревался продать виллу в Нормандии, чтобы легче было топить свободное время в шампанском, положив голову на пышные женские груди.

А поскольку свободным было все его время, это обходилось недешево.

– Поехали смотреть немедленно, пока железо горячо, – решил Ла Скумун.

Было пять часов утра. Поместье находилось в сотне километров.

– Пойду еще ему налью, – сказал Фанфан.

Они выехали из Парижа только около шести, через заставу Майо. Продавец сначала пел во все горло, потом заснул. Но Ла Скумун записал адрес на бумажке.

– Удача с нами, – сказал он Фанфану.

Начинало светать.

Около семи часов утра в дверь квартиры на авеню Трюден позвонили.

Женевьев не спала. Она ждала Роберто, который обычно возвращался около шести и имел свои ключи.

– Кто там? – спросила она.

– Тельма, – ответил женский голос.

Женевьев сразу подумала о несчастном случае… Тельма никогда не приходила на авеню Трюден, а принимала Ксавье у себя, в меблированной квартире на улице Ла Файетт.

Открывая дверь, Женевьев крикнула:

– Ксавье, это Тельма!

В квартиру ворвались четверо вооруженных мужчин.

– Не рыпайся! – приказал один из них Женевьев и стал подталкивать ее вглубь комнаты, где вся компания наткнулись на сонного Ксавье.

– Встать, руки вверх!

Ксавье быстро размышлял. Он поднял руку.

– Обе!

Он не ответил, оставшись стоять босиком на ковре.

– У него всего одна! – засмеялся тот, что командовал.

Трое были в кожаных куртках, четвертый – в грязном габардиновом пальто. На головах у всех береты, лица по нос закрыты платками.

– Найди второго, – приказал мужчина в габардиновом пальто.

Они обыскали квартиру, толкая Женевьев перед собой.

– Смелости вам не занимать, – бросил Ксавье.

– Посмотрим.

– Не повезло, что Роберто нет дома, – продолжал Ксавье.

Все собрались в одной комнате, и главарь обратился к Женевьев:

– Где он?

– Пока не пришел, – ответила та, слегка успокоившись.

– Кабак закрыт. Обычно к этому часу он возвращается, – сказал один из незванных гостей.

– Раз ты знаешь его привычки, ничего нового мы тебе сообщить не сможем, – бросил Ксавье.

Старший смерил взглядом его и своих людей.

– Поищите бумаги.

«Это люди Грегуара и Фабра», – подумал Ксавье, наблюдавший за четверкой.

Они не были блатными, хотя у одного в руках был автомат. Все молодые.

Акты о продаже Ла Скумун спрятал в «Зеленом часе».

– Ничего нет, – признали они через некоторое время.

– Итак, – спросил главарь, – вы так и не вспомнили, где Ла Рока?

– Можно опустить руку? – обратился к нему Ксавье. Они обшарили его глазами.

– Валяй, – разрешил главарь.

– Для вас лучше всего было бы уйти до его возвращения, – посоветовал Ксавье.

– Мы не собираемся тут ночевать. Но если уйдем, то не из-за твоего дружка. Нас такие как он не испугают.

– Вы хотели ему что-то передать?

– Скажи ему, чтобы отправил акты о продаже мэтру Рошу, адвокату, в Сент-Этьен, авеню де Франс.

Главарь записал имя на листке блокнота и протянул его Ксавье.

– Остальное легко запомнишь. Ну-ка, дамочка, одевайтесь, поедете с нами.

– Что? – взревел Ксавье.

Женевьев посмотрела на брата.

– Одевайся, не то пристрелим его! – пригрозил тип, направив оружие на Ксавье.

– Иди, – капитулировал тот.

– Так будет лучше, – заметил неизвестный.

– Я натяну штаны и побегу к Роберто, как только вы уйдете, – пообещал Ксавье. – Так мы выиграем время. Понимаете, она моя сестра.