Антон Некрасов - MKAD 2008

Плохо, что исчез фактор неожиданности. Теперь Кузя не только ожидал задержания, но еще и имел достаточно четкое представление о его причинах. Каждый его день был днем совершения преступления.

– Вы – на второй этаж! Саня, со мной!

Думаю, стрелять тут не станут. Не Чечня же. Иначе своих простоватых спутников я никогда бы не отправил одних.

Громыхая башмаками, они метнулись наверх. Наш этаж – нижний.

Первая дверь…

В комнате завизжали сразу три девицы. По их ужасу можно было понять, что двоих мужиков, один из которых с пистолетом (я), они видят здесь нечасто. Сообразительный Сашка ужом проскользнул в кабинет и заглянул под столы. Визг усилился, так как девчушки не до конца понимали, с какой целью один из разбойников заглядывает им под короткие юбки.

Еще находясь в комнате, я услышал, как на втором этаже раздалась длинная, патронов в шесть, очередь из автомата.

Вот теперь я пришел в ужас.

Если кого-то из моих мужиков зацепило, я себе никогда этого не прощу. Где же твое чувство собственной опасности, распространяемое на других?

Второй этаж… Трупов пока нет, слава богу, но в коридоре столбом стоит еще не осевшая на пол известка, а сквозь дыры в дверях за действиями Голева и Мокина наблюдают чьи-то глаза. Во всех четырех кабинетах слышится истерическая речь, состоящая из одних гласных, перемежаемая женскими криками и плачем.

– Что тут происходит, ребятки? – осведомился я, занимая место за стойкой с огнетушителем. Голев и Мокин сидели в позах эмбрионов за выступами дверей, и вид их не располагал к собеседованию.

– Женя, – шмыгнул носом Голев, – у тебя гранаты в кармане нет? Нет?.. Жаль. А то у них оружия в карманах, как у дураков фантиков!

– Эй! – зычно гаркнул я в коридор. – Граждане автоторговцы! Мир, дружба, жвачка! Мы из милиции! Мне нужен только Кузя! Я уйду только с ним!

– Милиция? – как в клетках с попугаями, раздалось из кабинетов. – Удостоверение покажи, ептваюмать!!

Я повернулся к своей братве.

– Не понял. Вы что, не представлялись?..

– Какие тут, на хер, представления?! – взревел Голев. – Иду по коридору, никого не трогаю, мне навстречу – недомерок! Ничего не делал! Клянусь, ничего! А этот гном прыгает и ножкой мне пытается в лицо ударить!

– И что?

– Ничто! Сломал ногу… А из кабинета как дадут очередь!

Все понятно. Крики на улице, дядя в коридоре с ревизией в глазах… Достаточные основания для сотрудника криминальной конторы начать боевые действия. Налицо статья. Кажется, попахивает прилетом вертолета моего ЗАО «РУБОП». Да не попахивает… Вонь такая стоит, что дурно становится!

Я метнул свое удостоверение в сторону обороняющихся. Корочки скользнули по натертому паркету и подъехали к двери. Чья-то рука молниеносно схватила документ, как конфету, и исчезла. Надеюсь, читать по-русски они умеют. Но, то ли читать они не умели, то ли не хотели… Одним словом, в наступившей тишине коридора раздалось следующее:

– Складывай оружие.

У меня помутилось в глазах.

– Слушай ты, поганец!.. Если через десять секунд я не увижу в коридоре весь ваш выводок с поднятыми вверх руками, то еще через минуту вас увезут в морг! Ты понял, чмо?! Ты, сука, не на «стреле», ты с капитаном РУБОПа базаришь!..

Не знаю, что выпрямило ситуацию – короткое совещание за закрытыми дверями или тембр моего голоса (я сам себя испугался, признаюсь), но в течение десяти секунд в коридоре материализовались семеро тел. Без оружия. Я сразу поинтересовался, где оно? «В кабинете, на полу», – грустно пояснил один из автоторговцев. Если Кузьма успел загримироваться, он один из шестерых. Но, понятно, я на это не надеялся.

– Где бабы? – опять поинтересовался я.

К мужикам в коридоре добавились четверо финалисток «Мисс Тропарево». Ничего так, симпатичные.

Разместив представителей братского народа вдоль стены и поставив их в позы белок-летяг, мы с Голевым приступили к педантичному шмону помещений. Мокин, завладев трофейным автоматом, поглядывал на пленных; мисс, теребя рукава кофточек, поглядывали на него.

Не найдя Кузьмы, я почувствовал, как внутри меня начинает закипать гнев. Передо мной стояло лицо Ююкина. Он предстал в моем воображении в женском платье, под которое спрятался искомый мной изготовитель документов.

– Кто из них первый ствол вынул? – спросил я Голева.

– Вот этот, узкоглазый, – мотнул он головой на строй, не понимая, зачем мне это понадобилось.

– Ну-ка, уточни, – я засунул «глок» за пояс.

