Татьяна Полякова - Брудершафт с терминатором

— Как я могу тебе верить? Ты обманывал меня все это время, и я даже подумать боюсь…

— На всякий случай сообщаю, дорогая: на момент гибели твоего замечательного мужа у меня есть алиби. Железное. Так что не старайся понапрасну.

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Боже мой, — пробормотала я чуть слышно. Он вышел из комнаты и хлопнул дверью.

Я вскочила и бросилась следом. Он был на кухне, достал из холодильника водки, залпом выпил полстакана и заявил, не оборачиваясь:

— Слова на тебя действуют плохо. Мне надоело повторять одно и то же. Если еще раз… я посажу тебя под замок. Ясно? Я не шучу. А сейчас убирайся в свою комнату, я не хочу тебя видеть.

Я медленно повернулась и пошла к себе. Мне нечем было дышать. Я сползла по стене на пол, беспомощно повторяя:

— Господи, господи…

Я обхватила голову руками и не слышала, как открылась дверь, но почувствовала его присутствие, он стоял на пороге, привалившись к дверному косяку.

— Какого черта… — сказал он, и в его голосе слышалось отчаяние.

— Где мой ребенок? — спросила я.

— У Сашки есть сотовый, ты можешь позвонить ей в любое время.

— Я не знаю, где она.

— Очень хорошо, значит, никто не узнает. По крайней мере, за ребенка я могу быть спокоен.

— Алеша, — попросила я, — пожалуйста, верни мне Сашку.

Он присел на корточки рядом со мной, а я вжалась в стену, ожидая его ответа.

— Посмотри на меня, — неожиданно мягко попросил он, протянул руку и коснулся моего лица. — Посмотри на меня. Я тебе клянусь, я никогда не сделаю ничего такого, что могло бы повредить тебе или Сашке. Ты слышишь? Я скорее умру. Ты слышишь меня?

— Алеша…

Он обнял меня и, когда его губы были совсем рядом с моими, сказал:

— Я люблю тебя. Я тебя люблю.

Я вцепилась в его плечи, мне хотелось кричать, и я крикнула и уткнулась лицом в его грудь.

— Все хорошо. Ты измучилась, ты устала. Все будет хорошо, главное, чтобы ты верила мне. Ты мне веришь?

— Да.

— Вот и отлично. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Ведь ты меня любишь?

— Да, — повторила я.

— Умница, иди ко мне, расскажи, как ты меня любишь. А потом расскажешь, с кем ты встречалась.

Шторы были раздвинуты, и солнечные лучи заливали спальню. Алексея рядом не было. Я расслабленно лежала, раскинув руки, без мыслей, без чувств, прислушиваясь к звукам, доносившимся из ванной. Дверь открылась, и появился Алексей.

— Проснулась? — спросил он с улыбкой и подошел ко мне, сел, откинулся на подушку и обнял меня. — Знаешь, на кого ты похожа по утрам? На маленькую девочку с розовыми щечками и заспанными глазками. На очень капризную девочку, которая не хочет кофе и не хочет завтракать… Хочешь кофе?

— Нет, — пожала я плечами.

— А что ты хочешь?

— Который час? — вздохнула я.

— Девять.

— Ты поедешь на работу? Я хотела сказать…

— У меня другие планы, — ответил он серьезно. — Мне не нравится твое настроение и твои дурацкие мысли на мой счет.

— Алеша…

— Дай мне закончить. Так вот, мне не нравятся твои дурацкие мысли, мне не нравится, что ты изводишь себя всей этой чушью о своей вине в смерти мужа и прочее в том же духе. Вместо того чтобы любить меня и радоваться, что все пока идет просто отлично, ты доводишь себя до истерик… Короче, я решил тебя немного просветить. Займемся расследованием, дорогая? Терпеть не могу этого слова… — хохотнул он. — Конечно, ты все время им занималась. По-дурацки и здорово рискуя. Лучше, если я тебе помогу. По крайней мере, буду за тебя спокоен.

— Ты хочешь сказать… — облизнув губы, начала я.

— Ты жаждешь знать правду, так почему бы не заняться ее выяснением прямо сейчас?

— Выяснением?

— А ты ждешь от меня откровений? Я не ясновидящий, — отрезал он, но тут же опять улыбнулся. — Все, что я знал, я уже тебе рассказал.

— О Парфенове тоже?

— Что Парфенов? Нормальный мужик. Твой благоверный был ему костью в горле. Сейчас я пытаюсь с ним договориться.

— Это он убил Анатолия, ты ведь знаешь, что он?

— Я не исключаю такой возможности. Помнится, ты обращалась в частное агентство. Как звали того придурка?

— Он вовсе не придурок.

— Извини. Так как его звали?

— Опряткин Валерий Константинович.

— Что он сделал полезного за твои деньги?

— Ничего, — пожала я плечами.

— Совсем ничего?

