Петер Рабе - Пуля вместо отпуска

— Все горит огнем. — Он смотрел на включенные лампы. — Эй, Джен! — окликнул он еще из холла.

Дженис быстрой походкой проследовала в холл. Она столь же поспешно и улыбнулась, но Фелл не обратил на это внимания. Он поцеловал ее и привлек к себе.

— Не видел тебя целый день, Джен. Слушай, а ты часом не голодна? Разве ты еще не ела?

Она проводила его в столовую и показала накрытый стол:

— Мы решили обождать с ужином. Садись и давай поедим вместе.

— Конечно, — подхватил он. — Только дай мне вымыть руки.

Фелл отправился мыть руки, ни капли не встревожившись по поводу того, что на сей раз Дженис решила непременно дождаться его для столь поздней совместной трапезы.

Он вернулся к столу и пододвинул стул Дженис. Когда она, пожав плечами, уселась, устроился поближе к ней.

— Позволь рассказать тебе о новой технике на строительстве нового ипподрома. Десять экскаваторов, четыре скрепера… ты знаешь, что такое скрепер, Джен?

— Том, вот твой суп!

— Прекрасно! Только позволь сначала заметить, как хорошо ты выглядишь. — Он улыбнулся и продолжал взирать на Дженис, пока она не ответила улыбкой на его комплимент. После чего Фелл поел немного супа.

— Дженис, послушай! Четыре скрепера могут сделать работу… забыл. Я забыл скольких тракторов. Эти «катерпиллеры», знаешь… Ешь суп, Дженис.

Она засмеялась и сказала:

— Я удивляюсь, как ты это заметил. Я смотрю на тебя все время.

— И как я выгляжу?

— Прекрасно, но больно уж взвинченный, как полагаю. Как ты себя чувствуешь, Фелл? — Она оперлась на локоть и потянулась другой рукой к его руке.

Он начал быстро похлопывать по ее ладони, но вскоре замедлил темп, медленно опустил руку, а затем сжал ладонь Дженис:

— С тобой я хорошо себя чувствую, Джен.

— Я и хочу этого, — призналась она. Рита убирала тарелки со стола, и Дженис дождалась, когда она уйдет. — Хотелось бы больше видеть тебя.

— Я весь в бегах, — согласился он. — Поверь, мне бы хотелось меньше пропадать на работе и больше бывать с тобой.

Она улыбнулась:

— А твои скреперы?

— Забудь о них.

Они ели молча, а затем на двоих выкурили сигарету, пока Рита убирала со стола.

— Ты когда-нибудь видела волосы Риты? — поинтересовался Фелл. — Я имею в виду, когда они распущенные.

Рита замерла в тот самый момент, когда смахивала крошки со скатерти. Кинула быстрый взгляд на Фелла. Затем продолжила свою работу, так как Фелл заговорил уже о другом. Она вышла из комнаты, а Фелл с Дженис, поднявшись наверх, прошли на балкон; сзади на них падал свет из спальни, а впереди наступала темнота.

— Я сейчас расслабился, — заявил Фелл. — Чувствую себя способным на многое и вместе с тем… какой-то вялый.

— Тебе нужно отдохнуть, Том. — Она пододвинулась к нему на низенькой скамеечке и взяла за руку. — Том, ты можешь выслушать меня?

Фелл взглянул на нее и кивнул. Его рука ощутила тепло ее руки.

— Мне позвонил Герб, — сообщила она.

— О?

— После того, как виделся с тобой днем.

Фелл фыркнул с презрением.

— Том, я страшно расстроена. Пожалуйста, объясни мне, что происходит?

— Всего лишь бизнес, Дженис. И что он хотел?

— Он сказал, что ты угрожал ему.

Его рука задвигалась, нащупывая ее пальцы.

— Ему не мешает кое-чему научиться. И чем быстрее, тем лучше!

— Ты же знаешь, о чем я говорю, Том. Стараюсь быть спокойной в связи с этим, пытаясь думать, что это все… ну, чрезмерное возбуждение, быть может, вызвано тем, что он вел себя слишком заносчиво, хотя он другим и не бывает, Том. Ты меня слушаешь, Том?

Фелл смотрел прямо перед собой. Только его рука, казалось, оставалась с ней. Он сгибал ладонь Дженис то вверх, то вниз, а затем начал барабанить по ней жесткими пальцами.

— Герб не желает ставить тебе палки в колеса. Ты же знаешь это, не так ли? Он не может причинить тебе вреда, Том.

— Держись подальше от него, Дженис. Он попытался встать у меня на пути.

Дженис отдернула руку и встала:

— Я не могу держаться подальше, и тебе это известно. Я здесь замешана, и я часть этих дел.

— Не воспринимай случившееся таким образом.

