Владимир Колычев - Капитан закона

– Как это зачем? Жить негде, вот и снял…

– Винтовку принес, пистолет у тебя был…

– Ну, нашел по случаю, жаль было выбрасывать.

– Что ты нашел? Пистолет у тебя штатный, зарегистрированный. Ты из него в Чабанова стрелял, экспертиза это подтвердит…

– Ну, стрелял, – сдулся Марат. – Пьяный был, сдуру стрелять начал…

– Да, но сначала ты Пестрякова убил.

– Гон это все, начальник! Это все Чабан! Я в него потому и стрелял…

– Ну, следствие разберется, кто Пестрякова убил. И проституток. Прокурорское следствие разберется. А тебя, парень, арестантское следствие ждет, в тюрьме. Ты за Мохнатого заступился, а тот сам знаешь кто… Но Мохнатого сразу на свободу выпустили, а ты минимум на десять лет загреметь можешь. И все эти десять лет ты будешь кукарекать как последний петух. Не веришь?

Марат низко наклонил голову и затравленно, исподлобья глянул на Богдана.

– Чего ты хочешь, начальник?

– Кто меня заказал?

– А если скажу, обещаешь не прессовать меня?

– Обещаю.

– Мохнатый тебя заказал.

– Пестрякова кто убил?

– Я.

– Проституток?

– Клешня, Повидло…

– Меня ваши клички не интересуют.

– Дима Любимов и Серега Сладков…

– Где они сейчас?

– Не знаю… Мы к Мохнатому поехали, я ему все рассказал, он их при себе оставил. А мне сказал, что брехня все это, никто его не опускал, что это все капитан Городовой слухи распускает. Пообещал, что если я тебя сделаю, то заплатит мне хорошо. И бригадиром сделает. Двадцать тысяч аванса дал…

– Понятно. Двадцать тысяч долларов аванса, и вторая половина – тоже двадцать. Лет… Строгого режима. И то если повезет. Так ведь и вышку могут дать.

– Так мораторий вроде бы… И не убил я тебя…

– Да, но Пестряков – тоже мент. За мента спрос особый. Тем более он в следственном изоляторе служил. Но шанс у тебя есть. Все зависит от твоего желания сотрудничать со следствием. Нас интересует Мохнатый. Сейчас мы запротоколируем твои показания против него, и ты ни при каких обстоятельствах не должен от них отказаться. На тебя будут давить, тебя будут стращать, но ты должен держаться. А я со своей стороны обещаю тебе содействие тюремной администрации, хорошую камеру без махровой уголовщины… Ты должен понимать, что Мохнатый – большой человек в уголовном мире. Если мы сможем осудить его и отправить на этап, это станет громким событием, возможно, даже в масштабах страны. Это будет победа правосудия. И от правосудия тебе зачтется. Возможно, тебе даже простят убийство Пестрякова…

– Я его не убивал, – мотнул головой Марат.

– Ты же сам сказал, что убил его.

– Ну, я его всего лишь ударил. Он еще жив был, когда дом поджигали. Но это не я сделал. Это Любимов и Сладков…

– А кто им приказал?

– Они сами.

– А Чабанов утверждает, что это ты отдал приказ поджечь дом.

– Но посоветовал мне Любимов. Да и врет Чабанов, – выжидательно посмотрел на Богдана Каратаев.

Ему хотелось, понял Городовой, чтобы он помог ему смягчить вину. Чтобы он как-то повлиял на Чабанова. Но ведь показания против него могли дать и сами Любимов и Сладков. Или он уверен, что сделать они этого не смогут?

– А Любимов что скажет? И Сладков?

– Ну, я не знаю, – пожал плечами парень.

– Что ты про них знаешь? Где они сейчас могут быть? Марат, спасти тебя сейчас может только правда.

– Не знаю. Они сомневаться стали.

– В чем?

– Ну, что мы все правильно сделали. Мента этого убили, проституток, дом сожгли. В Чабана стреляли…

– Ты в Чабана стрелял?

– Я… Мохнатый в кабаке был, мы к нему подъехали, я ему все рассказал. Он взбесился, по кабинету забегал. Я думал, он меня убьет. Потом он успокоился, сказал, что брехня все это. Спрашивать стал, кто знает про то, что нам прапор сказал. Я ответил, что Чабан сомневаться начал, поэтому я его завалил. Мохнатый хвалить меня стал, типа, все правильно я сделал. И что прапора сжег и проституток. Потом про Клешню стал спрашивать, про Повидло; ну, я и сказал, что не очень уверен в них.

– А в себе ты уверен был?

– В себе – да, уверен. И Мохнатый это понял. Но сказал, что я свою преданность доказать должен – убрать капитана Городового. Сказал, что это ты, начальник, ложный слух пустил и тебя за это наказать надо. Ты, говорит, снайпер хороший. Ну, мне говорит…

– А это действительно так?

– Ну-у, – замялся Марат. – Там со ста метров не промажешь… Я же в армии служил в полигонной обслуге, какого только оружия там не было. Мне из «СВД» нравилось стрелять…

Возможно, Марат принимал участие в убийствах «юбилейских» авторитетов осенью прошлого года, но Богдан решил пока не затрагивать эту тему.

