Вилен Арионов - Убийство на побережье

Нужно сказать, что отнёсся к задержанию он спокойно, без протестов сел в подъехавшую машину и только, когда машина уже тронулась, спросил Караваева, нет ли ошибки в действиях милиции? — Дело в том, господа, — сказал он, — что я иностранный гражданин. И неожиданно засмеявшись, добавил: — правда, совсем недавно мы были согражданами… Однако, господа, в чём дело и куда вы меня везёте? Может быть, есть нужда позвонить нашему консулу?

— Мы уже приехали, гражданин Квасов, — ответил Караваев. — Мы побеседуем в помещении райотдела милиции, тогда и решим, нужно ли ещё кого-нибудь беспокоить или нет. — Выходите, гражданин Квасов. Я вижу, вы не очень удивлены, что я вас так называю?

— Возможно, я знаю не все законы вашей страны, но у нас не запрещено называть себя псевдонимом, — это условное имя, вы знаете? Однако…

— Однако, пройдём в кабинет. Там будет удобнее беседовать. Прошу вас…

Они молча прошли в кабинет, который предоставили Караваеву хозяева.

— Садитесь, Семён Арнольдович, и попробуйте осмыслить своё положение. Не буду скрывать, я приехал за вами из Приморской области, где вы представлялись гражданином России…Вы давно в поле нашего наблюдения, но сейчас вам выбирать, какую тактику разговора принять. Так кто вы на самом деле? Квасов или Хватов? Гражданин России или…

— С кем я говорю? Вы милицейский офицер или из Феэсбе?

— Вообще-то в таких случаях вопросы положено задавать мне, а не вам. Но я отвечу: я подполковник милиции, зовут меня Павлом Дмитриевичем. Пока мы с вами беседуем по делу уголовному, однако, как мне представляется, у госбезопасности тоже возникнут к вам вопросы. Могут возникнуть, — Караваев голосом выделил слово могут… Так я задал вам вопросы…Вы готовы ответить на них?

Квасов-Хватов молчал. Он лихорадочно пытался понять, в чём его собираются обвинить и нужно ли втягивать в это дело консула, рискуя из лап милиции попасть в международный скандал, тогда от встречи с ФСБ не уйти. Решившись, он сказал:

— Да, моя фамилия Хватов. Я работаю в совместном предприятии, объединившем капиталы и технические возможности четырёх стран Прибалтики. Работая на территории вашей области, я использую псевдоним "Квасов" — это вопрос чисто деловой, вопрос сохранения коммерческой тайны. Наше СП соблюдает законы и мне не понятен ваш интерес…к моей скромной личности.

— Не нужно так, Квасов. Ваша подлинная фамилия — Квасов, под этой фамилией вы въехали на территорию России. Ваш паспорт, конечно, будет подвергнут экспертизе, но он — советского образца и у пограничников подозрения не вызвал. На границе вы, опять-таки, представились гражданином нашей страны…так что, консул вам не нужен. И не стоит считать меня наивным человеком, — о какой коммерческой тайне может идти речь? Вы работаете в фирме "Морбер", так и представляетесь. С каких пор фамилия, в общем-то, рядового работника фирмы составляет коммерческую тайну? Если в своей стране вы — Хватов, — не буду возражать против этого, — значит, советским паспортом вы обладаете незаконно и используете его для упрощения перехода границы. У моих коллег из безопасности могут, — он опять сделал нажим на слово могут, — могут появиться сомнения в истинных целях ваших действий… Или, быть может, вы скрываете что-то от руководства своей фирмы? Так сказать, "коммерческая тайна" в личных интересах?

— Вы меня убедили, господин подполковник. Я готов ответить на все ваши вопросы.

— Рад за вас. Кто такой Юхан Карлович Эльнорд? Ваши отношения с ним?

— Я знаком с ним. Отношений — никаких. Я работаю в фирме "Ига аси плюс" — это часть СП. Он, мне кажется, в самой "Ига аси". С господином Эльнордом мы здороваемся, не более того.

— Позвольте усомниться, но с этим разберёмся чуть позже. А сейчас ответьте, чем вызван ваш повышенный интерес к участку прибрежной полосы, где размещается ферма несчастного Сосняка?

Фамилия прозвучала. Квасов понял, что разминка в допросе закончилась и нужно думать, как не оказаться лично замешанным. Он решился рассказать о господине Хартсе, о его поручении, которое выполнить не удалось и о том, что о кровавой развязке он узнал из газет…

"Беседа" Караваева с Квасовым продолжалась долго и закончилась задержанием Квасова… Пока за использование утративших силу документов и нелегальный переход границы.

