Татьяна Гармаш-Роффе - Е.Б.Ж.

– Что ж, давайте знакомиться, – человек за столом включил настольную лампу. – Меня зовут Владимиром.

Сидящий под столом Григорий, чуть подавшись вперед и подняв глаза, мысленно ахнул: это был Лысый, который привез Вику!

– И я бандит, как вы изволили выразиться, – продолжал Лысый. – Тот самый, который убил вашу жену, господин Михаил Ольшанский.

Михаил, а это был именно он, рванулся в сторону двери.

– Бесполезно. Тут повсюду мои люди, – сказал Владимир. – Лучше присаживайтесь.

Обойдя труп, Михаил обреченно сел на стул сбоку от стола.

– Что вам надо? – голос его прерывался. – Вы ведь уже поняли, что это все она!.. – Он кивнул в сторону Вики.

– Вы знаете, в чем роковая ошибка дурака? В том, что он почитает себя умным. А дураками – других.

– Я не понимаю… К чему вы ведете?

– А к тому, уважаемый, что я ненавижу, когда меня держат за дурака!

– Но я, позвольте… Я-то тут при чем?

– Мне нетрудно убить, – продолжал Лысый, не обращая внимания на лепет Миши, – тем более что я это делаю не своими руками. И мне не жалко наших врагов. ВРАГОВ, я сказал. Чувствуете смысл? Но я никогда не трону человека, который ничем перед нами не провинился. И, когда мне его подставляют, а я, купившись на чужую хитрость, его убиваю, то потом чувствую себя прескверно. Бог мне простит моих врагов, но не простит невинно загубленные души!

«В церковь, конечно, ходит, – подумал Григорий. – Деньги щедро отдает какому-нибудь «батюшке». Надеется грехи замолить. Но в Библии сказано: не убий! Как же ему удается договориться со своей совестью? Или – с «батюшкой»? Который – заместителем совести и бога – отпускает ему неотпускаемые грехи за баснословные подаяния?!»

Михаил дернулся, чтобы что-то ответить, но Лысый его остановил повелительным жестом.

– Это только одна сторона вопроса. Есть и другая: подобная ошибка означает, что меня, моих людей кто-то попытался обвести вокруг пальца! ПОСМЕЛ попытаться! И, значит, это… Кто этот человек для меня, ну-ка, сообразили?

Михаил молчал.

– А еще себя за умного человека держите, – усмехнулся Лысый. – Или от страха речь потеряли? Ну, так и быть, я вам подскажу! – Он привстал и наклонился к Мише. – Такой человек – мой ВРАГ!

Последние слова Владимир произнес тихо, почти интимно, отчего они прозвучали особенно зловеще.

– А есть еще и третья сторона, голубчик. Я врагов не жалею, как сказал. Но своих не обижаю, за своих пасть порву любому. А вы жену вашу… Свою жену! Дуреху ни в чем не повинную подкинули нам на расправу… Чтобы, если гром грянет, то не ваша голова полетела, а вот эта головка кудрявая… – кивнул он в сторону Вики. – А такие люди знаете как называются?

Он снова грозно навис над Ольшанским.

– Ну? Я жду ответа!

– Трус… – выдавил из себя Михаил.

– Нет. ГНИДА, вот как это называется. И такую мразь раздавить – только благое дело совершить!

– Но почему вы решили… – беспокойно ерзал на стуле Ольшанский. – С чего вы взяли?!

Неожиданно из-за шкафа появился еще один человек. Михаил заметно вздрогнул.

Человек взял другой стул и устроился у противоположного торца стола – серединное пространство перед столом занимал «труп».

– Вы что жене заливали, господин Ольшанский? Что любовь у вас в Америке? Дженнифер, к которой вы улетаете? Отчего и разводитесь? Но солгали от первого слова до последнего: никакой Дженнифер у вас нет, и в Америке вы ни одного дня не были – отсиживались где-то в Москве. Не вздумайте лгать, я в аэропорту проверил по билетам!

– Да, это правда, – торопливо согласился Ольшанский, – но я просто нашел предлог, чтобы развестись с Викой…

…Как Вика выдерживала, слушая эту отвратительную историю, Алексей не представлял, но мысленно ей аплодировал. Она только позволила себе немного шевельнуться, но ее муж сидел к «трупу» спиной и не мог этого видеть.

– И тут лжете! – повысил голос детектив. – Вы с ней НЕ развелись. Вы ее обманули. Вы нисколько не собирались отписывать ей свое имущество, как обещали! Напротив, вы рассчитывали, что от него не убудет ни копейки, разве только большой гонорар за работу на конкурента Владимира прибавится! А Вику будут пытать и убивать вместо вас, если опасное задание выведет Объект, то есть группу владельцев казино, которую представляет Владимир, на фирму «Виктория». И тогда, в случае ее смерти, все ваше имущество останется нетронутым. Более того, вы бы в таком случае унаследовали и ее имущество!

