Вячеслав Жуков - Топор войны

Извиняясь, мужик приложил обе руки к груди. Быстро запрыгнул в машину, с третьей попытки завел зачуханного «Москвича» и сдал назад, пропуская «Вольво».

Но, свернув в темный переулок недалеко от ресторана, Павел увидел, как эта самая развалюха проехала мимо и остановилась за поворотом на противоположной стороне переулка. Обнимая красавицу, не придал этому значения.

«Вольво» бизнесмена Ракитина Конопатый увидел, проезжая по улице. Решив, что за рулем сидит сам Ракитин, Конопатый круто развернулся и погнался за иномаркой. В ней движок – зверь. А четыреста двенадцатый – керосинка на колесах. На улице Ворошилова «Вольво» остановилась. Но Конопатый опоздал. Подъехав, увидел, что в машине уже никого нет. Тот, кто сидел за рулем, ушел в ресторан. И тогда Конопатый решил загородить иномарке выезд. Теперь без него машина не отъедет. Позади «Вольво» – столб, а впереди – развалюха «Москвич».

Конопатый не расстроился, когда увидел, что в машине приехал не сам Ракитин, а его отпрыск. Но с этим даже легче управиться будет. Молодой он, борзый, не то что папаша. Ракита осторожный был всегда.

Пока сын Ракитина резвился с девчонкой в ресторане, Конопатый терпеливо ждал его на улице. И за свое терпение был вознагражден. Теперь отпрыску Ракитина не миновать смерти.

Конопатый проехал мимо «Вольво», стоящей в темном переулке, и остановился метрах в пятидесяти от иномарки. Надо его подождать. Кажется там, в машине, у них самый разгар. Трахает парень девчонку. И не знает, что делает это последний раз в жизни.

Потом вдруг девица выскочила из иномарки и, стуча каблучками по асфальту, убежала к перекрестку.

Конопатый решил не тянуть. Быстро вышел из машины и рысцой поскакал к «Вольво».

Удовлетворив свою похоть, Павел закурил. Сегодня ему повезло. Мало того что он трахал девицу без презерватива, так еще и недодал триста долларов, решив, что хватит с нее и двухсот. Пусть за это спасибо скажет. Во-первых, тут не Москва, а у местных шалав не та школа. И во-вторых, девица явно не свежачок, только старательно косила под малолетку. И пусть благодарит, что он сегодня вообще расплатился с ней. В иные дни он без зазрения совести пользовался живым товаром бесплатно.

Увидев подошедшего мужика с топором в руке, Павел полез во внутренний карман пиджака, где всегда носил «вальтер». На этот раз пистолета там не оказалось. Вспомнил, что видел днем, как Алена крутилась возле пиджака. Она знала про пистолет. «Неужели забрала?» – успел подумать он, прежде чем подошедший со всей силы ударил топором по боковому стеклу, разбив его вдребезги. Открыть дверь он и не пытался. Видно, не хотел оставлять отпечатков пальцев. И занес руку для второго удара, целясь Павлу в голову.

Павел загородил голову руками, но это не спасло его от смерти. Второй удар топора расколол ему череп.

Кровь фонтаном брызнула на лобовое стекло. И глядя на такую тонировку, убийца улыбнулся. Повернувшись, пошел к оставленному «Москвичу».

А уже через пять минут после его ухода к «Вольво» подлетела белая «Волга». Из нее выскочили три мордоворота и с ними Светлячок. Она указала пальцем на сидящего за рулем «Вольво» парня.

– Вон он, козел! Трахал меня, а платить отказался. Да еще из машины выкинул. Сынок миллионера! – произнесла она с открытым сарказмом.

– Эй, – крикнул один из парней Павлу. – За девочку надо платить. А с тебя еще и компенсация теперь причитается за моральный ущерб, – засмеялся он.

Они подошли к иномарке, молча оглядели ее и сидящего за рулем убитого парня. И очень расстроились. С кого теперь возьмешь обещанные триста долларов?

Самый здоровый из парней – с бородкой – рванул дверь, и мертвый Павел вывалился из машины, испачкав бородатому кровью спортивные брюки и кроссовки.

– Во, бля! Только этого мне и не хватало, – недовольно прорычал здоровяк.

Светлячок взвизгнула:

– Ой, это не я его. Честное слово!

– Да заткнись ты, Галка, – назвал бородатый настоящее имя девушки. – Линять надо отсюда.

Светлячок – Галка стояла возле «Волги», к иномарке подойти боялась.

– А баксы? Я видела, у него их много, – сказала она, грациозно вытянув руку и пошевелив пальчиком. – Надо вытянуть их из кармана. Там, в пиджаке…

– Ладно. Сейчас посмотрим. – Бородатый осторожно сунул руку во внутренний карман пиджака. – Есть. – Он достал доллары и опять засунул руку в карман. – Во, да тут дырка. – Он пошарил и вытащил маленький «вальтер». – Во чего я надыбал у него, – показал он пистолет.

