Наталья Берзина - Лики смерти

– Интересно, кто же нас пытался уничтожить? На мой взгляд – это не бомжи, – задумчиво сказал Сергей, глядя на гору сухих, так и не успевших сгореть дров, наваленных грудой на люке подвала.

– Я, кажется, догадываюсь, чьих рук это дело, – ответила Марина. – Мне все же жаль дома. В детстве он казался мне таким загадочным, полным тайн. Я ведь каждое лето проводила здесь. Еще когда была жива моя родная бабушка. Она даже как-то говорила мне, что по материнской линии мы происходим из очень древнего рода. Только никаких свидетельств тому не осталось.

– А ты хочешь их найти? – спросил Сергей, внимательно глядя в глаза Марине.

– Нет! Что ты! Просто интересно, правда ли это. С другой стороны, что такое титул – не более чем звук. Хотя я сильно сомневаюсь в правдивости рассказов бабушки. Насколько мне известно, мой прадед – простой казак. Откуда взяться благородным кровям в нашей семье? Тогда ведь были не приняты межсословные браки. Даже возьми он в жены мещанку, это было бы невероятное событие.

– Знаешь, что меня удивляет: почему пожарные громили мебель, не тронутую огнем? Посмотри, от секретера почти ничего не осталось, одни щепки, да и многое другое разрушено явно после пожара. Ты не допускаешь, что здесь кто-то побывал до нас и сегодня?

– Ты думаешь, что в доме продолжают искать? Впрочем, очень похоже на правду, смотри, зачем-то сорвали обои, а они не горели! – задумчиво ответила Марина и вышла из комнаты.

Через несколько минут раздался ее крик:

– Сережа, скорее сюда! Смотри, что я нашла!

Сергей тут же бросился на зов. В комнате за печью, прямо посреди невероятной разрухи и мокрого, залитого пожарными тряпья, он увидел взволнованную Марину с какими-то тетрадями в руках.

– Ты только взгляни! Это, похоже, какие-то дневники! А вот еще альбом с фотографиями! Только осторожнее, на полу еще какие-то бумаги.

Сергей с первого взгляда заметил выдолбленную в несущем столбе нишу, в которой, по-видимому, хранился архив, прикрывавшую его доску, сдвинутую в сторону, россыпь пожелтевших от времени бумаг на еще не просохшем полу. Бережно, стараясь не повредить, он поднял один из листков. Плотная глянцевая бумага, потертые края, российский герб наверху, печати с двуглавыми орлами, витиеватые подписи и рукописный текст с ятями и прочими премудростями, тщательно, каллиграфически выведенный порыжевшими от времени, когда-то черными чернилами:

«Сим заверяется, что госпожа Елена Сапега успешно и достойно окончила курс женской гимназии Святой Софии и получила следующие знания по предметам…»

Далее шло перечисление и полученные оценки, а внизу подписи директора гимназии, двух попечителей и секретаря. Все это с указанием титулов и званий.

– Марина, твою прабабушку звали Еленой? – удивленно спросил Сергей, продолжая рассматривать листок.

– Да! Ты что-то нашел? – не отрываясь от тетради в твердом коленкоровом переплете, ответила Марина.

– Кажется, да. Это диплом об окончании гимназии. У нее, оказывается, весьма известная фамилия. Сапега! Она, случайно, не из рода тех самых Сапег, которые были в родстве со многими королевскими домами Европы?

– Честно говоря, не знаю, но теперь ничего не возьмусь утверждать. Посмотри, часть дневника написана на русском, часть на немецком, а некоторые записи на французском. Причем одной и той же рукой. Что ты на это скажешь?

– Только то, что автор владел как минимум тремя языками. Давай соберем все это и поедем к твоему дяде Саше. Думаю, мы больше ничего не найдем. Того, кто открыл тайник, интересовали отнюдь не бумаги.

В том, что банда Слона будет искать его в лабиринте, Влад не сомневался. Как не особенно рассчитывал вырваться без боя. Сам бы он на месте Слона просто блокировал выход и терпеливо ожидал, когда мышка покинет норку. Но в том, что противник станет пороть горячку, он не сомневался. На это, собственно, он и поставил. В темноте у него был вполне реальный шанс пробраться к выходу незамеченным. Всего-то пройти параллельным ходом – и все дела. Не самая сложная задача для профессионала, к тому же превосходно знающего каждый закоулок катакомб. Он продвигался на ощупь, даже изредка не включая фонарь. Когда позади раздались шаги, Влад только улыбнулся. «Ну, вот и все! Опасность практически миновала». Сейчас будет поворот, а за ним метров через триста – решетка.

Свет, нестерпимо яркий, больно ударил по глазам. Рефлекторно отпрянув в сторону, Влад нажал на спуск. Короткая очередь вспорола вековую тишину. Один фонарь тут же погас, но сквозь красноту в глазах Влад увидел вспыхнувший второй. Яростно пролаял пистолет. «Тупари!» – мелькнула мысль, и заученная очередь всего-то на два патрона ударила по цели. По каменному полу еще звенели рассыпающиеся гильзы, а топот ног уже возвестил о приближающихся бандитах. Укрывшись за выступом, Влад навел автомат на узкий проход и приготовился. Пляшущий свет приближающихся фонарей не оставлял сомнений в выучке нападавших. Наверняка никто из них в армии не служил. Умеют только зубы беззащитным торгашам выбивать.

