Александр Кулешов - Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)

— Да, — в голосе Бручиани звучала досада, — такой был бизнес! Все испортили. Придется переключиться на другое. Вот интересно, кстати, как там в конном спорте? Мне говорили, что...

— Конкуренции много, — деловито перебила Джина.

— Откуда ты знаешь? — изумленно спросил ее муж.

— Интересовалась, — коротко пояснила Джина, — бокс, кетч, скачки — это все занято. В баскетболе можно попробовать...

— А плавание...

— Плавание, легкая атлетика, борьба, ну и другие виды — этим никто не интересуется. Это все не спорт, так...

— Что ты толкуешь, Джина, — Бручиани укоризненно посмотрел на жену. — «Не спорт»! Да легкой атлетикой миллионы занимаются!

— Да хоть миллиарды, — она презрительно скривила губы, — если пет тотализатора, драк на трибунах, дохода, — какой же это спорт! Да вот насчет драк, тут хоккей может кое-что дать...

— Вернемся все-таки к делу, — недовольно перебил Гор, — у меня тут список свидетелей. Надо решить, кому сколько заплатить...

Подобные совещания они проводили ежедневно, засиживаясь иногда за полночь.

Не дремали, как уже говорилось, и адвокаты доктора Зана.

Доказать, что игроки брали деньги у букмекеров, а тренеры и Зан об этом не знали, видимо, не удалось бы. Значит, надо доказывать, что хоть деньги и брали, но обязательств по фальсификации матчей не выполняли.

...Перед судьями стоит огромный рыжий детина, капитан «Рапида» Олафссон.

— Скажите, подсудимый, — строго спрашивает председательствующий, — вы получали деньги от Бручиани?

— Иногда, — мрачно цедит сквозь зубы Олафссон.

— Что значит «иногда»?

— Когда хотел, тогда давал.

— Вот просто так, из симпатии к вам? — иронизирует судья. — Или ему нравится ваше лицо? За что давал?

— Ему нравилось, как я играл, — под сдержанный смех зала отвечает капитан «Рапида».

— А разве Бручиани не хотел, чтоб эта ваша так нравящаяся ему, по вашим словам, игра оканчивалась определенным результатом, скажем голом или, наоборот, промахом?

— Не знаю, может, и хотел...

— Значит, вы брали деньги за то, чтобы игра заканчивалась с определенным счетом, таким, какой хотел Бручиани, то есть брали взятку?

— Может, и так, деньги брал, только, раз я ничего не делал, чтоб счет был какой хотел этот Бручиани, где ж здесь взятка?

Надев очки, председательствующий начинает копаться в документах, лежащих перед ним на столе.

— Перед матчем «Рапида» с «Борусией-2» вы получили задаток и указание выиграть с разницей в два гола. Игра окончилась 2 : 0. Оба гола забили вы.

Олафссон молчит.

— Не заставляйте повторять вопросы, — раздраженно говорит председательствующий, — что ж это, совпадение?

— Не знаю, — медленно роняет слова капитан «Рапида», — может, и совпадение. Я ведь забил оба гола в первом тайме. Что ж я, мог предвидеть, что они ни черта не забьют? Да и наши...

— Есть показания ваших игроков, что, как только вы забили эти два гола, тренер Корунья перевел команду в оборону и дал указание никаких прорывов не делать. Ваша команда намного сильней «Борусии-2». При такой тактике вы знали, что вам голов тоже не забьют. Так что счет 2 : 0 оставался гарантированным.

— Я не тренер, — возражает Олафссон, — мое дело забивать голы, а менять тактику — это дело Корунья.

— Подсудимый Корунья, -- поворачивается к нему председательствующий, — вы слышали вопросы и ответы?

— Да, господин судья.

— Что вы можете сказать по этому поводу?

— Значит, так, господин судья, — Корунья говорит деловито и подробно — все должны видеть, что он полон добрых намерений. — Значит, так: является ко мне этот Бручиани, вернее его подручный Тринко, царство ему небесное (Корунья самозабвенно несколько раз осеняет себя крестным знамением), и предлагает две тысячи, если наша команда побьет «Борусию-2» 2 : 0. Я думаю: «Подлец же ты и дурак к тому же»...

— Кто подлец, говорите ясней, — перебивает председательствующий.

— Да этот Тринко, господин судья, царство ему небесное (Корунья снова крестится), он хочет сделать там какую-то махинацию с тото. А я рассуждаю: раз ты такой подлец, что хочешь обмануть честных людей, и такой дурак, что даешь мне деньги, что ж, я эти деньги возьму, спасибо за подарок, а делать ничего не буду. Как сыграют — так и сыграют. Что мы выиграем — и так ясно, а уж какой счет будет, посмотрим...