– Значит, снайпер ты хороший, а винтовку Мохнатый тебе дал.

– Зачем дал? Сам взял. Там у нас целый арсенал…

– Где там?

– А мне это зачтется?

– Обещаю.

– Квартира на Кармазина. Только там не все… Есть еще точки, но я не знаю, где…

Егор записал адрес. Неплохо сегодня день начался. Могла бы пуля в голову прилететь, но нет, жив он и еще преступление раскрыл. Мохнатого теперь легко будет к стенке прижать и еще бандитский схрон с оружием накрыть.

– А кто знает?

– Бедуин знает. Он чисто по этой части. Он тогда со мной был, винтовку мне подобрал.

– Хорошие у вас винтовки, «СВУ», такие так просто не достанешь, – заметил Богдан.

– Ну, так мы не просто. Бедуин через Ижевск доставал…

– Как на Бедуина выйти, знаешь?

– Ну да, скажу. Если зачтется…

– Зачтется… Значит, с винтовкой проблему решили?

– Ну да. Адрес, где ты живешь, мне сказали, я поехал к твоему дому, а там другой дом, напротив. Чердак там…

– Кто про чердак подсказал?

– Мохнатый. Сказал, что там хорошая позиция. Только как-то стремно с чердака стрелять, а там на подъезде объявление висело, что бабка комнату в квартире сдает. Я зашел, оказалось, что комната прямо на твои окна выходит…

– Это точно, зашел ты неслабо. Как бы теперь обратно выйти, да? Тяжелый у тебя случай, Марат. На меня покушался, в Чабана стрелял, Пестрякова и двух девушек сжег, сопротивление при задержании оказал…

– Но я же хочу вам помочь!

– Давай помогай. Чем больше расскажешь интересного, тем меньше срок будет… Так что там с Любимовым и Сладковым? Где они сейчас?

– Не знаю. Но мне кажется, их уже нет…

– Кажется или на самом деле нет?

– Ну, у Мохнатого особая команда есть. Они вообще никому не подчиняются, только ему. Что он скажет, то и сделают… Я думаю, Клешню и Повидло сделали, чтобы сплетня дальше не пошла…

– Так сплетня или правда?

– Может, и правда. Только все равно сплетня.

– А ты, значит, язык за зубами держать умеешь?

– Я-то умею. Только Мохнатый мог мне не поверить. Я только сегодня ночью догадываться стал, что он мне не поверил. И про Клешню догадался, и про Повидло. Говорю же, у него спецкоманда есть, она вполне могла тебя, начальник, исполнить, но он мне задание дал. И ежу понятно: я тебя сделаю, а они потом меня уберут… Я даже стрелять в тебя не хотел. Честное слово, не хотел! Удрать собирался…

– Да? Ну тогда считай, что я тебе поверил, – усмехнулся Богдан. – И в протоколе это отметим…

Богдан уже заканчивал с протоколом, когда в кабинет вломился подполковник Очагов. Поприветствовал его суровым кивком головы, глянул исподлобья и вышел. Но когда Марата увели, руоповец зашел снова.

– Ну как? – хмуро спросил он, движением головы показав на стул, где только что сидел бандит.

– Мохнатого сдал, – не стал скрывать Богдан. – Подчистую.

– Тебя Мохнатый заказал?

– Он самый.

– Отдай его нам, – чуть ли не потребовал Очагов.

– Вместе с Каратаевым?

– Да.

– Я содействие Каратаеву обещал. И послабление в режиме содержания и в следствии.

– Мы все это обеспечим… Мохнатого закрывать надо. Я же знаю, что вы с ним сделали, чтобы на привязи держать.

– Было бы удивительно, если бы ты этого не знал.

– В принципе, все правильно. Этого козла на привязи надо держать. Но ведь не удержали. И ты чуть своей головой не расплатился.

– Спорить не буду, – развел руками Богдан.

– С огнем играешь, парень.

– Можно подумать, ты на воду дуешь.

– Мы – РУОП, бандиты – это наш хлеб. А твое дело – жуликов ловить. Хотя, конечно, понять тебя можно, порядок на земле, все такое… Только не безгрешный ты, Богдан. Ладно, Мохнатого ты опустил, туда ему и дорога. Но ты же крыши делаешь…

– А ты? – пристально посмотрел на Очагова Городовой.

РУОП тоже оказывал «подшефную» помощь коммерсантам, в таких же мелких масштабах и за скромное вознаграждение. Но ведь это было. И Богдан владел информацией.

– Не будем об этом, – пришел в чувство подполковник.

– А что ты там насчет Мохнатого сказал? Кто его опустил?

– А разве не было?

– Ну, может, и было. Информация откуда?

– Да слух пошел…

– И давно?

– Да нет, только что подуло… А ты тем временем киллера на признание раскрутил. В общем, закончилось время Мохнатого. Убирать его надо. И не только его. Всю эту нечисть пора зачистить…