Сергей Зверев - Бандитские звезды гаснут быстро

– Документы есть? – спросил охранник.

– А как же! – обрадовался Антон. – И паспорт, и удостоверение сотрудника филиала Академии наук. Я же здесь в командировке, как же без документов! Черт, вот попал!.. У вас тут что, секретный военный объект? Сейчас…

Антон продолжал суетливо хлопать себя по карманам, напряженно покусывать губу и морщить лоб. Он делал вид, что аппаратура ему страшно мешает, и все время перекладывал микрофон из руки в руку.

Когда, по его мнению, противник потерял всякую бдительность и поверил в рохлю-ученого, он прыгнул. Такой вот финт из положения, когда ты чуть нагнулся вперед и кладешь на землю прибор, стоишь на ногах, согнутых неравномерно, – вещь довольно сложная. Тем более когда тебе даже намеком нельзя показать, что ты готовишься к такому прыжку. Но когда-то Антон специально тренировался в нанесении ударов из самых неудобных положений. Он отрабатывал и другие способы перехода в атаку: выход в захват, подсечки и тому подобное.

Сейчас Антон провел самый неожиданный для противника прием. Он прыгнул, нанося удар в область груди. От такой неожиданности охранник так растерялся, что не успел произвести выстрел. Хотя он мог размахивать оружием только для острастки, имел приказ ни в коем случае ни в кого не стрелять. Так оно было или иначе, но нога Антона врезалась ему в солнечное сплетение, выбила остатки воздуха из грудной клетки, заставила согнуться пополам и выронить оружие. Второй удар с разворота в голову опрокинул охранника на землю.

Оставлять пистолет тут было бы глупо. Кто знает, сколько таких вот ребят шляется на территории? Может, этот пистолет единственный у всех тех, кто охраняет Карину? Такого преимущества Антон им давать не намеревался. Он поднял с земли оружие и осмотрел его. Старый, но ухоженный «ПМ» со сточенным заводским номером. Магазин на восемь патронов полон.

Убедившись в том, что охранник пребывает в глубоком нокауте, отключен минут на десять, Антон проделал с его руками ту же процедуру с использованием брючного ремня. Пусть пока полежит. Теперь внутрь. Что там творится?

– Мне жаль, Карина, что все так произошло, – говорил Лобода, прохаживаясь с солидным видом по пыльному полу возле дивана, на котором сидела женщина. – Я всегда относился к тебе с глубокой симпатией, ты мне даже нравилась.

Антон прижался щекой к неплотно прикрытой двери, навел микрофон и напряженно вслушивался в разговор.

«Каков подонок, циник и сволочь!» – думал он.

– Я пока не знаю, Кариночка, как твой муженек будет реагировать на твое похищение. Но мы постараемся, чтобы он вел себя правильно, именно так, как нам нужно.

– Что ты хочешь от него, подонок? – выпалила женщина, к немалому удовольствию Антона обозвав Лободу именно тем словом, которым он сам недавно его назвал.

– Ну, зачем ты так? – поморщился юрист. – Это бизнес, а он, к твоему сведению, штука серьезная и безжалостная. Надо быть готовым к такой борьбе, если уж влез в это дело. Увы, Юрий Сергеевич не внял просьбе своих партнеров, не пошел навстречу, а ведь это сулило солидные доходы и вашей семье. Теперь придется убеждать его с применением других доводов. Например, твоя безопасность, здоровье, твоя жизнь в конечном итоге.

– Что? – раздался высокий истеричный голос Карины. – Ты можешь меня убить?

– Да что ты! – вдруг изменил тон Лобода. – Что ты говоришь! Этого не понадобится, потому что твой муж ничего подобного не допустит. Он пойдет навстречу нашим просьбам, уверяю тебя. Да если бы и не пошел, то я все равно не смог бы причинить тебе вреда, Кариночка.

Антон насторожился и припал глазом к щели. Ему не понравилось направление разговора. Слишком уж задрожал голос этого типа, что-то он очень уж горячо стал распространяться о своих симпатиях. Вон и блуза у женщины сползла с плеча, две пуговицы на груди оторваны, и виднеется слишком многое. Только бы он не стал к ней приставать, ведь бедняжке и так досталось.

– Я ведь всегда скрывал это от тебя. – Лобода сел на диван рядом с женщиной.

Карина поползла от него на другой конец дивана, но веревка не дала ей возможности этого сделать. Лобода протянул ладонь и коснулся ее руки.

– Не трогай! – почти закричала Карина. – Уйди, гад!

– Куда же я уйду? – зашептал Лобода. – Как же я тебя оставлю? Ты ведь мне всегда нравилась. Я давно завидовал Веденскому. Ты досталась ему, а не мне. А ведь я моложе, скоро стану даже богаче, чем твой муженек. Я буду ласковым и нежным…

Он пододвинулся к женщине и успел схватить ее за щиколотку, не дав соскочить на пол. Карина попыталась ударить его, но Лобода ловко перехватил ее руки, развернул женщину к себе спиной и бросил на диван лицом вниз.

