Кристианна Брэнд - Не теряй головы

– Конечно, нет! Если бы он хоть на минуту подумал, что опасен для других, он бы сразу сдался в полицию. Я думаю, у некоторых людей бывает своего рода автоматизм: они ведут себя ненормально, сами того не замечая, а потом какое-то время ведут себя совершенно как обычно, и все это машинально, неосознанно. Когда приходят в себя, им кажется, что они просто видели сон. Разумеется, бедный Пен был уверен, что всю ночь спал в своей постели.

Полными жалости глазами они смотрели, как двое констеблей уносят тело наверх.

Генри робко сказал:

– Простите меня, леди Харт…

Она, невольно улыбнувшись, протянула к нему руку и повторила то, что уже говорила сегодня:

– Ты поступил правильно, Генри. Ты сделал то, что считал необходимым.

Леди Харт мягко добавила, обернувшись к Венис, которая все еще одиноко сидела, вся дрожа, на диване:

– Он защищал меня, пока думал, что никто другой от этого не пострадает. Говорил, что не ему меня судить. Но когда решил, что из-за меня пострадает невиновный, не смог молчать и был совершенно прав. Если уж я это понимаю, то и ты пойми.

Генри смиренно взял руку Венис, и она не отняла ее.

Коки, уняв наконец дрожь, кое-как свернул себе очередную самокрутку.

– Как вы думаете, отчего это произошло? Почему Грейс Морланд?

– Из-за Фрэн, скорее всего, – ответила леди Харт. – В тот день он и так был взволнован, а когда провожал мисс Морланд к коттеджу, она стала поносить Фрэн. Вот только как он выманил ее ночью в сад?

– Может быть, она сама к нему пришла? – предположил Генри. – Увидела в окно, как Фрэн с Джеймсом целовались, и в порыве ревности выскользнула из коттеджа, пока Тротти слушала рассказы Пайпы о театральной жизни. Может, она стала бросать Пенроку в окно камешки, как Бунзен. Потом наговорила Пенроку гадостей о Фрэн…

– Он очень любил Фрэн, – сказал Коки, разглядывая тлеющий кончик сигареты.

– Да, очень. Слишком сильно любил. Она… У нее не хватило души, чтобы вместить такую любовь, – честно сказала леди Харт. – Я не говорю, что Фрэн поверхностная – это совсем не так. Просто она очень молоденькая, веселая, иногда глупенькая. Она не создана для великой страсти. – Помолчав, леди Харт добавила: – Я рада, что в тяжелую минуту она бросилась к Джеймсу.

– Джеймс тоже ее любит. – Венис тихонько вздохнула, обратив на Генри взгляд, полный обожания.

Она снова была его рабой.

А Генри, хоть и держал ее крепко за руку, даже не заметил, что она что-то сказала. К нему вернулся прежний азарт:

– Значит, Пайпа все-таки приходила сюда позвонить по телефону! Должно быть, она о чем-то догадалась по поведению Пенрока в тот вечер, когда он провожал ее до коттеджа. Помните, какой он был дерганый и все жаловался на головную боль…

Вдруг леди Харт воскликнула:

– Я знаю, что это было! Он сказал Пайпе, еще здесь, в холле… Я не помню точные слова – что-то о том, какой ужас он пережил, когда бежал ночью в сад и ждал, что вот-вот увидит Фрэн с отрубленной головой… Он всем нам об этом рассказывал, и никто не сообразил: он же не мог знать об отрубленной голове, если только сам ее не отрубил. Наверное, это было такое полувоспоминание… А Пайпа была шустрая девчонка – она и сообразила. Храбрая к тому же – вернулась и старалась нас предупредить. Да, хотела предупредить! Раз предлог с очками провалился, она просто вернулась тайком. Из холла услышала, как Пен разговаривает с нами в гостиной…

– И я вам скажу, что дальше было! – взволнованно закричал Генри. Фрагменты головоломки наконец-то начали укладываться на свои места. – Она услышала, как Фрэн предложила ему поиграть вместе со всеми в карты. Помнишь, Венис, как раз в ту минуту тебе что-то послышалось в холле? Ты подумала, что это Азиз. Наверняка Пайпа решила, что Пен еще долго будет сидеть с нами за игрой, и стала звонить в полицию… А он застал ее врасплох и заставил замолчать навсегда. Все так, как я и вычислил, только вместо леди Харт был Пенрок. Поскольку он уже услышал, как Пайпа просила к телефону Кокрилла, она, потеряв голову от страха, назвала себя убийцей, а чтобы они поспешили, добавила, что «следующая – Фрэн». Он дал ей повесить трубку, а потом убил. Перерезал телефонный провод…

– Сумасшедшие бывают очень… хитрыми, – заметила леди Харт, вздрогнув.

– Потом он отнес ее к железной дороге, прихватив по дороге шарф…

– Нет, за шарфом специально вернулся, – произнес Кокрилл. – Он все время повторял: «Убийца вернулся за шарфом». Снова полувоспоминание.