— И счет случайно оказывается как раз 2 : 0 — снова иронизирует судья.

Корунья молча пожимает плечами.

— И вы случайно именно в этом матче, сразу как забили голы, чуть не всю команду запихиваете в свои ворота, чтоб туда не то что мяч, мышь не пролезла?

— Господин судья, — оживляется Корунья, — но вот в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году, когда мы играли с «Лазурией», они применяли ту же тактику, и счет, между прочим, тоже был как раз 2 : 0, а в прошлом году «Лаценц» играл с «Лазурией», и тоже после 2 : 0 «Лазурия» ушла в защиту, а в тысяча девятьсот семидесятом году...

— Ладно, ладно, — перебивает судья, — вы еще прошлый век вспомните. Никто не отрицает — совпадения могут быть, но деньги-то вы брали?

— Так ведь только, чтобы наказать этого подлеца Тринко, царство ему небесное (Корунья истово крестится). Ведь это не взятка, господин судья, а такая форма, я подумал, благотворительности. Может, он был болельщиком «Рапида», я подумал. И...

Своим собственным он был болельщиком, своего кармана, опять перебивает председательствующий.

...Хуже обернулось дело для доктора Зана.

Выяснилось, что по его указанию на стадион «Рапида» билеты иной раз печатались в двух экземплярах. Так, па финал кубка из семидесяти тысяч билетов шесть тысяч были выпущены в двух экземплярах. И хотя на трибунах возникали мелкие инциденты и приходилось тесниться, но каждый раз потерпевшие считали, что это случайность, частный случай. Между тем «двойные билеты» приносили немалые деньги.

К суду привлекли директора маленькой типографии и двух наборщиков («стрелочники» всегда найдутся), печатавших эти билеты. Доктор Зан сумел доказать, что деньги, полученные для «черной кассы», как он выразился, шли на дополнительное поощрение игроков и тренеров, оплату банкетов, приемов, необходимых для нормального функционирования клуба, на организацию пресс-конференций.

Он сослался на то, что подобная система существует во всех профессиональных клубах и что тогда надо привлекать к ответственности всех президентов.

Президентов это, конечно, не устраивало, как не устраивало и президента национальной федерации Рассела: если виноват один Зан — это его вина, но если все руководители клубов страны, то это уже не делает чести руководителю национального футбола. По этому пункту обвинения Зан отделался сравнительно легко. Суд нашел смягчающие обстоятельства: «подсудимым двигала искренняя любовь к футболу и забота о руководимом им клубе». Однако отмечалось, что хотя в собственный карман он денег и не клал, но полностью незаинтересованным его назвать нельзя, так как «он использовал это в целях рекламы, поднятия своего престижа, убеждая всех, что «черная касса» состояла из его личных взносов».

Но вот чего ему не могли простить, так это утаивание доходов от налогового ведомства.

Зарабатывай как можешь (только не попадайся!), рассуждали газеты, но плати налоги с любых доходов. В том числе и с полученных, мягко выражаясь, не очень честным путем. Поэтому и преследовался подпольный тотализатор, что его хозяева не платили налогов. Преследовался, но по этой же причине и процветал.

Дело по обвинению Зана в «неуплате налогов с сумм, полученных в результате мошеннических сделок, связанных с подпольным тотализатором» выделили в отдельное производство. По основному же делу Зан сумел отвертеться (тут Корунья помог ему — он же не знал, что на посту президента «Рапида» доктор доживает последние дни).

Он доказывал, что ни в какие тайные сделки с Бручиани и пи с кем другим не входил, хотя знал «о разных там сговорах», как он туманно пояснил. Но считал, что эго частный бизнес, эдакая форма благотворительности. Он не сомневался в благородстве и честности игроков и тренеров «Рапида». Он искренне верил, что даже за миллионы они не промахнутся по воротам. Но если дают, то почему не брать этим славным ребятам, которые в поте лица своего доставляют радость миллионам людей, которые...

И так далее и тому подобное.

На этом странном процессе, где все признавались в своей вине и никто ни в чем не признавался, где и подсудимые, п адвокаты, и свидетели честно и открыто смотрели в глаза судьям и клялись на библии говорить правду, всю правду, одну только правду и в то же время лгали напропалую и в большом и в малом, на этом странном процессе в то же время не происходило ничего необычного.

Подобные процессы десятками шли по стране. Дела, рассматривавшиеся на них, касались строительных подрядов, акционерных обществ, недвижимого имущества, финансов — словом, любой области жизни, где кучка миллионеров приумножала свои миллионы, махинаторы обманывали наивных простаков, матерые преступники обкрадывали всех, кого могли, в том числе и друг друга.