Владимир Колычев - Живая пуля

Но так уж вышло, что на это убийство в составе следственно-оперативной группы пришлось выехать ей. Только вряд ли это преступление запутанное, головоломное, а потому интересное. Наверняка какая-нибудь бытовуха. Эка невидаль — муж по пьяной лавочке зарезал жену. Сейчас он осознает всю тяжесть своей вины перед самим собой, раскается и как на духу исповедуется перед следователем. А если не признается, то его несложно будет вывести на чистую воду. Достаточно снять отпечатки пальцев с ножа… А если вдруг что-то серьезное, если не удастся раскрыть дело по горячим следам, то им займется следственный комитет, а Инну отставят в сторонку за ненадобностью. Скорее всего, представитель прокуратуры появится уже в ходе работы…

Но вдруг она сможет раскрыть хитроумное дело до его появления? Эта мысль не могла не вдохновлять Инну. Только вот какая здесь может быть головоломка, если старший патрульно-постового наряда уже обнаружил окровавленный нож на месте преступления? Слишком уж просто все, чтобы надеяться на возможные сложности дела. Да и спать после бессонной ночи хотелось. Сейчас бы домой, к родителям, принять горячую ванну… И хорошо, если она сделает это с чувством исполненного долга. Хоть и простое это дело, но лавры достанутся ей.

А вечером за ней мог бы заехать Антон и увезти в ночной клуб. Сегодня суббота, самое время для веселья. Антон ей не очень нравился, и не хотелось бы с ним в постель, но если она заведется, то все возможно. И если она заведется, то виноват в этом будет Антон. Только вряд ли она его за это накажет…

Служебный микроавтобус остановился возле дома из кирпича цвета слоновой кости. Инне нравится такой цвет, если он, конечно, чистый, не испачканный кровью.

Небо тяжелое, темное, но дождь пока не накрапывает. Ветерок подозрительный, такой обычно перед самым дождем бывает. Время — шесть часов сорок две минуты. Из-за туч ощущение такое, что еще не рассвело, хотя сейчас июнь, солнце из-за горизонта начинает освещать землю рано.

Женщина лежала в нескольких метрах от крыльца, в неестественной позе, лицом вверх, в луже крови. Раны не видно, значит, она где-то в спине. Неподалеку в траве лежал окровавленный нож, огороженный красной ленточкой и под присмотром автоматчика. Мало ли, вдруг подозреваемый уничтожит улику…

А подозреваемый находился здесь же. Он обнимал железный столб, поддерживающий козырек над крыльцом. Запястья сведены вместе наручниками, так что шансов сбежать у него нет. Может, и не совсем законно поступили патрульные, но в благоразумии отказать им сложно.

Видно, что мужик сильный. Вроде бы и не очень высокий, плечи не широкие, но даже сейчас, лишенный свободы, он излучал физическую мощь. И флюиды сурового мужского очарования. Не красавец он, черты лица неправильные, нос крупный, к тому же искривленный, еще его портили глубокие носогубные складки. И все-таки он показался Инне интересным мужчиной.

Инна поймала себя на том, что чересчур уж увлеченно рассматривает мужчину, и поспешила отвести взгляд. В конце концов, она имела полное право интересоваться им, хотя бы потому, что должна была составить его психологический портрет или просто иметь о нем определенное представление. Но почему она так смутилась? Уж не потому ли, что этот тип сам рассматривал ее? Он был ошеломлен, подавлен происходящим, и вряд ли ему сейчас до того, чтобы интересоваться симпатичными женщинами.

— Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! — весело улыбнулся ей капитан Желобков.

Он не просто старший наряда, а заместитель начальника патрульно-постовой службы. Парень он толковый. И молодой. Двадцати пяти лет еще нет, а уже капитан. А там и майорская звезда не за горами. Блат у него хороший, потому карьерный рост ему обеспечен. Глядишь, и начальником полиции общественной безопасности станет. И, скорее всего, эта шапка будет по Сеньке. Вот если бы Желобков был сволочью и бездарем… Но это не так — он вполне достойная личность. К тому ж еще и симпатичная. И лицом парень вышел, и фигурой.

— Здравствуй, Саша.

Нравился Инне Желобков как мужчина, только не собиралась она проявлять к нему интерес. Все-таки на службе они, а не на ярмарке с шутами и скоморохами, хочешь не хочешь, а дистанцию надо держать. К тому же ни одной душевной струнки не затронул в ней сегодня капитан. Раньше, случалось, хоть что-то испытывала, а сейчас ничего абсолютно. Может, потому, что все ее внимание переключилось на хозяина дома. Ведь он заинтересовал ее не только как подозреваемый. Инна не хотела этого признавать, но себя не обманешь.