— Ты угрожал ему и использовал меня… ты использовал нас… для угрозы. Ты использовал нашу жизнь для… для…

— Прекрати сейчас же! К нам это не имеет никакого отношения. Не мог же я допустить, чтобы все застопорилось из-за того, что этот шут гороховый возомнил, будто я остановлюсь, когда у него поджилки затряслись, ну вот я и дал ему пинка. Вот и все! Дал ему хорошего пинка, только и всего!

Том уже вскочил на ноги и подошел к ограждению. Он начал постукивать пальцами по перилам балкона, глядя вниз на газон.

— Том, взгляни на меня!

— Нет, это ты взгляни! Оцени размеры того, что я делаю, и не вмешивайся, не вмешивайся… — Он начал запинаться. — Масштаб такой, что… — Тут он запнулся и широко развел руками. — Я показываю тебе тем самым, что он не может становиться на пути.

— Том, о чем ты говоришь? — Дженис не решалась к нему приблизиться.

— Подойди! — властно приказал Фелл.

Она смотрела на него во все глаза, не двигаясь с места. Наконец перевела дыхание и попыталась объясниться:

— Выслушай меня, Том. Мы не можем постоянно испытывать вечную угрозу нашему благополучию — моего братца. Мы любим друг друга — это наше, твое и мое. И больше ничье.

— И ничье больше, — согласился Фелл.

— И мы хотим, чтобы и впредь было именно так. Говорю за себя и за тебя. — Она протянула к нему руки. — Это не должно никоим образом измениться. Я не желаю допустить, чтобы наша любовь…

— Но он хочет встать у меня на пути! Он уже на моем пути!

— Том, оставь его в покое. И все прочее тоже. Ты не нуждаешься в Гербе, не нуждаешься во всей этой гонке, борьбе с ветряными мельницами, работе на износ с предельным напрягом ради… уж и не знаю, ради чего. Махни на все рукой, Том, пожалуйста. Ты не нуждаешься…

— Плюнуть на все? — Его голос прозвучал слишком громко. — Бросить, ничего еще не добившись? Я весь в движении, Дженис, и не остановлюсь, пока не получу того, чего еще не получил. Вот о чем я тебе и толкую.

— У тебя есть я.

— Мне нужно нечто большее. Мне нужно все!

Она ощутила себя задетой за живое, и ей захотелось расплакаться.

— Том, пожалуйста! Ты не можешь разбить вот так просто наше счастье. Том, мы должны уехать. Ты нуждаешься в помощи.

— В помощи? — Он засмеялся. — Я больше не нуждаюсь в помощи, потому что могу иметь все…

— Ты нуждаешься в помощи, Том, и в отдыхе. Я помогу тебе всем, чем только смогу. Я удержу…

— Удержишь? Все, кто пытается меня удержать… никто меня больше не удержит…

Она удержала его, резко ударив по щеке, настолько сильно, что он вынужден был замолчать и — неслыханное дело — уступить хотя бы на миг. Но теперь Дженис и сама испугалась не на шутку, не зная, что будет дальше. Фелл пристально смотрел на нее, выжидая, и она наконец собралась с духом.

— Мы же договорились однажды. Я сказала, что, если ты когда-либо используешь мое имя или тот факт, что Герб является моим братом… я сказала, что уйду от тебя.

Фелл закусил губу и продолжал смотреть на нее.

— Я сказала, что уйду от тебя, — повторила она, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее звучал ровно.

— Просто не становись у меня на пути.

— Ты слышишь меня, Том?

Когда он так и не ответил, она повернулась и ушла в комнату.

Фелл слышал, как хлопнула дверь. Он попытался сказать что-то еще, но вместо этого побежал за нею в спальню. Но Дженис там не было. Он позвал:

— Иди сюда! — И опять: — Приди ко мне!

Потом сел на кровать. Встал, сорвал все одеяла, стал колотить кулаком по подушке и сел опять. Фелл так и сидел некоторое время, а после начал ругаться, быстро произнося проклятия тихим голосом. Один раз он произнес еще: «Дженис», — а затем начал снова клясть все на свете.

Ругательствами делу не поможешь, и вскоре Фелл встал с кровати, быстро вышел из спальни, повинуясь импульсу — действовать, который давил на него, подобно пружине. Он спустился по лестнице, миновал холл и вышел наружу. Полоса света, падающая позади него из открытой двери, высветила гибнущую на газоне траву, пятна голой земли и колючие сорняки. Затем Фелл опять зашел в дом и захлопнул за собой входную дверь. Он отправился на кухню, через нее проследовал в холл, к комнате Риты. Открыв рывком дверь, он увидел ее спящей, с волосами, разметавшимися по подушке. Фелл засмеялся. Когда он сорвал с нее одеяло, а затем ночную рубашку, Рита не успела даже толком проснуться.

Он встал в обычное время, делая все в привычном для себя темпе. Покинул дом еще до пяти. На столе лежало письмо с единственным словом на конверте: «Тому». Но Фелл даже не заметил конверт, и письмо так и осталось лежать на столе.