Альберт Байкалов - Армия воров

Вскоре Кораблев уже подошел к неприметному домику на окраине села. В отличие от остальных домов, в окнах этого свет не горел.

Он толкнул калитку. Заскрипев на всю улицу, она открылась. Пройдя через двор, заглянул за дом. В темноте с трудом угадывались хозяйственные постройки. Матвей поднялся на крыльцо. Двери оказались закрыты на навесной замок. Дернув его, огляделся. Потом обошел дом с другой стороны. Прислушался. Было тихо. Кораблев снял ветровку, намотал на руку и надавил на раму. Раздался хруст полусгнившего дерева и звон стекла. За забором, у соседей, загремела цепь и залаяла собака. Взвизгнула свинья. Он замер. Дождавшись, когда все стихнет, толкнул створки сильнее. Открыв окно, легко перемахнул через подоконник. Дождавшись, когда глаза привыкнут к темноте, Матвей огляделся. Печь, стол, несколько табуретов… Ноутбук стоял точно не здесь. Он прошел в двери и оказался в небольшой комнатке с выходившим на улицу окном. Включив на сотовом телефоне дисплей, осветил стол. Вот и ноутбук.

«А что, если бандиты вдруг решат после произошедшего сразу валить в город?» – неожиданно подумал он и стал осматривать оставленные в комнате вещи. В небольшом старомодном шкафу Матвей обнаружил кожаную куртку, кепку из такого же материала и брюки. В карманах оказалась лишь пачка жвачки. Он посветил вниз и увидел дорожную сумку. Вытащив ее, расстегнул замки и тут же нащупал в ней пластиковый пакет с чем-то мягким. Теряясь в догадках, что бы это могло быть, сунул в него руку. Сразу стало ясно, что это парик, бутафорские борода и усы. Положив пакет рядом, стал исследовать содержимое дальше. Брюки, носки, спортивный костюм… Есть! Паспорт. Он открыл его и снова включил дисплей. Документ оказался на имя Стасова Руслана Михайловича. Сомнений быть не могло, это «тревожный чемоданчик» главаря небольшой и мобильной группы, которая все это время проживала здесь. Потратив еще некоторое время, Матвей обнаружил и туалетные принадлежности на трех человек, безопасные станки, небольшой запас продуктов. Однако оружия не было. Он сел за стол и включил ноутбук. Зашел в папку с видео и стал изучать подписи файлов. Последняя запись была создана в одиннадцать десять… Матвей насторожился. По его подсчетам, именно в этот промежуток времени могли убить Татьяну. Он щелкнул по кнопке «мыши». Из глубины экрана выплыло изображение до боли знакомой ему комнаты. Вот на спинке стула ее пеньюар… Судя по всему, камера стояла на столике. На кровати кто-то лежит. Он подцепил курсором перемотку «вперед» и потянул вправо. Вот проснулась Таня. Перевернулась на спину, провела рядом с собой рукой. Обнаружив, что Матвея нет, она села, свесила ноги, потянулась. Матвей скрипнул зубами. Сил не было видеть последние минуты жизни уже не чужого человека. Между тем Татьяна встала, накинула пеньюар и пошла в душевую… Матвей смотрел на словно застывшую картинку. Неожиданно двери открылись, и в комнату вошел выше среднего роста мужчина. Сразу становится ясно, что на нем обнаруженные сейчас в сумке усы и бородка. Очки придают лицу интеллигентный вид. Однако взгляд злой, бегающий. На руках медицинские перчатки. У Матвея внутри все сжалось. Вот мужчина замер у двери в душевую и тут же что-то ответил. Скорее всего, Татьяна поняла, что он зашел.

Между тем мужчина подошел к столу и что-то взял. Мастихин! – узнал Матвей. – Выходит Татьяна сама украла у него оружие, которым ее убили! Вот мужчина поставил сумку на пол, открыл замок и взял из нее вставленный в резиновый шланг кусок толстой арматуры. Скорее это был кусок лома.

В этот момент двери сзади открылись, и в коридор вышла Таня. Ее лицо исказила гримаса страха. Матвей напрягся. Мужчина развернулся к ней всем телом. Она успокоилась. Понятно, сначала просто не узнала его со спины. Татьяна затянула на халате узел. Мужчина медленно подошел к ней. Она что-то испуганно спросила. Он ответил. Неожиданно, на полуслове, размахнулся и ударил ее дубинкой в лоб. Татьяна как подкошенная упала на пол. Некоторое время мужчина прислушивался, потом спрятал в пакет орудие убийства, взял мастихин и наклонился над Таней.

– Нет! – выдохнул Матвей.

– К вам полковник Васильев, – донесся голос из селектора.

Лада слегка коснулась изящным пальчиком сенсорной кнопки:

– Пусть войдет.

