Наталья Берзина - Вверх по дороге, ведущей в ад

Ужин затянулся. Ребята вспоминали предыдущие походы, разные ситуации, в которых оказывались. Все знали, что завтрашний день им, скорее всего, предстоит провести на этом месте. Пойти дальше Валера не позволит, слишком уж он трясся над Ингой, оберегая от малейших неприятностей. Впрочем, особого недовольства в группе это не вызывало. Еще дома было очевидно, что Инга очень ему дорога.

Инга прекрасно знала, что такое любовь. Первая любовь пришла к ней еще в школе, в десятом классе. Марат был не просто красив – он был поразительно красив! В него тихо и безответно были влюблены почти все девочки школы. Так случилось, что он заметил именно ее! Боже! Какое это было восхитительное время! Только Валера, с которым Инга частенько делилась сокровенным, старался сдерживать ее пыл. Осторожно, тактично он пытался убедить подругу, что она у Марата далеко не первая, и, зная его не понаслышке, пытался намекнуть о неизбежном скором разрыве. Инга тогда не хотела даже слушать Валеру. Как может такой замечательный парень предать ее?!

Она была уверена, что Марат испытывает к ней те же чувства, что и она к нему. Когда Инга познакомила Марата с родителями, мама оказалась не в восторге от выбора дочери.

– Милая, да как ты не понимаешь, что он не нашего круга! Его отец занимает очень высокий пост! Соответственно, у него иной круг общения. Сравни, как живут его родители и как живем мы! И я, и папа простые инженеры. Мы всю жизнь едва сводили концы с концами. А твой Марат никогда ни в чем не нуждался! Ему непонятно, как это может в семье не быть денег не то что на покупку очередной машины, а даже на продукты. Ты обратила внимание, что он ничего не ел за обедом? Не потому, что не был голоден, просто для него это непривычно! Я не знаю, чем его потчуют дома, но мы не сможем создать для него подобающих условий!

– Мама! О чем ты говоришь?! Мы любим друг друга! Как ты не можешь этого понять! – вспыхнула Инга.

– Он что, сам тебе это сказал? – попыталась урезонить ее мама.

– Да! И не устает повторять эти слова ежедневно! Вот закончим школу, поступим в институты и поженимся! Он сам мне это предложил! – упорствовала Инга.

– Да ты просто не можешь принять очевидного! Ты – не пара ему, Инга! Наверняка его родители уже присмотрели своему отпрыску подходящую невесту! – настаивала мама.

И тогда Инга не выдержала. Она просто ушла из дома. Марат ее поддержал. Почти месяц они прожили на даче у подруги. Дома Инга появлялась лишь изредка, стараясь не встречаться с родителями. Благо они целыми днями работали. Однажды она столкнулась с отцом. Он оказался дома по банальнейшей причине – загрипповал и отлеживался дома. Войдя в прихожую, Инга не обратила внимания на отцовские ботинки, стоящие в двери.

– Ты что это сегодня так рано? – раздался из комнаты голос отца.

Инга растерянно молчала, не зная, что предпринять. Она уже готова была выскочить на лестничную площадку, когда в прихожей появился отец.

– Так! Явление блудной дочери, часть первая! – хрипло воскликнул он, невольно поднося руку к горлу. Говорить, видимо, ему было трудно.

– Я на минуту, только вещи забрать! – стараясь унять волнение, ответила Инга и попыталась проскользнуть мимо. Но отец преградил ей путь.

– Прости! Какие вещи? Разве ты не ушла окончательно? Нужно было забирать все сразу!

– Но мне нужно переодеться! Мы собираемся на вечеринку, а мне идти не в чем! Джинсы совсем истрепались. Я хочу забрать свои брюки! – едва не срываясь на истерику, настаивала Инга.

– Нет, дорогая! Ты живешь с этим молодым человеком, пусть он тебя и обеспечивает! – оставался непреклонным отец.

– Папа, прости, но ты не прав! Мне нужно забрать белье и другие личные вещи!

– Больше тебе ничего не нужно? Об институте ты уже не помышляешь? – спросил отец.

– При чем здесь институт? – обиделась Инга.

– Ну как же?! Ты, насколько я помню, собиралась получить образование, или теперь осталась единственная мечта в жизни – выйти замуж? Кстати, когда у вас свадьба?

Инга растерялась окончательно. Марат больше даже не намекал на то, что собирается жениться.

– Я не знаю. Может быть, позже, – потупилась девушка.

– Насколько я понимаю, никогда. Скажи честно, ты считаешь подобающим свое поведение?

– Папа, ты забываешь, что я уже взрослая! И вполне в состоянии отвечать за свои поступки!

– Милая моя девочка! Я очень опасаюсь, что пройдет совсем немного времени, и ты горько пожалеешь о том, что сделала. Как бы не было поздно! Поступай как знаешь! Только помни: он тебя предаст не задумываясь.

На дачу Инга вернулась расстроенная, но Марат не обратил на ее настроение никакого внимания. А спустя несколько дней… попросту исчез. Подруга рассказала, что он улетел в Штаты. Учиться в Гарварде.

