Наталья Александрова - Ассирийское наследство

— А тетя Вася слышала? — тихонько спросила Надежда.

— Слышала, — мать махнула рукой. — Александра уже восьмой раз эту историю пересказывает, все никак успокоиться не может. Да и то сказать — это же кошмар какой-то, на всю жизнь заикой стать можно!

— Милиция приехала, я все рассказываю, как есть, — продолжала Александра Михайловна. — Они было меня на смех подняли. Какие еще златолицые, бабке, мол, со страху показалось. А потом хватились — тела лежат, а голов-то нету! Тут уж я все высказала, что о них думаю!

Через некоторое время в дверь позвонил Шоша. Взглянув на него, женщины поняли, что дело плохо. Действительно, Шоша сообщил, что бабушка умерла в больнице, не приходя в сознание.

— Вот так, — молвила тетя Вася, показавшись на пороге своей комнаты.

— Я был у жреца, — заговорил Шоша, — и спросил у него по-ассирийски, за что убили старую женщину. Он сделал мне замечание, чтобы я говорил по-русски — не все, видите ли, понимают и могут обидеться.

Тогда я обозвал его шакальей падалью и ослиным навозом, и он не понял! Я отомщу этому ублюдку за то, что он сделал из нас всех дураков!

— Вы сами себя сделали идиотами, — сказала тетя Вася, — понравилось играть в игрушки. Золотые маски, богослужения, поклонение богине. Все эти ритуалы, древний великий народ! Взрослые люди, а все как дети!

— Сейчас многие играют, как мальчишки, — заметила Надежда, — есть такие толкиенисты — едут за город с мечами и кольчугами, сражаются там чуть ли не по-настоящему. Сколько денег на обмундирование изводят — жуткое дело, причем сами не зарабатывают, у родителей требуют. Есть еще дорожники, тоже какое-то фэнтэзи изображают. А времени гробят на это дело — ужас сколько!

— В мое время молодежь училась и занималась общественной работой, — сухо заметила тетя Вася.

— Это у них вместо общественной работы! — пояснила Надежда. — Но не у всех, конечно. У некоторых и вместо учебы — знаете, вроде при деле, а головой думать не надо!

— Вот и эти, — тетя Вася пренебрежительно кивнула на Шошу, — дали себя окрутить как последние идиоты.

— Но, тетя Вася, вы уж полегче, парень все же бабушку потерял, — вступилась мать.

— Сам во всем виноват! — заявила тетка. — Зло порождает зло!

Шоша вдруг бросился в комнату, бормоча что-то по-ассирийски. Надежда, заподозрив неладное, понеслась за ним. В комнате Шоша схватил ассирийские таблички и собирался бросить их на пол.

— Не смей! — страшно закричала тетя Вася. — Не смей! Ассирийцы действительно древний и великий народ. Гляди, это сделано во втором тысячелетии до нашей эры.

На глиняной пластинке была изображена женщина с крыльями, раскинутыми позади спины. Даже на стертой глине были заметны изумительные очертания обнаженной фигуры.

— Это крылатый демон Лилит, — объяснила тетя Вася.

— Что мне до них? — вскричал Шоша, но все же осторожно положил пластинку на место.

— А мне именно до них есть дело! — страстно заговорила тетя Вася. — Мне нужно то, что вы украли из коллекции барона Гагенау, причем не золотая статуэтка, а именно эти таблички.

— А я бы не отказалась узнать, кто же такой этот ваш великий жрец, — вставила Надежда, — и зачем Он устроил бандитский передел. Какова его конечная цель?

— Что-то говорилось о большой партии наркотиков, — пробормотал Шоша.

— Ну, наркотики мы трогать не будем, а вот как бы нам получить назад таблички? — задумалась Надежда.

— Я принесу, — сказал Шоша, — я найду...

— Нет уж, одного тебя отпускать туда нельзя, — решительно заговорила Надежда, — ты сразу же себя выдашь.

— Я сама пойду! — заявила тетя Вася.

— Нет, — отказался Шоша, — с вами не пойду, не пройдете... Храм находится под землей...

— Ну и что? — отмахнулась тетя Вася. — Хоть в безвоздушном пространстве! Я пойду с вами — и точка! Еще пригожусь там.

Надежда с матерью беспомощно переглянулись: ну как отговорить упрямую старуху?!

Шоша перехватил их взгляд и задумался.

Потом вышел в коридор и позвонил кому-то по телефону. Вернувшись, он заявил:

— Есть один парнишка, очень шустрый.

Он вообще-то карманником был, но я его от этого дела помаленьку отучаю. И вот он покрутился вокруг того места, где храм, и нашел-таки другой проход. Потому что там, где все входят, конечно, охраняют, и пройти вам там нет никакой возможности.

Надежда оглянулась на тетю Васю и поняла, что дома ее не удержит никакая сила.