Все долго молчали, погрузившись в свои мысли. Наконец леди Харт печально сказала:

– Иногда человека преследует повторяющийся сон… Необязательно страшный, но всегда один и тот же. Снились ли Пенроку сны?..

Двое констеблей уложили тело Пенрока на его кровать. Под руку ему на груди пристроили полотенце, чтобы впиталась кровь. Пуля попала точно в сердце. Из кармана Пенрока выпала фотография.

– Это Фрэн. – Коки поднял карточку с пола и, обтерев от крови, бережно вложил в безжизненную руку.

Полгода спустя повзрослевшая и чуть присмиревшая Фрэн стояла перед зеркалом в свадебном платье. Сестра поправляла ей фату. У ног восторженно лаял Азиз.

– Он понимает, что мы не каждый день замуж выходим! – сказала Венис, подхватив песика на руки и нежно целуя темно-коричневую бархатную мордочку.

– Венис, дорогая, не позволяй ему облизывать тебе лицо!

– Ах, бабушка, в этом никакого вреда нету, разве что боевую раскраску подпортит. Фрэн, радость моя, честное слово, ты выглядишь божественно!

– Ты и сама ничего, – улыбнулась Фрэн, глядя на отражение Венис в зеркале. – Генри, а ты что здесь делаешь? Тебе надо быть в церкви и присматривать за Джеймсом.

– Джеймс, дорогая, сидит в переднем ряду, совершенно позабыв, где находится, и читает сонеты Шекспира, замаскированные под молитвенник. Я удрал на минутку. Хотел пожелать… Да ты и сама знаешь, Фрэн, что я могу тебе пожелать. Надеюсь, Джеймс будет любить тебя так же преданно и глубоко, как я люблю Венис, и если ты подаришь ему хоть малую долю того счастья, что дарит мне Венис…

– Милый, прекрати эти еврейские сантименты, не то я разрыдаюсь. Азиз, ангелочек, поцелуй мамочку, пока она не раскрасила себе лицо.

– Фрэн, не позволяй ему!..

Солнце светило, шампанское тихо пузырилось в широких плоских бокалах, свадебный букет был составлен идеально, Венис порвала перчатку, а леди Харт без конца твердила, что в своем сером платье похожа на слона.

– Бабушка, слоны бывают очень даже милые…

Высунувшись в окно, сестры стали махать гостям, входящим в церковь.

– Вон ужасная мисс как-ее-там… Бабушка, предательница! Я же просила ее не приглашать! А вон миссис Паутни – какая чудесная шляпка! Смотри, смотри, тетя Агги уже достала носовой платочек – приготовилась плакать, когда я скажу «да». Надо ведь сказать «да», правильно?

– Если заставишь себя хоть раз в жизни не спорить, – ответила Венис и вдруг отчаянно замахала подъехавшей машине, похожей сверху на черного жука. – Это Коки! Надо же, приехал из самого Торрингтона, благослови его бог!

– Точно! – Фрэн тоже замахала букетом. – Коки! Эй, Коки! Это я, Фрэн! Меня нарядили, как рождественскую елку! Я сегодня замуж выхожу!

Коки помахал в ответ, лихо сдвинув шляпу набекрень, словно треуголку.

– Хорошо, хоть в церкви ему придется ее снять! – Леди Харт, взволнованная не меньше внучек, выглянула в соседнее окно. – А это кто? Неужели Тротти? Наверное, Коки ее с собой привез!

– И Бунзен! Милый старый Бунзен! Бунзен, привет, каким вы франтом!

– Мисс Фрэн! – воскликнул Бунзен, шокированный до глубины своей респектабельной души. – Вам нельзя показываться! Прошу прощения, миледи, но невесту никто не должен видеть до свадьбы, вы же знаете…

Фрэн отошла от окна и поправила фату.

– Лучше бы они не приезжали… Хотя я им рада.

Она провела по лицу пуховкой, заглядывая в зеркало.

– Ну что, идем?

Подружки невесты столпились хихикающей группкой у нижней ступеньки лестницы. Леди Харт поправила пояс одной, велела двум другим втянуть животы и, покачав головой отражению очень милого серого слона в зеркале, повела всех в церковь, расположенную рядом с отелем. Подружки следовали за ней гуськом, точно на параде, а пожилой родственник предложил Фрэн взять его под руку. Венис шла впереди, прижимая к груди Азиза.

У дверей их остановил церковный служитель.

– Прошу прощения, мисс! Собачке туда нельзя.

Вновь разыгралась извечная битва.

– Он будет сидеть тихо-тихо, никто и не заметит! Пожалуйста, позвольте взять его с собой! Он так хочет увидеть свадьбу!

– Это собачка невесты, мисс?

– Теперь – да. – И Венис серьезно объяснила: – Я подарила ей на свадьбу свою половину. Раньше он принадлежал нам обеим, но… Понимаете, однажды он вроде как спас ей жизнь…

Тут подошли Фрэн с пожилым дядюшкой.

– Азиза не пускают?

– Сожалею, мисс, но внутрь ему нельзя. Хотите, я его подержу?