Рома подошел и ткнул пальцем:

– Этот.

Я подошел. Судя по всему – кореец. Я взял его рукой за шею и изо всех сил сдавил.

– Ты почему оружие носишь в моей стране?

Ответ мне был не нужен. Мне плевать, что он скажет. После моего захвата бандит захлебнулся словами и мгновенно переломился пополам. Я ударил. Удар был настолько силен, что у него отказали ноги. С позеленевшим лицом кореец кулем свалился мне под ноги. Я буду очень рад, если у него разрыв почки…

Голев встревожился. Это я понял потом, успокоившись, а сейчас я ничего не замечал вокруг. Из-за этих подонков я упустил человека, который, возможно, мог спасти всем нам жизнь! И я упустил его из-за них! Из-за этих подонков, вставших на моем пути с оружием в руках…

– Кто тебе, сука, сказал, что в моей стране разрешено стрелять в ментов?! – был следующий вопрос к стоящему рядом.

Громкий хлопок, оборванный вскрик, и второй бандит последовал за первым.

Мною овладело безумие. В меня вселился бес.

– А растаможена ли у тебя тачка? – был вопрос к следующему.

Тот, прекрасно понимая, что его ответ не имеет никакого значения, и, помня о том, что произойдет следом, рывком вырвал свою руку из моей, быстро опустился на пол и закрылся локтем.

– Женя… – Голев осторожно взял меня за рукав. – Ты искалечишь их. Не надо… Пожалуйста…

Я остановился, глядя в глаза сидящему на полу. Он был белее мела и закрывался рукой и ногой как мог. Что-то, чему я не могу дать названия, шевельнулось во мне, и я стал приходить в себя. Со мной такое случается редко. Последний раз подобное состояние охватило меня, когда я увидел, как на МКАД Касьяненко улетает под колеса машины… Не пора ли за рубеж, в натуре, на свежий воздух и в спокойные дни?

Кузьма ушел. Он ускользнул через чердачный люк на крышу, а там… Здание хоть и двухэтажное, но под окнами машины – все равно что сойти с подножки трамвая. Ради такого случая не грех и чью-то крышу помять…

Все. Теперь Кузю искать, все равно что Березовского. Или сам по пьяни, по ошибке вместо магазина в РУБОП забредет, или утечет очень много времени на его целенаправленный поиск. Того самого времени, которого у меня нет…

У рынка завыли сирены. С малолетства ненавижу этот звук. Или милиция, или «Скорая». Или утюг кто-то забыл выключить из резетки. Детство у меня было такое, что и то и другое вызывало неприязнь. Но сейчас я облегченно вздохнул. Смотреть уже не могу на все это…

Спускаясь по лестнице вместе со своими дружками, я вспомнил о Сашке. Где он? На мне лежала ответственность за него, поэтому я не на шутку встревожился. Он выскочил из здания один, без оружия, выполняя мой приказ. Помимо здания, на этом рынке еще много отвратных мест, где могут навредить здоровью молодого и неопытного дорожного рабочего.

Надо уходить отсюда, пока не приехали мои бывшие коллеги. Я их уже считаю бывшими, потому что только что переступил порог, разделяющий своих и чужих. Обратной дороги нет.

Я искал Сашку.

Ходил между машин, расталкивая продавцов и покупателей, расспрашивал завсегдатаев. Его нигде не было. Но не может такого быть, чтобы он не вернулся сюда!

Сунув в рот сигарету из пачки Пострела, а я не прикасался к куреву вот уже четыре года, я зашел за стену дома. Там не было этого надоевшего ветра, который не успокаивался уже неделю. Мысли в голову не лезли. Они проскальзывали мимо, как угри, едва прикоснувшись к сознанию.

И тут…

Нет, все-таки нужно Сашку как следует расспросить. Пусть немного расскажет о себе.

Дорожный строитель волок за шиворот по снегу Игоря Арнольдовича Кузьмина по кличке Кузьма, как мешок. Игорь Арнольдович не сопротивлялся и лишь старался всячески поспевать за быстрым Сашкиным шагом. Когда поспевать не получалось, он путался в полах, падал и продолжал движение уже юзом. В своем стильном кашемировом пальто, с ног до головы облепленный снегом, Кузя напоминал Деда Мороза утром первого января.

– В будке собачьей прятался, – улыбаясь, пояснил Саша. – Тут по периметру рынка будки стоят. Зверь! Овчарку «кавказца» из конуры выгнал, а сам туда залез. Ему-то ничего, его собака знает! А мне… Вот.

И он показал разодранный рукав куртки.

Пока Мокин запихивал обмякшего после транспортировки мастера-поддельщика в «Вольво», я бросил в багажник автомат. У первого же водоема я утоплю его, снова преступив закон. Мой «глок» мои бывшие коллеги обнаружат на моей даче. Обратной дороги нет. Да и не хочу я возвращаться.