До электрички Инге пришлось добираться в сумерках. Жить не хотелось. Она не помнила, как дошла до платформы. Кажется, рядом были какие-то люди, что-то объявляли по радио. Только шум приближающегося поезда вывел Ингу из ступора. Словно во сне, она смотрела на мчащийся по рельсам электровоз. Ноги вдруг сами понесли к краю платформы. Она уже почувствовала, как упругий ветер взъерошил ее короткие волосы. Еще миг и…

Чьи-то руки буквально выдернули ее из-под колес… Удар по щеке… Вода, смешанная со слезами, на лице… Крики… Склоненное над ней веснушчатое лицо молодого рыжеволосого парня в милицейской форме… Все это было уже после.

– Девушка! Да очнитесь вы, наконец! – прямо в лицо Инге кричал милиционер.

Она с трудом повернула голову. Платформа исчезла. Давно не беленный, в подтеках потолок. Зарешеченное окно. Стены, выкрашенные грязно-зеленой краской. Жесткий топчан. Унылый канцелярский стол. Древняя как мир пишущая машинка с заправленным листом дрянной желтоватой бумаги. Даже с виду скрипучий стул. Рыжий парень уже без форменной фуражки, рядом с ней.

Он напоил Ингу горячим чаем, после смены проводил домой, но вместо того, чтобы подняться к себе, она еще полтора часа сидела с этим рыжим милиционером на скамейке возле подъезда и, сама не понимая почему, рассказывала о том, что с ней произошло. Возможно, этого и не нужно было делать, но с каждым произнесенным словом ей становилось легче. Расстались они уже далеко за полночь. Едва Инга поднялась на свой этаж, дверь открыла мама. Воспаленные глаза, осунувшееся лицо – все свидетельствовало о том, что уход дочери дался ей нелегко. К счастью для Инги, мама ни о чем спрашивать не стала. Наполнила ванну горячей водой и, пока Инга лежала в облаках ароматной пены, просто сидела рядом, изредка поглаживая руку дочери.

Арсений шел по ночным горам, по знакомой, хорошо изученной тропе. Скоро он обогнет скальный выступ, а там… «Вот черт! Этого кострища никогда здесь не было! Я точно помню! Неделю назад, когда выслеживал лежку стада, здесь не было ни единого следа человеческого присутствия! – подумал он, обнаружив возле небольшого грота следы костра. – Не плато, а какой-то проходной двор! Столько лет не было ни единой души, а тут вдруг толпа за толпой! Тоже мне Тверская в разгар дня!»

На всякий случай он прошел вперед еще немного, чтобы окончательно убедиться – конечно же архары ушли! Не стерпели появления двуногих возле их логова и перекочевали. Арсений расстроился. Так рассчитывал на хорошую добычу, и на тебе – ни пуха ни пера! Сплюнув с досады, он вернулся к кострищу, чтобы все осмотреть. Место бивака выбрано достаточно грамотно, люди тут были знающие, вот только наследили сильно. В костре обгоревшие банки из-под тушенки. Обрывки газеты на том месте, где стояла одна из палаток. Ого, а с ними, похоже, была женщина. Мужики этим не пользуются. Всего две палатки, тоже шесть человек, как и у тех, кого он видел два часа назад. Зачем они переместились на несколько километров и снова стали лагерем? Что-то ищут? Но на плато нет ничего заслуживающего внимания. В поселке говорят, что в тридцатых годах тут работали геологи, но с тех пор люди сюда не наведывались. Незачем. Да и видел он не раз геологические партии. Шумно, многолюдно, обязательно присутствие техники. Да и на сегодняшний день предварительную разведку проще и дешевле сделать из космоса. Туристы? Есть такое непоседливое племя, но они движутся по определенному маршруту и не останавливаются на каждом шагу. Решив, что утро вечера мудренее, Арсений устроился на ночлег в брошенном лагере. Солнце еще не поднялось над горизонтом, когда он, ополоснув лицо водой из фляги, уже спускался в небольшую котловину, чтобы проверить, на месте ли группа туристов.

Они никуда не улетучились. Палатки на месте, возле костра возится сонная личность. Над огнем солидных размеров закопченный котелок. Вот и остальные начали по одному выползать из палаток. Арсений на время опустил бинокль. Ничего интересного пока не произойдет, нужно дождаться окончания завтрака. На утренние процедуры, завтрак и сборы у туристов ушло более часа. Арсений терпеливо выжидал. Зачем он решил понаблюдать за ними? Да просто из интереса, какое-никакое, а развлечение. Немаловажным оказалось и то обстоятельство, что они были не местные. А он, в конце концов, хозяин здешних мест! Имеет полное право знать, что происходит в его доме. Когда группа двинулась в путь, Арсений обратил внимание, что одна из девушек заметно прихрамывает. Может, причина в ней, из-за нее группа остановилась? Не объясняя себе, зачем это делает, он решил продолжить наблюдение.