Татьяна Гармаш-Роффе - Укрыться в облаках

Он ввалился наконец в квартиру на проспекте Мира, усталый, как последняя собака. Впрочем, кто это придумал, что собаки устают? Разве только после охоты на дичь... А в мирной жизни устают, скорее, хозяева, сбиваясь с ног в поисках «вкусненького» для своей собачки! Как социолог Андрей знал столь много об отношениях людей и зверей, что мог бы написать с пяток диссертаций. Особенно на тему «Почему люди любят зверей и не любят людей».

Рита вскинула на него свои темные яркие глаза:

– Где ты был так долго, если не секрет? Я волновалась.

Он хотел спросить: «Неужто?» Но ёрничество было неуместно.

– Позвонила бы... – пожал он плечами.

– Если бы ты хотел, то сам бы позвонил!..

– Рит... – произнес он, – Рит...

Куда-то его занесло не туда. Рита, ладно, она еще ничего не знает! Но он-то, он, – чушь какую-то несет! Препирается с девушкой, будто ничего не случилось...

Тогда как СЛУЧИЛОСЬ!!!

– Рит, Сашку убили...

Рита сначала широко раскрыла глаза, вглядываясь в Андрея – будто переспрашивая, не ослышалась ли она... Затем с тихим стоном, прижав ладонь ко рту, скользнула спиной по дверной притолоке, опустившись на пол.

Андрей некоторое время молча смотрел на девушку, – потом вдруг подошел, сел на пол рядом с ней. Отвел ее пальцы от побледневших губ, забрал их в свою ладонь и легонько сжал.

Она подняла на него глаза, ставшие совсем черными:

– Почему, Андрюш, почему?! Из-за меня, да? Потому что он не сказал им, где я?!

– Нет. Выбрось из головы. Чтобы узнать, куда ты подевалась, его бы пытали. Но не убили бы.

Она смотрела на Андрея так, будто хотела ему поверить – и не верила.

– Рита... – он дотронулся до ее кудрявой головки и погладил ее, – тут что-то другое... Не знаю, что, но другое. Ты тут ни при чем!

Она мотнула головой. Андрей не понял ее жест... И решил, что она пытается стряхнуть его ладонь.

Он встал.

– У нас остался коньяк?

– Да...

– Пойдем, перекусим чего-нибудь и выпьем... Я тебе расскажу все, дай только дух перевести...

Он протянул ей руку и она, ухватившись, тяжело, хворо поднялась.

Они быстро кинули на стол всю снедь, которая только водилась в холодильнике, без разбору. Коньяк разлили по вчерашним водочным рюмкам, хлеба нарезали...

Лицо Риты казалось отрешенным, она действовала на автомате. Андрей, впрочем, был не лучше.

Они выпили, не чокаясь: «Пусть земля ему будет пухом». Андрей набросился на еду и ел руками, чего обычно себе не позволял, даже наедине с собой. Насытился он быстро – «нахватался», как в детстве говорила ему мама. Отодвинув от себя тарелку, он поставил локти на стол и принялся рассказывать.

Рита не проронила ни слова во время его повествования, и, лишь когда Андрей умолк, когда сделал последний глоток коньяка, будто поставив точку, – только тогда она спросила:

– Почему, не понимаю я? Почему Сашу убили?!

Андрей вместо ответа лишь пожал плечами.

Он слишком устал за сегодняшний день – он был убит, уничтожен вместе с Сашей, потому как чувствовал себя виноватым в его смерти, в том, что не пришел раньше, что не взял мальчишку за шкирку, не увез в безопасное место! А теперь... что теперь рассуждать, почему да отчего? Парень мертв, – только начал жить, и вдруг эта жизнь оборвалась... И какая, собственно, разница, отчего?

– Извини, Рит, я... Я лягу.

Он пошел умываться, затем растянулся на диване, не раздевшись. Забылся он мгновенно, сном тяжелым и мрачным. И не видел, как Рита, сидя в кресле напротив, созерцала его породистое лицо, искаженное даже во сне страданием...

Кажется, она задремала в кресле, но спустя некоторое время ощутила дискомфорт, – ничего удивительного, спать в кресле неудобно. Она пошла умываться, после чего вознамерилась улечься на «свое» место на диване – то есть, как в прошлый раз, у стенки.

Однако Андрей раскинулся на постели так, что ей места не осталось. Она могла, конечно, его разбудить, попросить подвинуться...

Но не стала. Отчасти потому, что его пожалела. Отчасти потому, что между ними возникло отчуждение... Их ссора, потом смерть Саши... Все это их отдалило друг от друга.

Безвозвратно.

Забрав с дивана свое одеяло, Рита снова расположилась в неудобном кресле. Где и проспала до утра.

– Что случилось?!

Рита открыла глаза.

– Ты почему спишь в кресле?!

