Кирилл Казанцев - Кристальная ложь

— Конечно, — охотно подтвердил Кущенко. — Вам спасибо за службу. Как говорится, свои люди — сочтемся. А эти проследуют вместе с нами.

Майор кивнул и удовлетворенно улыбнулся. Службист жестом отдал команду своим «бойцам», чтобы набросили на запястья Лазаренко и Гребенниковой наручники.

— И сумки их прихватить не забудьте, — бросил он вдогонку.

Лазарь с ненавистью смотрел на него и его подручных. Лишь четкое понимание неравности сил и нежелание рисковать здоровьем или даже жизнью возлюбленной сдерживали его от попытки оказать сопротивление. На уровне интуиции Максим это уловил и на всякий случай предупредил:

— Смотри, без глупостей мне. А то все может кончиться прямо сейчас.

— Да пошел ты… — все-таки не сдержался Сергей.

Пользуясь скованностью Лазаря, Кущ ударил его под дых. Татьяна рванулась, но один из громил удержал ее в руках.

— Не дергайся, а то в следующий раз заряжу пониже пояса, — прошипел службист.

Лазаренко зло сверкнул глазами. Его вместе с подругой подвели к дверям. Сумки один из «бойцов» поставил на ближайший стол. Кущ расстегнул обе сумки и принялся быстро изучать их содержимое. Проще говоря, стал в них рыться. Хотел убедиться, что интересующие Виктора Битова материалы в одной из них. И действительно, папки и диски из сейфа покойного Монгола обнаружились. Он запустил руку в одну из папок и достал ту самую фотографию, которая ранее самой первой попалась Сереге. Кущ рассмотрел ее внимательно, задорно хохотнул и небрежно бросил обратно. Жестом приказал одному из громил забрать сумки, попрощался с пребывающими в полном безмолвии полицейскими и направился к выходу.

Конвоировали пару не через общие залы, а через служебные помещения. Кущенко позвонил водителю микроавтобуса и объяснил, куда следует отъехать, чтобы принять пленников. Подкрепление, которое также прибыло к аэропорту, он отправил обратно со словами: «Помощи не надо. Мы и так справимся». Когда Серегу и Таню вывели на улицу, микроавтобус уже стоял с приоткрытой дверью. Громилы вошли в салон сами и приняли неудавшихся беглецов. Службист был доволен, снова и снова выражая свою радость в надменной улыбке. Теперь, когда оба объекта поисков были схвачены, можно и отчитаться перед боссом. Максим потянулся за мобильником. В ту саму секунду телефон сам дал о себе знать — звонил Виктор Битов.

— Алло, твою мать! — рвался из динамика возбужденный голос босса. — Я на месте. Но что-то ни хрена не вижу вашего микроавтобуса! Где вы, черт побери?!

— На месте, — поспешил заверить начальник службы безопасности. Он рассказал, как подъехать, и торжественно заявил: — Они у нас. Оба. И бумаги тоже.

— Отлично, — гаркнул Бита и сбросил вызов.

Не прошло и минуты, как к микроавтобусу подкатил джип. Виктор чуть ли не на ходу выскочил из него. В приоткрытую дверь он увидел закованных в наручники Лазаря и его подругу. И без того радостный, Битов просто засиял от восторга. Вот уж воистину были правы древние, когда говорили: хлебом не корми, но дай увидеть поражение врага своего. Директор инвестфонда находился на небывалом подъеме настроения. Пожал руку начальнику службы безопасности, а затем даже обнял его. Чего-чего, а такого в отношении Кущенко он раньше не позволял себе никогда, даже в шутку. Но теперь, на волне эйфории, он был готов чуть ли не плясать и водить хороводы вокруг службиста. Хлопал по плечам «бойцов», выражая тем самым благодарность за работу. Хотя по большому счету никто из них реальной похвалы босса не заслужил. Беглецов задержала полиция, а не служба безопасности «ГрандБитИнвеста». А отконвоировать двух человек в наручниках особого мужества не нужно. Макс все это прекрасно понимал…

— Ай, молодцы. Сделали мне такой подарок, — приговаривал Бита, а потом вплотную подошел к Кущу и тихо промолвил ему на ухо: — Я вижу, что наша парочка в наручниках. У них оружия нет?

— Нет. Менты их обшмонали, — ответил службист.

— Отлично, — с удовлетворением произнес директор. — Теперь сделай мне, пожалуйста, одолжение. Забери всех своих горилл, и оставьте меня с этими двумя наедине. Нужно мне им пару слов лично сказать. Погуляйте где-нибудь на другом конце аэровокзала. Можете, если хотите, даже в кафе сходить. Пиццы какой-нибудь съесть. В общем, дайте мне время. Хорошо?

— Понял, — кивнул Макс. — В кафе мы сейчас вряд ли пойдем. Лучше уж после всего по водочке ударить. Ну а так, конечно, мы прогуляемся. Почему бы не прогуляться.

Босс смотрел на него с заговорщическим блеском в глазах, а начальник службы безопасности отвечал ему тем же.