— Я смотрю, ты тут уже отличился, — стараясь не смотреть на задержанного, сказала она.

— Да вот, тепленького взяли… Приехали, а он спит. Труп во дворе, а мужик дрыхнет как ни в чем не бывало. Через забор пришлось лезть…

— А насчет трупа сосед позвонил, так я поняла? — спросила Инна, глянув на окна соседнего дома.

Дом этот поставлен был неправильно, с нарушением строительных норм — слишком близко к забору. Именно поэтому в окно второго этажа хорошо просматривался двор и лежащий на земле труп женщины. И кровь можно было заметить… Правильно сделали соседи, что позвонили.

— Вроде сосед, — кивнул Желобков.

Судмедэксперт занялся трупом, криминалист — обнаруженным ножом. Инна сейчас тоже возьмется за нудную работу — и труп надо будет описать, и обстановку вокруг него, а это такая тягомотина. Но сначала она должна поговорить с подозреваемым. Если он сделает признание, то рутинная работа превратится в необходимую, но все-таки формальность.

Хозяина дома взяли тепленьким. Хоть и приковали наручниками к столбу. Но ведь и одеться ему дали. Майка на нем, шорты.

— Здравствуйте, я следователь органов внутренних дел старший лейтенант юстиции Демичева…

— Инна, может, я тут с ним пообщаюсь? — неожиданно перебил ее Миша Ракитин.

Всю дорогу оперативник спал в машине, и, когда все вышли, он остался там. Инна даже собиралась посылать за Мишей, но тот сам проснулся. И сразу же голос подал. Все правильно, он же оперативник, и ему безразлично, кто возглавляет группу — следователь органов внутренних дел или прокуратуры. Ему в любом случае придется обеспечивать оперативную работу по этому делу.

Он молодой, но, что называется, ранний. Во всяком случае, он сам так же считает. Волкодавом себя вообразил, грозой преступного мира. Фактурный он парень — рослый, крепко сбитый и работу свою знает. Но как бы он ни кичился собой, ничего особенного Инна в нем не видела.

Миша играл плечами, глядя на задержанного. И на ногах он покачивался так, как будто собирался его ударить. Взгляд угрожающий, на губах ухмылка. Похоже, он всерьез надеялся запугать подозреваемого, подавить и расколоть на признание.

Инна ничего не сказала, но очень выразительно посмотрела на Ракитина. И этого вполне хватило, чтобы остудить его пыл.

— Понял, — поворачиваясь к ней спиной, с нарочитой небрежностью сказал Миша.

Он умел изображать из себя крутого, но в душе он все-таки далеко не тот матерый волк, каким хотел казаться. Еще сохранилась в нем юношеская робость, которая и проявлялась в общении со слабым полом. Не очень у него получалось с девушками. Вроде бы и не краснел он перед ними, но и ухарская легкость ему не давалась.

В отделе он появился осенью прошлого года. Из Питера в родной Потоцк перевелся. Первое время всего лишь посматривал на Инну, а на вечере по случаю Нового года попытался зажать ее в темном углу. С гусарского наскока хотел ее взять, да шашка обломалась и шпоры отвалились. Не знал, бедняга, как она умеет коленкой в пах бить… С тех пор он даже побаивался ее, хотя и не прочь был завести с Инной роман.

— Сходи к соседям, спроси, кто труп там увидел, полицию вызвал, — Инна кивком головы показала на соседний дом.

— Нет там никого, — усмехнулся подозреваемый.

Голос у него не самый густой, но все-таки баритон, вибрирующая хрипотца в нем, приятная на слух.

— Сейчас нет или вообще? — спросила Инна.

Ракитин остановился, прислушиваясь к их разговору, и ей пришлось махнуть ему рукой — дескать, иди, не задерживайся.

— В отпуск они уехали, в Турцию. Позавчера укатили.

Инна посмотрела на соседний дом, что находился через дорогу. В принципе, оттуда тоже можно было увидеть труп. Она присела, и забор закрыл окна второго этажа… Труп можно было увидеть только с чердака, но что там делать в половине шестого утра? Примерно в это время и поступил вызов. Надо было обладать острым зрением, чтобы разобрать, живой человек лежит или мертвый. Тем более пасмурная погода, без бинокля точно не разберешься. Обычно в таких случаях соседям звонят, а не в полицию. Хозяину этого дома должны были позвонить.

Был еще дом слева, но оттуда труп точно не увидишь.

— Ваша фамилия? — Инна включила диктофон.

— Горелов. Никита Тимофеевич Горелов. Семьдесят второго года рождения, если вам это интересно, — усмехнулся он.