Анатолий Галкин - Сезон удачи

Через год у Аслана была уже бригада в тридцать человек, а для «лохов» постоянно меняемый репертуар из десятка представлений. Он сам давал им названия. Смешные. Он любил жить весело.

Один из спектаклей назывался «Деньги за воздух»… Подручный Аслана на каком-нибудь оптовом уличном рынке снимал на один день контейнер. В него загружались пустые коробки из-под ходового и дорогого товара. Чаще всего – колготки. При этом одна из коробок была не с воздухом, а с настоящим товаром. Цена была резко занижена и еще до начала распродажи около контейнера выстраивалась очередь мелких торговцев, готовых купить по нескольку коробок. Первые десять в этой толпе жаждущих наживы – свои. Они радостно забирали свои картонные ящики, утяжеленные для достоверности мятой бумагой и парой кирпичей.

Когда подходила очередь настоящих покупателей, появлялся Аслан и сообщал, что дешевый товар закончился. На подходе новый, но в полтора раза дороже.

Очередь взбурлила, начала возмущаться, просить, требовать. Аслан мялся и наконец, сдавался. Он брал сотовый телефон и звонил «главному хозяину». Из молчавшей трубки Аслан извлекал и сообщал притихшему народу следующую информацию: «Хозяин согласен продать по старой цене, но максимум на тридцать тысяч баксов. И деньги вперед».

Толпа ликует и празднует победу. Продавщица собирает деньги, записывая всех в амбарную книгу. Аслан с деньгами «бежит к хозяину». Еще через десять минут по малой нужде убегает продавщица, уговорив первых из очереди постеречь товар.

Через некоторое время все начинают беспокоиться и смутно о чем-то догадываться. Подождав еще час, и разгромив после этого контейнер, очередники понимают, что их элементарно надули. Грубо, но красиво…

Бытие определяет сознание. Если ты композитор, то тебе в любых звуках слышится музыка. Если мент, то везде мерещатся жулики. Если же ты шулер, то от всех ждешь обмана, подвоха… Аслан Умаров не доверял никому. Правда, тогда он был еще Асланом Даудовым. Фамилию он сменил после первой чеченской войны, куда его, кидалу и прохвоста позвала честь горца.

Два года он успешно воевал, стрелял в неверных, взрывал, резал. При этом приобретал уважение соплеменников и связи среди нужных людей.

С должности полевого командира Аслан Даудов уже не мог вернуться в Москву, а Аслан Умаров мог…

Сегодня интуиция подсказала Аслану, что следует самому сесть за руль. Он не боялся потерять из виду машину Иннокентия Теряева. Пока они втроем совещались у Баскина, ребята Аслана напичкали Теряевское авто по полной форме: и прослушка, и маячки, и фунт тротила с радиовзрывателем. Так, на всякий случай.

Аслан не верил никому. Но Кеша Теряев настораживал его больше других. Веселый одессит с добродушной улыбкой. Такое приветливое лицо не может не настораживать. Такие честные глаза могут быть только у жулика.

Правда, Теряев и был жуликом. В капкан к Баскину он попал на такой же афере, какими пять лет назад занимался сам Аслан. И он должен служить Баскину, если не за совесть, то за страх. За страх перед Асланом, перед Сильвером, перед Графом и одесской братвой, которую он очень обидел.

Но авантюризм и страх опасное сочетание. Этот Теряев в любой момент может снова испугаться и перескочить к другому хозяину. Если уже не сделал это…

Недалеко от метро «Академическая» Теряев припарковался. Аслан поздно это заметил и ему пришлось проехать мимо. Зато он увидел элегантную женщину, которая махнула Иннокентию рукой, подбежала и села в машину. Теперь надо слушать.

Аслан остановился в пятидесяти метрах, надел наушники, поправил громкость и замер:

– Нам, Кеша, надо менее людные места для встреч выбирать.

– Мы же не любовники, к сожалению.

– Ой, а кто в это поверит? Если бы меня вот так увидел муж, взорвался бы.

– Но, Катя, он же и сам по этой части не ангел.

– Ангел?! Да он бабник, каких поискать надо. Я поэтому и не хочу, чтоб он депутатом был. Начнутся банкеты, секретарши, командировки. Сейчас он мне слово дал и, я надеюсь, держится. А в Думе не устоит. Один раз сорвется и понеслась… Я его хорошо знаю… Сделайте, Кеша, чтоб он не попал в депутаты.

– Стараюсь… Фактов у меня мало. Свою кампанию он ведет капитально. Ничего не нарушает…

– Нарушает! Очень даже нарушает. У него, Кеша, деньги лишние на это дело тратятся… Сегодня утром приходят двое и вручают моему Сергею кейс. Говорят: «Мы в вашей победе уверены. Это наш взнос. Здесь двести тысяч. Надеемся на вашу поддержу в будущем».

