Александр Кулешов - Памятник футболисту (Скандал в благородном семействе)

Из «Воспоминаний» явствовало, что честному и предприимчивому бизнесмену, глубоко заинтересованному в процветании спорта, невозможно заниматься своей благородной деятельностью в этой неблагодарной стране...

Газеты некоторое время еще смаковали «футбольный процесс».

Несколько раз по телевидению выступали президент национальной федерации Рассел и экс-президент клуба «Рапид» Зан, два-три игрока, два-три спортивных обозревателя.

Постепенно все вошло в свою колею.

Величественный Дворец правосудия стал ареной новых сенсационных процессов. Старейшина присяжных вернулся к кондитерским своим делам, присяжные каждый к своему — мясной торговле, парикмахерскому салону, сексуальным маньякам, пожарным оркестрам...

Адвокат Гор, сильно укрепивший, несмотря на осуждение своего клиента, и материальные, и деловые позиции, процветал.

Все шло к лучшему в этом лучшем из миров.

Господин Рассел стоял у окна своего кабинета, устремив задумчивый взгляд на почерневшие под дождем деревья, на желтые дорожки парка, где поблескивали сквозь опавшую листву редкие лужи, на свинцовое небо, по которому мчались под ветром черные тучи.

Это был ЕГО кабинет. Теперь его.

Кабинет президента клуба «Рапид».

Да, теперь он президент! Еще вчера он придирчиво осмотрел свою огромную фотографию там, в музее. Фото доктора Зана отодвинулось влево, к «бывшим». Господин Рассел долго рассматривал фотографию предшественника. Ему показалось, что во взгляде, устремленном на него сквозь старомодные очки в золотой оправе, затаились упрек и коварство. На что намекал этот взгляд? Уж не на то ли, что придет и его, Рассела, черед спасать свою шкуру? Что так же, как в свое время проглатывал конкурентов Зан и как теперь проглотил его, в свою очередь, Рассел, придет час и проглотят самого Рассела?

У него тогда испортилось настроение, и, бросив гневный взгляд на отодвинутый влево портрет, новый президент продолжал осматривать свои владения.

Все же он правильно сделал, что перебрался сюда. Конечно, пост президента национальной федерации почетный. Но что он дает, кроме почета? Сегодня ты президент, завтра нет. Карман твой тяжелей не станет. И потом с этим любительским футболом одни хлопоты и никакого профиту. Иное дело «Рапид». Надо быть таким болваном, как Зан, чтобы не суметь использовать все эти годы своего президентства («А может, он не такой уж болван и сумел-таки кое-что сделать для себя?» — кольнула ревнивая мысль). Так или иначе, господин Рассел решительно взялся за дело. Он начал с того, что выступил на большом собрании членов клуба.

В зале сидели уважаемые меценаты, почетные гости, наиболее влиятельные болельщики, журналисты.

— Высокая миссия спорта, — воскликнул новый президент «Рапида», устремив к аудитории свой неправдоподобно длинный нос, — высокая миссия спорта — это физическое и моральное здоровье молодежи! Тот, кто занимается спортом, не может лгать, обманывать, совершать недостойные поступки. В этом мы, руководители, должны подавать юным пример. В этом я вижу свою главную задачу, этому я посвящу свою жизнь!

Он перевел дыхание и продолжал:

— В нашей стране насильники, растлители караются пожизненным тюремным заключением. Но нет кары слишком суровой для растлителей юных душ! — голос Рассела гремел. — Пусть будут прокляты эти негодяи, которые внесли гнусный дух наживы в светлый и чистый храм нашего спорта. Я имею в виду и профессиональный футбол, — добавил он деловито, — потому что я категорически отметаю клеветнические нападки на профессиональный спорт. Он ничем не хуже любительского.

Господин Рассел говорил еще долго и закончил так:

— Я хочу заверить вас, друзей «Рапида», что отныне сине-белое знамя вашего любимого клуба будет незапятнанным. Мы изгнали из своей среды недостойных, мы наказали виновных и теперь с новым энтузиазмом идем к высокой цели — оправдать ваши надежды. «Рапид» вновь займет достойное место в иерархии национального футбола. Даю вам в этом слово!

Были овации, был коктейль (за счет клуба), были тосты...

Футболистов и тренеров новый президент собрал отдельно. И тон его был иным.