Завязалась борьба, смотреть на которую Антон уже больше не мог. Он стиснул зубы и попытался тихо приоткрыть створку ворот, чтобы попасть внутрь. Ржавые петли протяжно и призывно заскрипели.

– Какого черта? – тонким возбужденным голосом крикнул Лобода. – Я велел всем убираться отсюда!

Антон понял, что это шанс. Он стал шатать дверь вперед и назад, чтобы она издавала противные скрежещущие звуки. Сейчас этот урод разозлится и кинется выяснять, кто же это ему мешает. Если он этого не сделает, тогда бросаться в атаку придется самому Антону. Расстояние, правда, великовато. Метров двадцать открытого пространства.

Лобода грязно выругался и с решительным видом двинулся к двери. Антон переложил микрофон в левую руку и с наслаждением стал ждать. Шаги все ближе и ближе, вот уже слышно, как человек тяжело дышит.

Последовал пинок в створку, она распахнулась, и в проеме возникло лицо Лободы. Антону было очень интересно наблюдать смену настроения и мыслей в этой подлой голове. Сначала злоба, потом непонимание, удивление и попытка понять, откуда тут взялся этот человек, на чьей он стороне. Кажется, он ошивался в доме Веденского и…

Ждать окончания этих умственных терзаний Антон не стал. Короткий прямой удар в середину лица опрокинул Лободу на землю, отбросил на пару метров назад. Антон шагнул вперед, мельком глянул на побледневшую Карину, съежившуюся на диване. Лобода хрипел, шипел и выл на полу, закрывая рукой лицо. Из-под его ладоней хлестала кровь.

Жестоко! Может быть, даже и не было такой необходимости бить прямо в нос. Но Антону хотелось как-то разрядить напряжение, хоть чем-то отомстить этому типу за все подлое и гнусное. Пусть даже таким вот весьма болезненным и не очень уж необходимым ударом.

Крепкий пинок снова опрокинул Лободу на спину, когда тот попытался опереться на руку и встать. Потом Антон положил на землю микрофон, поднял юриста за воротник пиджака дорогого костюма и с огромным наслаждением врезал ему снова, но теперь уже крюком сбоку в голову. Так, чтобы кулак прошел вскользь по виску, сдирая кожу. Через пару часов у него половина лица заплывет безобразной гематомой, ему будет очень больно и стыдно.

Лобода дважды перевернулся в воздухе вокруг своей оси и рухнул как подкошенный. Антон поднял свой прибор, подхватил Лободу за воротник пиджака и поволок в сторону дивана, где сидела привязанная женщина.

Карина смотрела на него такими глазами, что у Антона чуть ли не слезы на глаза навернулись. Столько мольбы, отчаяния, буквально счастья и надежды на то, что сейчас все закончится. Вот оно, спасение, свершилось настоящее чудо, явилась самая большая радость в лице этого человека.

Антону пришлось широко улыбнуться и бросить женщине несколько ободряющих слов:

– Карина, все в полном порядке. Я пришел за вами. Теперь все хорошо, и вы в безопасности.

Женщина смотрела на него и с готовностью кивала, а по ее лицу ручьем текли слезы. Антон опустил безжизненное тело, которое упало и стукнулось головой об пол. Потом он вытащил из кармана нож с выкидным лезвием и нажал кнопку. Веревка была старая, толстая и не очень прочная. Антон перерезал ее за спиной Карины, а потом стащил с нее брезентовый пояс. Что за идиот придумал этот хомут, непонятно.

Тут Карина кинулась ему на шею, чуть не сбила с ног и заставила выронить нож. Она шептала слова благодарности, ругала себя за то, что не верила ему, не слушалась, взахлеб обещала ему вечную благодарность, все, что он захочет, клялась, что у нее есть даже свой счет, на котором много денег. Мол, я готова отдать их тебе все до копейки. Она бросилась целовать его лицо, гладить по голове, по спине, прижималась к нему в исступлении человека, который только что глянул в глаза смерти.

– Ну что вы, Карина!.. – Антон слабо отбивался, отворачивая лицо от мокрых поцелуев. – Не надо, пожалуйста! Да какие деньги, ну что вы! Да перестаньте же, пожалуйста, все хорошо, нам надо…

Он чуть отстранился и увидел лицо женщины, которая смотрела как-то не так, а потом на его голову обрушился страшный удар. Антон успел услышать женский визг и разозлиться на самого себя. Он летел или падал долго. Очень больно было в голове. Нет, не внутри, а снаружи. Какая-то часть сознания не покинула его и умудрялась анализировать ощущения.