Двери бесшумно открылись, и в кабинет ввалился широкоплечий рослый офицер.

– Разрешите?

– Раз вас впустила секретарь, значит, я уже разрешила! – едва сдерживая раздражение, сказала Лада. Она не любила подобные визиты. Вернее сказать, не могла терпеть. Раз порог переступал военный, это могло означать одно: он несет очередную проблему. Самое страшное было то, что никто не приходил по пустякам. Имитируя работу, Лада зачастую даже не вникала в суть вопросов огромного организма под названием «вооруженные силы», которому ее департамент должен был обеспечивать жизнедеятельность. Она люто ненавидела ограниченных офицеров, уверенная в том, что весь цвет страны обживает чиновничьи кабинеты и скупает за океаном недвижимость. Все остальные это челядь, которая должна довольствоваться тем, что остается с барского стола, и от этой серой и полуголодной массы надо дистанцироваться, иначе можно заразиться нищетой. Она это знала не понаслышке. Еще учась на втором курсе университета, стала свидетелем забавной истории. Была у них на курсе умница, отличница и красавица Капустина Катя. Какие парни пытались ухаживать за ней! Лада завидовала по ночам Кате, представляла, как девушка ломает ногу, мечтала о том, чтобы какой-то маньяк изувечил ей лицо. Однако, отдав предпочтение Глызину Иннокентию, пареньку из провинции, у которого была больная мать и сестренка, Катя на радость завистникам поставила на жизни крест. Сначала молодой муж перевелся на заочный факультет, чтобы как-то тянуть молодую семью, а потом и вовсе забросил учебу. Как результат попал в армию, в Чечню, получил инвалидность, и теперь живет Катя с одноногим мужем и двумя детьми на жалкую пенсию да свою зарплату дознавателя в РОВД.

Между тем полковник остановился у стола для совещания.

– Говорите. – Анисимова окинула посетителя взглядом, силясь вспомнить имя и отчество. Неделю назад ей на стол положили привезенные Васильевым документы, подготовленные для предварительного изучения. Но хоть убей, она понятия не имела, в чем, собственно, смысл изложенного в нем материала.

– В ответ на ваше требование, изыскать возможность уменьшения суммы на комплектующие и работы, до сорока процентов, мною была представлена вам справка по ценообразованию на ремонт двигателей для самолетов дальней авиации, – осторожно напомнил он.

– Чтобы быть точнее, на сорок! – вспомнила, наконец, Лада проблему. – А понятие «до сорока» можно трактовать и как двадцать и десять…

– Помилуйте! – побагровел полковник.

«Кому нужны твои самолеты? – едва не вырвалось у нее, однако Анисимова быстро взяла себя в руки.

– Вы сколько получали три года назад?

– Почему вы спросили?

– Отвечайте! – Она коснулась ладошкой стола, не осмелившись по нему ударить.

– Немного. – Васильев передернул плечами, словно за шиворот ему попал кусочек льда. – Затрудняюсь ответить.

– Короткая у вас память, – брезгливо сморщилась Лада. – Но я напомню, в семь раз меньше, чем сейчас. И летали раз в пятилетку, и то тремя экипажами на одном самолете. Так?

Полковник смотрел перед собой и молчал.

– За счет чего вам сейчас подняли денежный паек?

– Довольствие, – поправил он ее.

– Что? – не сразу поняла, о чем речь Лада.

– Денежное довольствие военнослужащего, – громко сказал Васильев.

– Что вы себе позволяете? – неожиданно вышла из себя Лада. – Я вас спрашиваю? Вам служить надоело?!

– А разве в вашей компетенции задавать мне подобные вопросы? – В глазах военного появилось смятение и растерянность.

– Я директор департамента, – медленно проговорила Лада. – А кто вы?

– Я полковник Васильев, представитель заказчика.

– Вы были летчиком?

– Отстранен от полетов в связи с ранением…

– И нашли себе тепленькое местечко…

– Да как вы смеете? – задыхаясь от негодования, одними губами спросил Васильев.

Ох как хотелось Ладе, чтобы он покрылся пятнами и стал хвататься за сердце, а ночью умер от злости на руках своей толстой жены и кучи детишек… Нет, надо резко прекратить перебранку и выставить его за дверь. Пусть теперь его разъедает желчь от бессилия. У него сейчас, кроме желания убить ее, ничего нет. А это очень хорошо. Как упоительно наслаждаться неограниченной властью над челядью…

– Государство не дойная корова, – с назиданием сказала Анисимова. – Вам следует умерить аппетиты. Стоимость ремонта не будет выше той, которая определена мной.

– Откуда вы знаете, во сколько должен обходиться ремонт авиационного двигателя? – едва сдерживая ярость, почти простонал полковник. – Это уникальные агрегаты. Их обслуживают специалисты высокого класса, которым тоже надо платить…