Она лениво зевнула в ответ, хотя проснулась мгновенно и все в одну секунду вспомнила.

Андрей явно чувствовал себя неловко. Ну как же, джентльмену не положено занимать кровать, вытеснив оттуда даму! Однако объяснять ему всю гамму своих вчерашних ощущений, из-за которых она предпочла спать в кресле, Рита не взялась.

– А.... я не заметила, как уснула, – сообщила она.

Он не поверил, судя по выражению лица, но это уж его проблемы. Рита не стала развивать тему.

– Я еще посплю немного, ладно?

Перебравшись на диван, покинутый Андреем, она блаженно растянулась.

– Я недолго... Я только чуть-чуть посплю... – пробормотала она и закрыла глаза.

Андрей все понял: Рита больше не хотела делить с ним диван. Даже при их совершенно платонических отношениях, она не захотела просто-напросто находиться с ним рядом... То есть выразила ему «вотум недоверия».

Ну что ж, навязываться он не станет. Никому, никогда, ни при каких обстоятельствах.

Он быстро сложил сумку, взял ключи от своей квартиры, до сих пор так и лежавшие на столе возле сахарницы с солонкой, куда их вчера положил детектив, – и направился к себе в Черемушки.

Домой! К себе! В свое одиночество. Которое, конечно же, не делится на двоих.

С утра пораньше Алексей Кисанов, прихлебывая кофе, поднял все нужные связи – тщательно культивируемые связи, в которых он действовал где авторитетом, сохранившимся со времен его работы на Петровке, где дружбой, где подарками, а то и прямо деньгами, – чтобы разузнать о предварительных заключениях по убийству Саши.

Пока все укладывалось в рамки той информации, что сообщил ему Андрей. Большего детективу и не требовалось. Калибр и марка оружия, отпечатки и даже их возможная идентификация – это все детали, несущественные на данный момент. Важно лишь одно: кто-то пришел и застрелил Сашу с порога. О чем свидетельствовало положение его тела.

Сам ли Саша открыл дверь и чуть отступил, впуская убийцу, – или дверь вскрыли отмычками (копией ключей?), а Саша вышел в прихожую на звук...

Так или иначе, человек вошел и сразу выстрелил.

Потому что пришел он с одной целью: убить Сашу!

...Почему парнишка не смылся – это уже вопрос не актуальный. Самонадеянность у нас в крови, Кис не раз убеждался в этом. Как там сказал Достоевский? «Дай русскому школьнику, который ничего до сих пор не слышал об астрономии, карту звездного неба, – он тебе принесет ее через два часа исправленной...»

Результат же самонадеянности – труп. Как раз того самого самонадеянного «школьника»...

Плакать? Смеяться? Гневаться? Сотрясать воздух бессмысленными ругательствами?

Кой черт. Проехали. Поздно. Трупу все это уже не важно.

– Игорь?

Ночевал детектив на Смоленке. К чему Александра отнеслась, конечно же, с пониманием.

– Сваргань чего-нибудь на завтрак, а?

Его ассистент потрясающе вкусно готовил, и, не обладай он многими другими талантами, Алексей бы ему настоятельно посоветовал открыть свой ресторан. Но Игорь круг почитателей своего кулинарного таланта ограничил лишь близкими. Впрочем, он еще иногда подкидывал свои рецепты шеф-повару джаз-кафе «Регтайм» (того самого, где Кристина подрабатывала официанткой). Безвозмездно, то есть даром. Чисто для собственного удовольствия.

Эти ребята Алексея восхищали. При своих-то финансовых возможностях они могли бы...

Впрочем, это совсем другая история[4].

– Легкий или сытный? – донесся до него из глубин огромной старой квартиры вопрос Игоря.

Детектив подумал.

– Легкий... но сытный! – озвучил он свой выбор.

Он ждал завтрака не только для того, чтобы перекусить. Игорь был ему необходим для «мозгового штурма». Не потому, что он нуждался в помощи ассистента, – идеи у него уже кое-какие имелись. «Мозговой штурм» замечателен тем, что, проговаривая свои мысли с кем-то, их оттачиваешь!

По большому счету, для такой цели сойдет любой собеседник: лишь бы слушал, старался вникнуть и задавал вопросы там, где не понял. Этим он уже выполнит свою миссию: поможет делу заточки мысли!

Но Игорь был отнюдь не любым – он умен, логичен, образован. Умел не только слушать, но и генерировать идеи. В общем, не ассистент, а подарок.

Алексей никогда не понимал причитаний и ругательств в адрес современной молодежи, кои часто раздавались устно и интернетно-письменно. С его точки зрения, молодежь (по крайней мере та, с которой имел дело детектив) была ничем не хуже его поколения... а в чем-то и лучше, пожалуй. Им повезло жить в другое время, отчего их кругозор шире, а мысли свободнее. Как же они могут быть хуже? – недоумевал Алексей...