Евгений Сухов - На воле

— Ты присаживайся, — сказал седовласый хозяин кабинета.

— Хороший глагол. Это лучше, чем сказать «садись», — усмехнулся Варяг, опускаясь в стоявшее возле кофейного столика мягкое кресло.

Седой расположился напротив.

— А мы ведь с тобой знакомы давно. Заочно, — начал издалека хозяин кабинета.

— Знаете что, — вздохнул Варяг, — я уже успел устать от многочисленных загадок. Из всего происшедшего я понял одно: убивать меня вы пока не собираетесь, поскольку испытываете во мне какую-то нужду.

— Сообразительный, ничего не скажешь, — одобрительно отозвался седой. — Именно таким я тебя и представлял. Мне много о тебе рассказывал Егор Сергеевич. Егор Сергеевич Нестеренко.

— Вы знали Егора Сергеевича?!

— Не просто знал. Смею надеяться, что мы с ним были друзьями. Разница в возрасте не в счет — он умел быть доступным: Мне приходилось видеть его в самых необычных ситуациях, м всегда он оставался самим собой. Главной его особенностью была простота. Мне его так не хватает… Всю сегодняшнюю операцию я провел как бы в память о нашем общем друге.

Варяг грустно усмехнулся:

— Мне остается только поверить в это.

Егор Сергеевич Нестеренко был ангелом-хранителем Варяга при жизни и оставался таковым и после своей смерти. У него складывалось впечатление, что душа Егора Сергеевича не пожелала расстаться с бренным миром и устроилась на правом плече Варяга, дабы охранять его от всевозможных невзгод.

— В память о Егоре Сергеевиче я сделаю для тебя все возможное. Я знаю, что будь он жив, он тоже сделал бы для тебя все.

На мгновение Варягу показалось, будто Нестеренко жив, стоит сейчас за дверью кабинета и с печальной улыбкой слушает разговоры о собственной смерти.

— Мне хотелось бы получить свободу, — сказал Варяг.

— Считай, ты уже свободен, — мгновенно отреагировал его собеседник. — Воспринимай свой визит сюда как приглашение на чашку кофе от человека, который очень хотел с тобой познакомиться. Вообще-то вся сегодняшняя каша заварилась внезапно: по данным прослушки, тебя решили забрать с дачи люди генерала Артамонова. Эта команда сейчас теряет власть, а ведь Артамонов был хорошо знаком с Егором Сергеевичем, знал и о его даче, и о ценностях, хранящихся на ней. Видимо, после гибели генерала в Чечне его люди решили для своих шкурных нужд заполучить и денежки, и золотишко, а главное — тебя. Ведь один ты знаешь, в каких банках, на каких счетах лежат деньги общака. Вот и нагрянули ребята к тебе с визитом. Предали, я считаю, эти людишки память покойного, — тяжело вздохнув, сказал собеседник Варяга. — Но мы их прослушивали и потому успели тебя прикрыть. Может, тебе еще что-нибудь нужно?

Поколебавшись, Варяг кивнул и вынул из внутреннего кармана куртки фотографию:

— Вам не знаком этот человек?

— Да брось ты мне выкать, — возмутился хозяин кабинета. — Мы с тобой два генерала, я — безопасности, а ты — воровской. И возможности у нас с тобой примерно одинаковые. Впрочем, вру, у тебя возможностей больше. Ты не связан законами, правилами, аппаратными условностями и для достижения своих целей используешь любые существующиё методы…

— Договорились, — уголки губ Варяга слегка дрогнули. Собеседник нравился ему все больше. Не беда, что он не представился, — с его стороны это не предосторожность, а скорее привычка не совершать нецелесообразных действий. Возможно, они никогда больше не увидятся, так к чему представляться?

Хозяин кабинета между тем внимательно вглядывался в фотографию.

— Такое впечатление, что я его где-то видел, — сказал он и с надеждой посмотрел на Варяга, словно школьник, ожидающий подсказки. — Постой, так это же Платонов! Глава Госснабвооружения!

— Да, это он, — подтвердил Варяг.

— Итак, в чем должна заключаться моя помощь?

— Я хотел бы вступить с ним в контакт.

— Ничего себе! — озадаченно крякнул собеседник Варяга и откинулся на спинку кресла. — А тебе известно, что к нему никого не подпускают? Стерегут, как персидскую княжну.

— Известно.

— А ты знаешь о том, что эта контора фактически никому не подчиняется?.Что у нее только один хозяин — ее президент?

— Наслышан и об этом, — серьезно ответил Варяг.

— Устроить ваш контакт очень трудно по той простой причине, что каждый человек, попадающий в сферу общения Платонова, тщательно проверяется и находится под постоянным наблюдением ФСБ. Тебе это очень нужно? _

— Да!

Хозяин кабинета надолго задумался. Казалось, будто он позабыл про своего гостя.