Спокойно, отбросив все сомнения, он дождался, когда противник поравняется с убитыми, и плавно потянул спуск. Автомат задрожал в руке, выплевывая раскаленный свинец. Гильзы с визгом ударялись в противоположную стену и сыпались на камни. В ответ прозвучало несколько выстрелов, но пули, выпущенные наугад, только отрикошетили от стен, не причинив ему ни малейшего вреда. Спустя несколько секунд все закончилось. Только валяющийся фонарь упрямо бил в темный от застарелой копоти потолок. Влад уже начал подумывать, не сменить ли позицию, но в коридоре снова прозвучали торопливые шаги и на стенах заплясали лучи фонарей. Вскинув автомат, Влад прикинул: в магазине осталось не более пятнадцати – шестнадцати патронов. Значит, нужно бить наверняка.

Фонарей оказалось слишком много. Влад, понимая, что противника необходимо хотя бы остановить, выпустил довольно длинную очередь. В ответ засверкали вспышки выстрелов. От грохота заложило уши. Влад стрелял, стреляли по нему. Пороховой дым стелился по пронизанному пулями коридору. Искры от рикошетов отвлекали, не позволяя стрелять предельно точно. Вдруг ярчайшая вспышка, а за ней оглушительный грохот вдавили Влада в стену.

Несколько долгих мгновений ничего не происходило, не было даже боли, только ощущение давящей пустоты. Чуть позже, когда чувства начали возвращаться, Влад услышал впереди зловещее потрескивание. Он сразу понял, что произошло. Кто-то бросил гранату. Взрыв в ограниченном пространстве разбросал всех по коридору, но самое страшное – не выдержала древняя кладка свода, и теперь он трещал, проседая под многотонной тяжестью. Как раз там, наверху, работала техника, строился очередной показушный шедевр в виде никому не нужного ледового дворца. Нарушенная структура, котлованы, вбиваемые сваи и прочая лабуда оказывали страшное давление на перекрытия. И вот результат. Звонко грохнулся первый кирпич, за ним чуть погодя второй, а дальше… свод обрушился, пропуская в подземный ход перемешанный с валунами и галькой песок.

Влад закашлялся от повисшей в воздухе пыли. Нащупав за поясом фонарь, уверенно включил его. В том, что он отрезан от нападавших, сомневаться не приходилось. Взрывом их разметало в противоположные стороны, а завал создал непреодолимую преграду. Теперь, оставшись в полном одиночестве, первым делом нужно определиться и попробовать отыскать выход из создавшегося положения. Паники не было. Только злость на совершенно дурацкие действия боевиков Слона.

Не осевшие пылинки еще кружились в луче света, когда Влад увидел, что он не один. Из-под груды камней и песка пытался выбраться какой-то человек. Перебросив фонарь в левую руку, Влад вытащил из кобуры пистолет. Их разделяло не более десяти метров. Уверенного, твердо стоящего на ногах Влада и полураздавленного, безоружного, судорожно пытающегося выкарабкаться из каменного плена Слона. Первое желание – просто пристрелить соперника – Влад подавил, но и помогать вылезти из-под завала не спешил. Остановился в двух шагах, сунул пистолет за пояс, не торопясь достал сигареты, закурил. И, вновь взяв в руку пистолет, чуть склонил голову, внимательно наблюдая за действиями врага.

– Вьюн, я знаю, что это ты. Помоги! – взмолился Слон.

– А зачем? Мне так спокойнее. Ты тихонько лежишь, я спокойно ухожу. В чем проблема?

– Вьюн, ты не сможешь оставить меня одного!

– Назови мне хотя бы две причины, почему я не смогу этого сделать? Из чувства сострадания? Тогда проще и дешевле тебя пристрелить. Разве не так? Ты привел своих братков с единственной целью – убить меня. Почему я должен быть милосердным к тебе? По-видимому, ты что-то путаешь. В этом городе нет места для нас двоих, и ты прекрасно об этом знаешь.

Слон дернулся, пытаясь вырваться из-под груды песка и камней, но движение вызвало новый обвал, теперь на поверхности остались лишь голова и руки. Влад выключил фонарь, и кромешная тьма навалилась на них. Слышно было лишь сдавленное сиплое дыхание Слона, который пытался осторожно, чтобы не вызвать новый оползень, откопать себя. Влад посидел немного, давая глазам привыкнуть к темноте, шумно втянул в себя воздух, словно принюхиваясь, и, придерживаясь рукой за стену, пошел прочь от места, где все еще пытался выкарабкаться на свободу вечный враг. Оттолкнув ногой бесполезный автомат, он уверенно уходил все дальше и дальше. Оставалась самая малость – забрать деньги и попытаться выбраться на поверхность, отыскав другой выход. Путь к камере со скелетом был навсегда отрезан.