– У нее нет имущества!

– Есть. То, которое вы записали на ее имя. Причем большую часть, очень большую… Я вот другого не знаю: что вы рассчитывали делать, если бы Вику сия трагическая доля миновала? Изобразили бы возвращение к ней из Америки?

– Это все ваши домыслы! Это ничего не доказывает! Я собирался уйти от нее, просто не успел развестись! А насчет Дженнифер – так это я просто Вику пощадил! Чтобы не расстраивать ее правдой! Потому что я собирался жениться на двадцатилетней длинноногой блондинке!

Кис чуть наклонился и тронул волосы Вики: это было разрешение «ожить».

– Что, правда? – Вдруг приподнялся на полу «окровавленный труп».

Ольшанский вскочил и отступил по другую сторону стола.

– Так это… Ты вы ее не… Вика, ты живая?!

– Ты очень расстроился? – Она поднялась. – Ну и гнида же ты, Миша!

– Нет, Вика, я неправду сказал, никакой любовницы у меня нет!

– Совсем заврался, – усмехнулся Владимир.

– На двадцатилетней длинноногой блондинке?! – вдруг возник в дверях Жека, выбравшийся из своего убежища под столом секретарши в холле. – Нет, господа, на этот раз он не врет! Теперь я понимаю, отчего Люба с такой ненавистью смотрела на Вику… Она твоя любовница, Миша?! И вы с ней на пару рассчитывали избавиться от Вики? Заодно не потеряв ни рублика?!

Миша обводил всех четверых совершенно ошалевшими глазами.

– Вы уверены? – спросил Жеку Кис.

– Практически… Ретроспективно стало понятно многое. Включая некоторые знаки внимания со стороны Миши к секретарше… Тогда мне и в голову не могло прийти, но теперь все кажется очевидным!

– Стало быть, господин Ольшанский не просто подставил голову жены вместо своей, но и всерьез рассчитывал избавиться от супруги с тем, чтобы, не потеряв финансово (что случилось бы при разводе!), жениться на юной секретарше?

– Выходит, что так, – ответил Жека.

– Это ваши фантазии! Что вам от меня нужно?!

– Вы забыли начало разговора, – любезно ответил ему Владимир. – Речь в нем шла о том, что вы подставили не только свою жену, но и моих людей. МЕНЯ. Вы меня за дурака приняли. А я этого не прощаю.

– Но я никого не подставлял! При чем тут все эти дела с разводом, это ничего не доказывает!

Владимир склонил голову набок, брезгливо рассматривая Ольшанского.

– Я перетряхнул всю цепочку, – чеканя слова, проговорил он. – И я нашел того, кому вы слили дезинформацию, охарактеризовав вашу жену «хитрой лживой сучкой», которая за деньги мать родную продаст…

Вика вскинула брови при этих словах. Затем подошла и молча залепила мужу звонкую пощечину. В глазах ее стояли слезы.

– И мой человек назвал мне ваше имя, – закончил фразу Владимир.

– Неправда! – закричал Ольшанский. – Он не мог знать! Это была анонимка! Которая пришла к вам с адреса вашего конкурента!

Все рухнули от хохота. Из-под письменного стола выбрался Григорий, давно мечтавший распрямить затекшие ноги. С любопытством рассмотрев Викиного мужа, он, с немалым удивлением, узнал в нем того человека, которого задержали при выходе из ресторана!

Теперь ему стали понятны слова детектива по телефону, которые он подслушал недавно, уже в офисе: милиции не хватало доказательств, и Ольшанского они отпустили с тем, чтобы по замыслу Алексея Кисанова расколоть его на признание! Интересно только, каким же образом удалось заманить его сюда, в офис, на затеянный детективом спектакль?

Михаил Ольшанский обводил глазами все это внезапно умножившееся скопление людей, не понимая, чему они смеются.

Владимир с Кисом хлопнули друг друга по рукам.

– Ох, ну и доставил ты мне удовольствие, детектив! – смахнул слезы Лысый. – Век тебя не забуду!

Григорий обнял за плечи Вику и вытер с ее щек слезинки, то ли от смеха, то ли… Но, главное, она улыбалась.

А Женя – тот просто хохотал навзрыд.

Только сейчас до Ольшанского дошло, что он проговорился! Он вдруг вскочил и бросился к двери.

– Куда вы? Я же вам сказал, за дверью мои люди, – насмешливо произнес Владимир.

Ольшанский остановился. Остальные смотрели на него. Никто больше не смеялся, и ни один взгляд ему не сочувствовал.

– Детектив, отдай мне это дерьмо, – мечтательно произнес Владимир.

– Нет. Он наш, как договорились. Вот мои свидетели, – он обвел рукой присутствующих, – а вот запись.

С этими словами Алексей вытащил из кармана маленький диктофон.