— Ну-ка, все со мной. Вперед, — прикрикнул Кущенко на своих «бойцов». Те с недоумением посмотрели на шефа, а затем на хозяина. Никто не осмелился задавать вопросов. Все последовали за Максимом. Тем временем Витя-Бита забрался в микроавтобус и задвинул за собой дверь.

Со стороны улицы не было видно, что происходит в салоне микроавтобуса. Стекла затонированы, а по бокам еще и шторки. Битов сидел спиной к водительскому сиденью. Лазарь и его возлюбленная сидели прямо напротив него. Никаких послаблений для них сделано не было. Наручники по-прежнему впивались в их запястья, а сидеть приходилось так, как их посадили — в несколько неудобных позах. С первой секунды, когда Виктор оказался наедине со своими противниками, в салоне микроавтобуса повисло молчание. Его вряд ли можно было назвать неловким. Скорее его можно было бы сравнить с ожиданием грозы или бури. Стороны смотрели друг на друга, буквально источая флюиды ненависти. Но поскольку преимущество имел Бита, то пауза затягивалась исключительно по его воле. Лазарь не хотел ему ничего говорить. В принципе, все и так понятно по одному лишь только взгляду.

— Ну что ты смотришь? — наконец выдал свою первую фразу Витек. Однако ему никто на это ничего не сказал. Тем не менее он продолжил, и с его уст не сходила самодовольная ухмылка. — От меня никакая падла не уйдет! — воскликнул он. — Вы меня что? Наколоть решили? Полностью страх потеряли? Захотели с ног меня сбить? И что? Вышло? Я вас спрашиваю — вышло?! Ни хрена у вас не вышло. Я вообще не понимаю, на что вы надеялись, суки. Вы же мелкие сошки. Вы сявки, путающиеся под ногами. И вдруг отважились на такое. Но ничего. Я человек не злопамятный. Я все записываю. Кровью на черепушках…

Выдав эту тираду, Битов выдержал небольшую паузу, во время которой глазами расстреливал то Сергея, то Татьяну. Провоцировал их хоть на какую-то реакцию. Однако ничего ему не удалось. И Лазаренко, и Гребенникова просто смотрели на него с нескрываемой ненавистью, но не более того. Поняв, что расшевелить их не получается, Виктор вздохнул, театрально усмехнулся. Затем он запустил руку в один из карманов пиджака и быстро извлек пистолет. Долго рассматривал его, словно любовался. Чуть ли не сдувал со ствола невидимые пылинки. После этого в другой карман запустил вторую руку и принялся там усердно что-то искать. Искал едва ли не целую минуту, будто это был не карман, а филиал восточного базара. В конце концов он достал глушитель. Бита не переставал ухмыляться. Поднес глушитель к стволу пистолета и все с той же издевкой начал навинчивать его. При этом он даже удосужился насвистывать какую-то песенку, страшно при этом фальшивя. Реакция пленников, как и прежде, была нулевой. Это взбесило Биту. Он вскинул оснащенный глушителем пистолет и нервно затарахтел:

— Я тебя еще тогда, в середине 90-х, должен был замочить. Там, в пустом вагоне. Но тогда провидение вмешалось. Ты остался жив, а в дальнейшем я посчитал, что так и надо, да отправил тебя за решетку. Теперь же я понимаю, что сильно погорячился в своем милосердии. И вот сегодня, хорошо осознав свою ошибку, я лишний раз убедился в том, что дела нужно выполнять до конца. И неважно, сколько времени прошло с того момента, когда все началось. Без срока давности… Ну а что до тебя, — он обратился персонально к Татьяне, — то ты сама прекрасно понимаешь, что вынуждена будешь уйти следом за своим хахалем. Опять же слишком добрым я оказался в середине 90-х. Надо было не взятки совать, чтобы тебя от дела отстранили, а просто взять и шлепнуть где-нибудь в темной подворотне или в подъезде. Получается — следователь прокуратуры и преступник закрутили роман. Это ведь непорядок. Но ничего, мы это сейчас исправим. Всего лишь двумя выстрелами. Никто ничего не услышит. Кроме меня и вас, естественно. Два щелчка, после которых вы распрощаетесь с жизнью. Эх, если бы вы только знали, какое удовольствие я от этого получу!

И все-таки странная человеческая натура! Порой ее нельзя ничем изменить. Вот и в случае с Витей-Битой это утверждение оказалось очень даже справедливым. Казалось бы, Виктор Битов — бизнесмен мирового уровня, многого в этой жизни достиг, сказочно богат, денег на несколько жизней… И вот сейчас, несмотря на все свои достижения, он взялся за пистолет, чтобы застрелить неугодных ему людей. Застрелить лично, а не руками своих верных «шестерок» из числа «бойцов» Макса Кущенко. Возможно ли такое в принципе? А ничего невозможного в подобных случаях нет, если человек не изменился в своей сути. Да, прежний бандитский бригадир Витя-Бита достиг небывалых высот, став крупным международным дельцом. Однако никуда не исчезла его бандитская натура. Он так бандитом и остался. И никакие транснациональные бизнесы изменить его не сумели. Отсюда и пистолет с глушителем, и издевательская ухмылка, и садистское подтрунивание…