Владимир Колычев - Под воровскими звездами

– Ты?! Откуда ты взялся?

– Откуда… Взялся. – Он даже не пытался ничего выдумывать в свое оправдание.

А зачем? Кто она такая, чтобы перед ней объясняться? Лохушке достаточно ярко улыбнуться, и она от счастья захлопает крыльями… Он и смотрел на нее как на какую-то дуру.

– Я все знаю!

– Что ты знаешь? – Саша шагнул к Марине, словно собирался ее обнять.

– Стой! – в панике вытянула она вперед руку.

– Ты ничего не знаешь, – останавливаясь, увещевательным тоном сказал он.

– Знаю! Ты знал, что дом взорвется! Знал, что Егор идет по нашему следу! Вы хотели его взорвать!

– Кто хотел? Дядя хотел! А я ничего не знал! Он позвонил мне, сказал, что простил меня и что нам надо встретиться, поговорить. Он знал про наш дом и уже к нам ехал, я боялся за тебя, поэтому выехал навстречу…

– И снотворным меня напоил…

– Какое снотворное, о чем ты?

– И твой дядя не был в сговоре с Егором?

– Это Егор так сказал? – Саша смотрел на нее и удивлялся ее наивности.

Она же совсем взрослая, с законченным высшим образованием, а верит в глупые воровские сказки. Егор – законный вор, он не может быть честным.

– А дом кто взорвал? Тоже Егор? – выпалила Марина.

– Почему тоже? – сощурился он. – В чем ты еще его обвиняешь?

– Я?! Обвиняю Егора?!

– Ну, ты же сказала «тоже», значит, обвиняешь!

– Ну, знаешь!

– Знаю! Знаю, что твой Егор держит тебя в черном теле!

– Как ты сюда попал?

– Я пришел за тобой! – Саша с упреком посмотрел на нее и покачал головой: – Неужели ты ничего не поняла?.. Ты не нужна Егору. И я ни в чем перед ним не виноват… Он сам дал мне ключ от своей квартиры. И ключ отдал, и тебя.

– Это неправда! – Марина не хотела в это верить.

– Правда.

– Покажи ключ!

– Не могу. Он куда-то делся…

– И я должна тебе верить?

– Ты можешь спросить у Егора, он подтвердит мои слова.

– И спрошу!

Марина бросилась к телефону, но Саша схватил ее за руку.

– Постой! Не горячись! Не надо никому звонить, Егор сам придет к нам, сам все скажет. Надо лишь немного подождать… – Он обнял ее за талию, вывел из кухни и продолжал ласково нашептывать: – Зачем кому-то звонить? Ты здесь, я рядом, и нам никто не нужен, кроме нас двоих. Только ты, только я…

Его слова пьянили, создавая ощущение внутренней опустошенности, которую нужно было заполнить чем-то решительным, и она, резко оттолкнув его, бросилась к двери. Дьявол опасен в своем искусстве соблазнения, его нельзя слушать, единственное спасение в бегстве. Закрыв глаза, заткнув уши – бежать, бежать.

Но у дверей она увидела Ченцова. Мефистофель улыбался ей с высоты своего положения. Не человек он, а скала, которую не обогнуть, но Марина могла закричать. Где-то неподалеку охрана, ее услышат, придут на помощь.

Но не успела она открыть рот, как на нее легла жесткая, пахнущая какими-то лекарствами ладонь, а сзади за руку схватил Саша. В плечо вонзилась игла, из которой под кожу хлынула боль, и Марина почувствовала, как проваливается в сон. Она смотрела на Ченцова, перед глазами плыло, туманилось, на голове у него вспучились рога, из ушей повалил серый дым, а где-то в топкой глубине меркнущего сознания пульсировал сатанинский смех…

Бомба два раза в одну воронку не падает, именно так и должен думать Егорыч. Не поверит он, что Ченцов снова хочет заманить его в ловушку, используя ту же приманку.

Но наживка уже в клетке, осталось заманить на нее зверя. И у Ченцова ствол, и у Саши, они пристрелят Егорыча, как только он появится здесь, и уйдут через чердак, минуя охранный пост у подъезда. Конечно, риск есть, но еще опасней, когда Егорыч жив и в действии. Тут или пан, или пропал.

– Умеешь ты заплетать! – негромко сказал Ченцов, с интересом глядя на своего племянника.

Вроде бы и не большого ума парень, а по ушам ездит лихо, Марина повелась на его басни.

– Опыт, – польщенно улыбнулся Саша, глядя на спящую Марину.

Ее уложили на диван, который был виден от входной двери. Если Егорыч вдруг появится, он сразу же увидит Марину и первым делом пойдет к ней. И как только за ним закроется дверь, Ченцов нажмет на спусковой крючок. У него тоже имеется опыт, который сейчас им жизненно необходим. Если вдруг у него дрогнет палец на спусковом крючке, Саша может облажаться. А телохранитель Егорыча церемониться с ними не станет, он пристрелит их мигом. А если его не будет, Егорыч и сам с усам…

Силантий говорил дело, но Егор слушал его рассеяно. И так все ясно, Каучук – сука и гад, разговор с ним должен быть коротким. Егор должен решить с ним – пробраться в тюрьму и лично, своей рукой закрыть вопрос. А город остается за ним, никто против этого не возражает.