* * *

В газетах Приморской области появилась следующая короткая заметка под смешным названием "Парень-хват": "На днях, пресс-центр областного УВД сообщил, что в Санкт-Петербурге при проведении паспортного контроля задержан некий Квасов, выдававший себя за гражданина одной из прибалтийских республик Хватова. Обладатель негодных документов Парень-Хват сказал, что собирался ехать в нашу область для встречи с любимой женщиной. Имя её Рыцарь-Хват не сообщил.

Обращаемся к Вам, неведомая подруга Квасова-Хватова: не ждите его раньше, чем через два года — такой срок определили Парню-Хвату для проверки его чувств".

Господин Петерс прочитал эту заметку со смешанным чувством досады и… успокоения.

Утром Караваеву позвонил начальник Уголовного розыска:

— Готовьтесь к докладу у генерала, Павел Дмитриевич. Я доложил вкратце о новых данных по делу Сосняка. Он приказал к 15 часам доложить подробнее и подготовить соображения по дальнейшим действиям.

— Буду готов, товарищ полковник.

Вызов к генералу означал, что "замороженное" дело снова становится особо важным. Павел Дмитриевич достал из папки давно уже намеченные мероприятия и стал заново анализировать их, чтобы не упустить поставить вопросы, требующие участия самого главного милиционера области.

… После первого допроса Хватова — Квасова Караваев ещё не раз вызывал его для обстоятельного разговора. Именно разговора, так как предъявлять ему официальное обвинение пока не предполагал. И, хотя это не соответствовало правилам, Квасов хорошо понял ситуацию и обещал никаких претензий не высказывать. Информацию для пресс-центра Караваев сочинил сам. Когда Квасов (в документах Павел Дмитриевич решил использовать эту фамилию) сообразил о возможности попасть в соответчики по делу об убийстве, он выбрал меньшее зло и подробно рассказал всё, что знал. Сложив эти показания Квасова с рассказом Панкратова, собственными наблюдениями во время "рыбацкого отпуска", разговорами с Ларионовым, Караваев пришёл к выводам, которые и готовился доложить начальнику областного УВД.

В главном кабинете Управления Караваев за недолгое своё служение во "внутренних делах" был впервые. В момент перехода его на новую работу, начальник управления был в отъезде и представлялся подполковник Караваев заместителю начальника УВД.

Кабинет генерала был обширен, с высокими потолками, с тоже высокими стрельчатыми окнами. Хотя рисунок оконных переплётов, как и в его "Александровке" имел мелкое членение, но размеры кабинета и обилие света не позволяли возникнуть впечатлению о решётках. Стены кабинета на высоту выше человеческого роста были облицованы светлым деревом, а за карнизом, окаймляющим панель, угадывались светильники. Паркетный пол в значительной части был покрыт ковром с традиционными туркменскими орнаментами. На стене за креслом генерала висел большой и, как показалось Караваеву, не очень удачный портрет Президента.

Генерал вышел из-за стола, в середине кабинета поздоровался за руку с Караваевым и его начальником, пригласил их к приставному столу.

— Докладывайте, товарищ подполковник, — генерал жестом усадил вставшего Караваева. Ваш начальник сообщил, что есть подвижки в том неприятном деле на побережье. Отметил вашу догадку о возможности заграничного следа. Что ж, настойчивость — важное качество сыщика. — Генерал улыбнулся, — он поведал мне, как вы отпуск свой провели… Ну, ладно, докладывайте.

— Результаты, товарищ генерал, пока предположительные. Однако, есть уверенность, что убийство семьи фермера — заказное преступление. Что в нём сложились интересы официальной структуры — совместного предприятия "Морбер" и некого частного лица или группы лиц. Что названное СП пытается вести противозаконные спекуляции в нашей Курортной зоне, — об этом я подготовил служебную записку для рассмотрения в других подразделениях нашего Управления, — а предполагаемое лицо заинтересовано в одном или нескольких конкретных участках. Задержанный Квасов и доктор технических наук Панкратов указывают на особую заинтересованность в участке Сосняка некого Хартса, который выступал одним из учредителей и "Морбера" и входящей в его состав фирмы "Ига аси плюс"…

— Что означает это название, вы не уточнили Павел Дмитриевич?

— Уточнил, товарищ генерал. Это означает "разные вещи" или "всякая всячина", — я видел подобное название фирмы в нашем городе. Нет, нет эта наша фирма к делам "Ига аси плюс" отношения не имеет. В нашем городе с ними сотрудничает, точнее, имеет их акции, фирма "Нью-Балтикон". Но, по нашему мнению, этот гигант экономики — чистая крыша. Его используют для легализации поездок в нашу область ещё одного персонажа — господина Эльнорда.