— Вот что, ребята, — он говорил, словно рубил, — валять дурака не позволю. Ваше дело — выйти в чемпионы, мое — чтоб ваш труд не пропал даром. Я пересмотрю вопрос о премиальных. Обещаю. Но и вопрос о штрафах тоже пересмотрю. Если узнаю, что кто-то играет на тотализаторе, не обижайтесь — вылетите с «волчьим билетом». На тренировки буду приходить сам и лентяев не потерплю. Лгать не хочу — тренер Корунья был отличный тренер, но плохой человек. Ваш новый тренер — Ренатов обладает всеми достоинствами. Не сомневаюсь, он приведет вас к победе.

«Ренатов, конечно, не Корунья, — размышлял Рассел, — но с Корунья придется подождать — уж больно он скомпрометирован. Пусть отсидится в тихом уголке. Года через два-три мы его вернем. Зато Ренатов теперь мой до гроба — и уж изволь вертеться, голубчик! А придет время — я его сплавлю, он всегда будет молчать».

Новый президент понимал, что с гибелью Лонга, с потерей Корунья, Олафссона, еще некоторых дисквалифицированных в связи с «футбольным процессом» игроков «Рапид» стал слабее. Поэтому первой его заботой явилась покупка двух первоклассных нападающих из Бразилии и защитника-корифея из Голландии. Это сильно потрясло кассу клуба, но подогретые президентом меценаты денег не жалели. К тому же ловкая кампания в прессе привела в ряды членов клуба тысячи новых болельщиков.

Кроме того, из дублирующего состава в основной ввели наиболее способных молодых, а начавших сдавать «старичков» безжалостно уволили или перепродали по дешевке во второстепенные клубы.

Среди проданных оказался и прежний вратарь. В довершение неприятностей у него случилось что-то с ногой. Он скрывал повреждение сколько мог, но, в конце концов, это обнаружилось. Теперь возникла необходимость скрыть это от возможного покупателя. Наконец такового обнаружили в Австралии. Правда, вся жизнь бедняги пошла кувырком. Жена отказалась ехать за ним. Языка он не знал. Новые хозяева, обнаружив, что им подсунули бракованный товар, стали смотреть на него косо.

Но все это господина Рассела уже не интересовало. «Рапид» стал играть лучше, он одерживал все новые победы, и будущее представало перед ним в радужном свете.

И все же что-то тревожило нового президента. Сначала он никак не мог понять, что именно. Наконец, сообразил: к нему никто не являлся.

Между тем, Рассел прекрасно понимал, что все эти двойные бухгалтерии с билетами, которыми занимался болван Зан, подачки меценатов, кое-какие нехитрые махинации с финансами клуба — все это так, мелочишка, на карманные расходы.

Главным оставался подпольный тотализатор. Он мог принести миллионы. Если, конечно, уметь их получать. Зан, этот сноб, не желал пачкать руки, он, видите ли, сидел где-то там па Олимпе, черную работу делали другие. Пусть лучше меньше, зато без хлопот и, главное, безопасней. И что же? Денег заработал немного, а во всю эту грязную историю все-таки влопался. Уж погорел бы, так хоть не зря, набил бы по крайней мере карманы.

Нет, он, Рассел, из другого теста. Он все поставит па деловую основу. Для всех этих идиотов-меценатов, покровителей, спортивной общественности, для газет и телевидения он сумеет наговорить прекрасных слов. Дела же на прекрасных словах не построишь. Футбол, профессиональный разумеется, такой же бизнес, как добыча нефти, производство холодильников, возделывание винограда. Вернее, нет, как цирковые и театральные предприятия, джазовые ансамбли, разные шоу, балеты на льду, корриды.

И там, и здесь люди платят деньги, и там, и здесь за эти деньги им подавай красивое зрелище. Нет, пожалуй, футбол — как скачки, только тут люди, а там лошади. Так в чем разница? Между прочим, и цены схожие — что за рысака, что за такого игрока, как Каспи. И тотализатор и тут, и там. Официальный и подпольный. Разница лишь в том, что с лошадьми легче договориться. Вернее, с жокеями. Но там соревнуются одиночки. А здесь целая команда — одиннадцать парней. Со всеми не договоришься — разболтают, а один-два погоду не делают. Появится такой вот Лонг — честный и неподкупный дурак, для которого, видите ли, совесть важней, чем деньги (откуда только берутся такие?), — и все может лопнуть. Корунья, конечно, сумел многое организовать правильно, сумеет ли Ренатов? И, главное, сумеет ли он сам...

Что ж, оставалось только ждать.

И Рассел дождался.

Однажды он получил (как, впрочем, и многие видные люди в городе) приглашение па торжественное открытие бара «Царство Нептуна». Бар принадлежал в общем-то знакомому дельцу по имени Рибо. Рибо давно обосновался в городе; владел несколькими небольшими солидными отелями, мотелями, пансионами, кафетериями.