— Мы договорились, что я позвоню, но после всего, что случилось…

— Он тоже не звонил? — Нет.

— Занятно. Надо бы навестить этого дядю и узнать, как идут дела.

— Почему бы не позвонить?

— Хочу взглянуть на него. Так, сегодня мы частные детективы. Ты быстренько пьешь кофе, съедаешь завтрак, и не морщь свой хорошенький носик, мне не нужен помощник, который еле таскает ноги. — Он поднял меня и наградил шлепком. — Полчаса на сборы.

Это было первое утро за последние два месяца, когда я взирала на мир с оптимизмом. Я верила, что Сашка в безопасности, я верила, что Алексей действительно хочет помочь мне, я плохо представляла, как мы будем искать убийцу, но не это было главное. Главное, я вдруг поверила, что самая страшная полоса в моей жизни позади. Что, если Алексей прав и мои муки просто комплекс вины перед мужем, и я напридумывала, что виновата в его смерти? И все остальное тоже напридумывала? Да, я изменила ему, да, я живу с другим мужчиной, не дождавшись положенного срока. Конечно, я виновата, но перед Анатолием своей вины мне уже не загладить, так есть ли смысл мучить себя?

Я решила, что нет, и, взбодренная этими мыслями, постояла под душем, выпила кофе, позавтракала и удостоилась улыбки Алексея.

— Сегодня ты мне нравишься гораздо больше, — заявил он.

— Думаю, Опряткина следует предупредить о нашем визите, — заметила я.

— Мы будем приятным сюрпризом.

— А если его не окажется на месте?

— Это будет неприятным сюрпризом для нас. Поехали.

Опряткина мы застали в его кабинете. Увидев меня, он сначала нахмурился, а когда следом вошел Алексей, вдруг испугался. Впрочем, мой спутник умел производить на людей впечатление.

— Здравствуйте, — первым поздоровался Валерий Константинович.

— Знакомьтесь, пожалуйста, это мой друг, — сказала я и, не дожидаясь приглашения, устроилась на стуле. Мужчины представились и пожали друг другу руки.

— Ангелина Петровна, — изобразив приличествующую случаю мину, начал Опряткин, — я знаю о постигшем вас горе. Об этом писали газеты… В общем, я решил, что вам сейчас… как бы это выразиться… не до расследований, одним словом.

— Напротив, сейчас мне как никогда интересно узнать, кто мои друзья.

— Что ж, готов ознакомить вас с результатами проверки. Финансовое состояние господина Казанцева Максима, Васильевича стабильно. Ни долгов, ни каких-либо денежных затруднений. Словом, ничего интересного. Что касается гибели его подруги… тут кое-что есть… Например, накануне они поссорились, чему имеются свидетели. Разговаривали на повышенных тонах, и она даже обозвала его «подонком». Конечно, за оскорбления сейчас не вызывают на дуэль, извините за шутку, но данный факт мог бы навести на какие-то мысли. Однако мне известно, что официальная версия гибели его сожительницы — несчастный случай. Или она вас не устраивает?

— Вполне, — заговорил Алексей. — Я хотел бы взглянуть на бумаги.

— Бумаги? — не понял Опряткин.

— Да. На основании чего вы сделали вывод о финансовом положении Казанцева?

— Ах, вот вы что имеете в виду. Это конфиденциальная информация.

— По-моему, вам хорошо платят…

— Я вовсе не это имел в виду. Люди, которые сделали для меня работу…

— Вы им поверили на слово? — удивился Алексей. — Я правильно понял?

— Эти люди заслуживают всяческого доверия.

Но если вы считаете, что моя работа… я готов вернуть деньги.

— Что вы, мы в восторге от вашей работы, — заверил Алексей. — Идем, дорогая. Всего доброго, — сказал он, покидая кабинет.

— Я ничего не поняла, — честно заявила я, когда мы оказались в машине.

— Очень занятный дядя, — усмехнулся Алексей. — Любопытно, что он там нарыл, не то, что сказал нам, а что действительно узнал.

— Ты думаешь…

— Уверен. Не удивлюсь, если он решил немного поработать на себя.

— Хочешь сказать, он намерен заняться шантажом? Что же он такое откопал?

— Это мы узнаем, не сомневайся. Позвони Максу, назначь встречу. Очень подойдет кафе «Ампир», там небольшие кабинки, перегородки резные, слышимость прекрасная, а меня он не увидит.

— Хорошо, — не задавая лишних вопросов, согласилась я.

Макс прибыл, что называется, по первому зову. Выглядел он неважно: землистый цвет лица, мешки под глазами, мальчишеская улыбка больше не появлялась у него на губах, возле них залегли горестные складки. Я подумала, что последний месяц был и для него нелегким, и почувствовала жалость.

— Что случилось? — тревожно спросил он, усаживаясь напротив, совсем рядом с Алексеем, однако он даже не взглянул в его сторону.