— Но я тоже с вами! — непреклонно заявила она. — Я тетю Васю одну не отпущу!

Уговорились идти глубокой ночью, потому что ночью в храме точно никого не будет.

Напоследок Надежда завернула к матери на кухню. Она внимательно слушала рассказы Шоши о процессе поклонении богини: как жрец причитает, как кидает на алтарь щепотки травы, — и решила предпринять свои меры. Меры эти заключались в том, чтобы ошеломить противника, выбить у него почву из-под ног. Надежда вытащила у мамы из шкафчика все пакетики с пряностями, а также налила в бутылочку коньяка, водки и бальзама Биттнера — вдруг пригодится.

— Теперь сюда! — Шоша свернул с улицы, которую жители Петроградской стороны, запутавшись в бесконечных переименованиях, называли то улицей Ленина, то Широкой, в тихий узкий переулок. С одной стороны этого переулка возвышался очень красивый зеленовато-голубой дом с башенками и лепными украшениями в стиле модерн, а с другой — стояли полуразвалившиеся здания старых, заброшенных складов, через крышу которых кое-где уже выросли деревья.

— Какой дом красивый! — восхищенно воскликнула Надежда, уставившись на голубое чудо. — Как здорово в таком жить! Но здесь, наверное, живут одни «новые русские», — тут же одернула она себя.

— Нам не в этот дом, — прервал Шоша ее восклицания, — нам вот сюда.

Он, нагнувшись, прошел в арку старого складского помещения.

Внутри скрипели под ногами осколки стекла, хрустел битый кирпич. Свет пробивался в дырявую крышу и незаделанные оконные проемы. В углу квадратного помещения виднелась низенькая дверка, висящая на одной петле. Шоша подошел к этой дверке и решительно распахнул ее.

За дверью была темнота, и из этой темноты, испугав женщин, появился щуплый невысокий юноша, почти подросток, с электрическим фонариком в руках.

— Привет, Таракан! — Шоша шагнул навстречу худенькому айсору. — Вот это та старуха, про которую я говорил!

— Что, правда, что ли, она по-ассирийски может?

Тетя Вася разразилась длинной звучной фразой на гортанном языке, и Таракан уставился на нее с нескрываемым уважением.

— Ладно, пошли, покажу эту дорогу!

Он шагнул в темноту. Надежда двинулась следом, поддерживая под руку тетю Васю.

— Что ты меня за руку ведешь, как слабосильную? — возмутилась та, но тут же споткнулась об огромный булыжник, чуть не свалилась и всем своим весом оперлась о Надеждино плечо.

— Нет уж, тетя Вася, — Надежда еще крепче ухватила старуху за руку, — лучше уж мы будем друг за друга держаться, а то не ровен час переломаем ноги в темноте!

Сначала они шли довольно ровным коридором, пол которого был вымощен крупными каменными плитами, потом этот коридор пошел под уклон. Становилось все холоднее, и когда свет фонаря падал на стены, было видно, что по ним стекают капли воды. На низком своде виднелись белесые подтеки плесени.

Наклонный коридор повернул под углом к прежнему направлению, и Таракан, обернувшись, негромким голосом, который от темноты и сырости окружающего показался Надежде каким-то замогильным, предупредил:

— Осторожно, впереди будут ступеньки.

Действительно, коридор превратился в каменную лестницу, сначала довольно пологую, с широкими ступенями. Потом лестница стала круче. Надежда тяжело вздыхала и с уважением поглядывала на тетю Васю, которая мужественно шагала вперед, не показывая никаких признаков слабости или утомления.

Наконец крутой спуск прекратился, и вся компания оказалась в большом квадратном каменном помещении вроде просторного погреба. Под ногами Надежды вдруг раздался писк, и она с ужасом почувствовала, что наступила на что-то мягкое и живое.

Надежда Николаевна Лебедева, решительная и неглупая женщина средних лет, не выносила крыс. Если уж говорить начистоту и называть вещи своими именами, она их панически боялась. Мышей она тоже боялась, но не до такой степени. Муж Надежды Сан Саныч хорошо знал о ее сложных взаимоотношениях с мелкими грызунами и утверждал, что при встрече с ними Надежда издает визг совершенно особенного тембра, который невозможно перепутать ни с каким другим звуком. Поэтому, услышав такой визг, он обычно не торопился на помощь жене, зная, что ничего слишком опасного не произошло, — просто Надежда нос к носу повстречалась с малюсеньким мышонком.

Например, однажды, приехав после длительного перерыва на мамину дачу, она увидела очень симпатичную мышку, деловито вылезающую из сахарницы. Престарелая соседка по даче Ксения Никодимовна, которая прилегла вздремнуть после обеда, проснулась в ужасе: спросонья старушка решила, что слышит сигнал воздушной тревоги.