— Есть один способ… — произнес наконец собеседник Варяга. — Но для этого у тебя должна быть чистая биография.

— Она не может быть чистой. Я сидел, и притом не единожды.

— В наших силах исправить многие документы. Судимость можно подать как преследование по политическим мотивам. Пересмотр дела одновременно послужит оправданием и твоему побегу. Кроме того, сейчас развелось много профессиональных сидельцев, которые за хорошие деньги с удовольствием возьмут на себя твои грехи. Мы подумаем, как это лучше сделать. Все-таки у нашей организации по- прежнему немалые возможности.

— Как я понимаю, это вопрос некоторого времени?

— Разумеется, но вопрос решаемый, — ответил хозяин кабинета. — Платонова опекают люди из другого управления, но начальник того управления — мой хороший приятель. Посидим с ним за бутылочкой, поговорим… Что касается меня, то я помогу тебе совершенно бескорыстно, но услуги моего приятеля придется оплатить.

— Разумеется. Я считаю, что всякая услуга должна оплачиваться, причем в кратчайшие сроки. Очень не люблю ходить в должниках.

— Ну, считай, договорились. И еще: новые документы тебе делать нецелесообразно. Ты будешь чист и со старыми.

— Меня это устраивает.

— Я тебя подведу к Платонову, в чем-то постараюсь прикрыть. Но действовать тебе придется очень тонко. Если совершишь ошибку, то помочь тебе не сможет даже наше ведомство.

— Спасибо за предупреждение, но я всегда отвечал за себя, — сдержанно улыбнулся Варяг. — Когда ты сможешь устроить нам встречу?

Хозяин кабинета поднял телефонную трубку, набрал внутренний номер и заговорил:

— Степаныч? Как дела? Во-во. Да я не жалуюсь, сейчас у всех так. А как твой подопечный? Да что ты?.. Значит, хлопот поубавилось? Ладно, плюнь ты на это! Надо бы как-нибудь посидеть за бутылочкой… В субботу вечером? Отлично. Моя тоже уйдет, так что нам никто не помешает. Ну, до встречи.

Хозяин кабинета положил трубку. По его широкому липу, словно масло по сковороде, расплылась довольная улыбка:

— Все в порядке, Варяг, организуем тебе встречу. Твой клиент малость приболел — язва, понимаешь ли. Обычная болезнь руководящих работников. Сейчас он в больнице, точнее, в санатории, там ты с ним и переговоришь. Возьми вот бумажку, это пропуск на выход. В наше здание легче войти, чем из него выйти. А это вот тебе подарочек, — протянул собеседник Варягу компьютерную дискету. — Это твое досье. Почитаешь на досуге. Занятные вещи о тебе пишут, на целый роман хватит.

Варяг сунул дискету в карман.

— Можно пару вопросов?

— Задавай.

— На даче осталась моя дочь с экономкой…

— Разумеется, их будут охранять. Я буду в курсе всех их дел, а через меня и ты тоже. Наверное, ты хотел еще спросить про ценности, которые хранятся на даче? — подмигнул Варягу собеседник. — Как видишь, Егор Сергеевич был откровенен со своими друзьями. К сожалению, такие, как Артамонов, обращают откровенность во зло. Ну так вот: мы не кусочники, не стараемся сегодня хапнуть, а завтра хоть трава не расти. Надо и о будущем думать. Ценности никто не тронет — сейчас мы их прикроем, а там и ты нам чем-нибудь поможешь… К тому же главные-то ценности не в подвале лежат, верно?

— Верно, — с улыбкой кивнул Варяг. — В долгу не останусь… И последний вопрос: как разрешится дело с налетом на ментов?

— Бандитов не найдут, — пожав плечами, ответил хозяин кабинета.

Майор Громовский привычно вытаскивал из сумки пачку за пачкой, словно всю жизнь работал кассиром, а не в контрразведке. Сумка была старая, потертая, никому и в голову не могло прийти, что в ней переносят целое состояние. Когда на стол легла последняя запечатанная пачка, майор безрадостно подытожил:

— Значит, так, Укол: здесь ровно двадцать тысяч баксов. По нынешним меркам очень неплохие деньги, особенно если учесть, что ты не сумел сделать и половины того, о чем мы с тобой договаривались.

— Петр Иваныч, я же говорил, как все получилось…

— Не нужно мне ничего объяснять. Я уже все слышал. Ты честно работал, поэтому и получаешь деньги. Если бы ты филонил, то не увидел бы и доллара. Я тоже прекрасно понимаю, что задача была очень сложной. У Чижевского потрясающий нюх на всякого рода провокаторов, все-таки он бывший полковник КГБ, а это, как ни крути, неплохая школа. Тебе в отличие от многих удалось продержаться целый месяц, и если быть откровенным, то я до сих пор удивляюсь, почему тебя не закатали в асфальт. — Майор с интересом посмотрел на собеседника, как будто перед ним и в самом деле сидел восставший из могилы покойник. —