– Интересный факт… Катя, а почему эти ребята в штаб не пришли или не хотят. Некоторые банки и одного поддерживают и другого. Кто бы ни победил, а они имеют в Думе своего человека.

– Возможно… И где сейчас этот чемоданчик? Забрал его Павленко?

– Нет. Так и стоит в прихожей. Сегодня уже не заберет. У него вечером митинг, а потом банкет… Ты приходи, Кеша, к нам домой. Часов в семь… Ничего такого не подумай. Чисто деловая встреча. Не могу я здесь в машине разговаривать. Слишком людно.

Екатерина выскочила и побежала к метро.

Иннокентий развернулся на боковой улочке и поехал к центру.

Аслан отложил наушники и рванулся к Ленинскому проспекту. Так ближе. Можно обогнать Теряева и первому быть у Баскина. Посмотрим потом, что будет врать о встрече этот хитрый Иннокентий.

Если бы Аслан не так спешил, то мог бы заметить, что на противоположной стороне улицы человек, сидящий за рулем тоже снял наушники. Проезжая перекресток, Аслан не обратил внимания на неприметную светлую «Волгу», за лобовым стеклом которой болталась маленькая мягкая игрушка в виде симпатичной глазастой совы…

В планы Савенкова не входила погоня ни за Иннокентием, ни за Умаровым. Он не торопился. Он улыбался и размышлял: «Первый этап нормально провели. Наживку они заглотнули крепко. Скоро тащить будем… Но как играли! Станиславский может отдыхать… Иннокентий – понятно. Хороший жулик всегда отличный актер. Но Екатерина! Не ожидал от нее. Надо Павленко сказать, чтоб ее в театр определил. С таким талантом и с его деньгами она главные роли может играть…»

На Садовом кольце Аслан попал в пробку. Он выбрал самый короткий путь, но, очевидно, не только он один. От Крымского моста до Смоленской вялотекущая лавина машин пробиралась вперед, стараясь не задеть друг друга бортами, фарами, бамперами.

Когда Аслан подкатил к офису «Басойла», машина Иннокентия уже стояла на небольшой площадке между домами. Эту стоянку в свое время добывал сам Баскин. Эти две сотки возле офиса обошлись ему дороже, чем участок в Барвихе. Надо было дать взятку за разрешение на землю, за сруб деревьев, за перенос автобусной остановки, жильцам соседнего дома за беспокойство.

Аслан обрадовался, увидев, что Кеша не торопился. Он спокойно стоял на крыльце и болтал с вышедшим покурить охранником.

Догнать Иннокентия удалось только в приемной. В кабинет Баскина они вошли вместе, но Аслан, как «старший по званию», начал докладывать первым:

– У меня очень важная информация. Агентурные сведения из надежных источников. Мы, Илья Максимович, можем вывести из игры Павленко. И тогда Карасев будет депутатом.

– Не тяни, Аслан! Дело говори.

– Говорю… Два банкира скинулись на выборы Павленко и передали ему крупную сумму.

– Сколько.

– Двести тысяч.

– Так уж и крупную. Мы на Карасева в пять раз больше затратили.

– Не в этом дело, Илья. Эти деньги наличные. И не через банк переведены. Наличные! И лежат в квартире Павленко. Забрать их он сможет только завтра. Сегодня до позднего вечера будет на митинге и банкетах.

– Это уже интересней. Молодец, Аслан… А у тебя, Иннокентий, есть что-нибудь новенькое?

– Новенького нет… Могу только подтвердить, что сказал господин Умаров. Я встречался с Екатериной Павленко и она мне тоже эту историю рассказала… Она меня сегодня вечером в гости ждет.

Баскин встал и, потирая руки, зашагал в пространстве между своим столом и стеной – восемь шагов к окну, восемь к двери в его комнату отдыха. На ходу ему лучше думалось. Он многое любил делать стоя: курить, пить чай, ругать подчиненных. Сейчас он размышлял:

«У Аслана наверняка есть свой план. Этот чеченец не дурак. Хитрая бестия. Он не предложит простое ограбление. Что оно нам даст кроме денег? Ничего… Времени до выборов – кот наплакал. Павленко стабильно опережает Карасева. Эти двести тысяч погоды не сделают. И заявлять об ограблении Павленко не будет. Не идиот же он… А если не грабеж, то что еще? Непонятно…»

– Я думаю так, Аслан. Грабить Павленко мы не будем.

– Совершенно верно, Илья Максимович.

– Нам надо придумать такую каверзу, чтоб опорочить его в глазах избирателей.

– Несомненно, Илья Максимович.

– Что если нам, завтра инсценировать ограбление прямо на улице… Короткая погоня. Кейс открывается. Купюры разлетаются по ветру. Народ окружает Павленко, который жадно собирает свои бабки… Можем корреспондентов пригласить. Пусть пофотографируют: вот оно лицо коррупции.