Снять золотую печатку с пальца и залитую кровью увесистую золотую цепочку мордовороты не успели. Неожиданно в конце переулка появилась милицейская «девятка» вневедомственной охраны. Группа патрулировала по городу, присматривая за охраняемыми объектами.

– Все, пацаны! Хана нам! – крикнул бородатый, запрыгнув в машину, но уехать они не успели.

Три крепких сержанта поочередно вытаскивали их из машины. А когда бородатый попробовал сопротивляться, то сразу получил между лопаток прикладом автомата.

На Светлячка наручники надевать не стали. Самый молодой сержант молча препроводил ее к «девятке» и усадил на заднее сиденье.

Никогда Ольга не видела своего мужа таким. Тело сына еще в морге, и, как всякому нормальному человеку, следовало бы готовиться к похоронам, а Ракитин запил. Закрылся в своей комнате и два дня уже не выходил из нее, обвиняя в случившемся жену Ольгу и непутевую дочь, которая не захотела подложить топор под ванну Комкову.

И мать пыталась обвинить Алену:

– Конечно, то, что предложил майор Рябцев отцу, подло! Но зато Павел был бы сейчас жив. – Эти слова Ольга произнесла хлестко, с укором, считая, что Алена могла бы и согрешить.

Они сидели в гостиной на первом этаже и прислушивались к пьяному лепетанию Ракитина. Ольге было противно. Дорогой муженек, крутой бизнесмен раскис, а в сложившейся ситуации надо было действовать. Быть решительным.

Еще днем Ольга позвонила в частное охранное агентство и попросила прислать двух охранников. Один из них предназначался для Ракитина, а другой должен постоянно находиться в доме возле нее и Алены. Выходить за территорию коттеджа Ольга дочери запретила.

– Павла убил не Николай, – тихонько проговорила Алена. Ее оскорбляло, что родители не хотят понять этого и нормально, без истерик ее выслушать. Вот и сейчас, стоило ей сказать про Николая, а мать уже заерзала по дивану, как на иголках. Она отвезла в милицию заявление на Николая. Там не хотели брать, но она настояла. А Алена считала, что мать поступила неправильно.

– Хорошо. Ладно. Допустим, не он. Допустим. – Ольга нервничала оттого, что дочь затронула эту тему. – А кто тогда? Кто? Может, ты знаешь? Майор Рябцев сказал, что задержанные ребята и девушка не причастны к его убийству. Конечно, их посадят за грабеж. А Павла обвиняют в убийстве старика. Якобы из его пистолета произведен выстрел. А вообще черт знает что происходит.

Алена сидела задумчивая.

– Понимаешь, мама, в тот вечер, ну, когда Рябцев и отец думали, что я положила под ванну топор…

– …Они уехали. Я еще оставалась у Николая. Потом пошла на остановку. Там на меня напал человек с топором. Он хотел меня убить. Но помешал Николай. Он вздумал меня проводить. Увидел с балкона, как этот человек меня стал преследовать.

– Ну и что? – монотонным голосом спросила Ольга, боясь обидеть дочь невниманием. Хотя считала, что Алена опять дает выход своим бурным фантазиям. – Николай заступился за меня, но тот человек успел ударить его топором по лицу. Не сильно. Но, понимаешь, они узнали друг друга. По крайней мере, Николай узнал того человека точно и назвал его – Конопатый!

– Конопатый? – Ольга чуть не выронила сигарету. А Алена заметила, как и без того бледное лицо матери сделалось еще бледней.

– Да. Конопатый.

– Подожди, ты не ошиблась?

– Ну что ты! Потом мне Николай сказал: «А твой отец, мол, уверял меня, что он мертв. Показывал могилу».

С минуту Ольга сидела молча, задумчиво вдавливая сигарету в пепельницу. Потом резко встала и пошла на второй этаж, в комнату мужа.

– Алексей! Открой. Мне надо с тобой поговорить. Слышишь меня, идиот! Ты сейчас будешь удивлен!

Дверь открылась. Ракитин предстал перед женой с таким лицом, что Ольга поморщилась.

– Тряпка, а не мужик! – Ответить ему взаимным оскорблением не позволила, ткнув пальцем на диван. – Сядь и выслушай меня. – И тут же рассказала все, что только узнала от Алены.

Кажется, Ракитин сразу сделался трезвым. Протерев припухшие от пьянки глаза, он недоверчиво проговорил:

– Этого не может быть. Конопатый мертв. Понимаешь, мертв. Я сам его закопал. И памятник поставил на могиле!

Ольга холодно посмотрела на мужа.