– Ты слышишь меня? – недовольно спросил вор.

Егор кивнул. Да, он слышит и внимает каждому слову, иначе и быть не может, а если вдруг задумался на мгновение – виноват, исправится. Но Силантий не первый год под воровским ходом, опыт у него богатый, а взгляд проницательный.

– Может, проблемы какие, а ты говорить не хочешь?

– Личное.

– Заезжал я вчера в «Эверест», неслабый такой лабаз, – с намеком на Нику заметил Силантий.

– Да, там все хорошо.

– И магазин хороший, и размах… – Вор выразительно глянул на него.

Егор покачал головой. Он действительно вкладывал в Нику свои деньги, особенно в тот период, когда жил с ней, но с «общака» на это дело ни копья не ушло. И если вдруг Силантий его в чем-то подозревает, то зря…

А Егор мог запустить лапу в «общак», там все под его полным контролем. И город в его власти. Школяр боится с ним связываться, Беляк уважает его все так же крепко, с воровской общиной у него полный контакт, все движения на контроле. Своя собственная база, с высоты которой он может смотреть за городом без страха столкнуться с непреодолимой силой. Прочно он возвышается над своим городом, и Силантий это понимает, поэтому даже не пытается отодвинуть его в сторонку, чтобы посадить рядом еще одного своего человека, а тем более совсем задвинуть. Если вдруг Егор упрется рогом, его из Возвышенска никакими танками не выбьешь…

Силантий и воспринимает его почти как равного себе. Наставляет, мудрствует, но как жить, не учит. Все нормально в их отношениях, и обратно в Возвышенск можно ехать со спокойной душой. А там у него Марина, она звонила ему сегодня – не сама, через охранника, но знак подала. Увидеть его хочет, поговорить. И он хотел бы повидаться с ней. Но нужно ли ему это? Может, им лучше расстаться – раз и навсегда? Эта мысль не давала ему покоя, мешала сосредоточиться на разговоре.

С этой мыслью он садился в машину после разговора с Силантием. Куда ехать – сразу в Возвышенск или сначала к Нике? Она приготовит ужин, они выпьют вина, расслабятся… А с Мариной он встретится завтра. Как и обещал…

Ника была дома, из кухни доносились ароматные запахи. Егор заглянул туда. Увидев его, Ника подошла, подставила щеку для поцелуя и ернулась к разделочному столу.

– Может, помочь? – спросил Егор.

– Вор не должен работать, – улыбнулась она.

– Не тот случай…

– И все равно, не надо, я сама. Завтра приготовишь, если захочешь.

– Завтра я уезжаю.

Какое-то время Ника стояла, в раздумье качая головой, потом вдруг резко повернулась, наставив на него нож, и рассерженно спросила:

– К этой?

– А я сказал, что еду к Марине?

– Не сказал. Но я услышала. Женщину не обманешь!

– Дела у меня, много дел.

– Если ты к ней сунешься, я тебя убью! Нет, я убью ее! Вот этим ножом! И в ее смерти будешь виновен ты!

– Ты так больше не шути!

Но Ника не испугалась угрозы, она положила нож на стол, приблизилась к нему, обвила руками шею и с чувством посмотрела в его глаза.

– Ты вернулся ко мне, и ты должен остаться со мной. Если я вдруг тебе изменю, тогда ты можешь от меня уйти. Но я тебе не изменю, и не надейся.

– Не говори «гоп»!

– А вот скажу! Потому что знаю себя! Так что путь к Марине для тебя закрыт. Тебе будет легче смириться с ее потерей, чем вернуться к ней.

– Ты меня остановишь?

– На этот раз я не будут молчать в тряпочку, и не надейся… Забудь о ней, а я тебе в этом помогу. – И Ника прильнула к нему.

Дьявол все ближе, он подходит к ней, садится, обнимает за плечи. Марина поднялась, но Ченцов схватил ее за руку, притянул к себе.

Она бы и дальше сопротивлялась, но перед глазами вдруг появился заправленный шприц с колпачком на игле. Раствор мутный, и вряд ли это снотворное, под которым она провела целую ночь.

– Будешь?

Злорадные, издевательские нотки в голосе Ченцова резали слух. И можно было не сомневаться, что в шприце героин. А Марина знала, к чему может привести хотя бы один укол.

– Нет! – отчаянно мотнула она головой.

– А что такое? Раньше нравилось.

– Никогда не нравилось!

– А может, попробуем? – Он провел спрятанной под колпачок иглой по ее плечу.

Марина отдернула руку так, будто змея коснулась ее жалом.