Евгений Сухов - Крутые профи

Вадим Петляков появился в тот самый момент, когда он выходил из лифта. Степанов рас-считывал увидеть на лице начальника службы безопасности нечто похожее на удивление от неожиданной встречи, пусть наигранное, но в действительности получилось прямо противоположное.

Сухо поздоровавшись, Вадим произнес:

– Пройдемте в мой кабинет.

– Пойдемте, – охотно согласился Степанов и, увлекаемый Петляковым, быстро заторопился в противоположный конец коридора.

Вошли в дверь, на которой не было ни таблички, ни номера. В комнате уютно, хотя и прос-то: три кожаных черных кресла, такого же цвета диван, стоящий напротив двери, в самом углу. На окнах светлые занавески с веселыми узорами, напоминающие творения абстракционистов. А у дубового стола с крепкими ножками печальным журавлем возвышался торшер с темно-зеленым абажуром.

Петляков уверенно опустился на диван. Ви-димо, по представлению начальника службы безопасности, подобная беседа должна была носить доверительный характер с налетом разумного демократизма. Ну что ж, примем такую форму беседы, а там посмотрим, как будут разворачиваться события далее.

Степанов сел рядом.

– Где сейчас Шевцов?

В ответ понимающий кивок, этого вопроса стоило ожидать в первую очередь.

– Как видите, покушения на него продолжаются, поэтому в компании сейчас его нет. Он находится на одной из конспиративных квартир.

– Понятно… А вы можете сказать, кто взорвал автомобиль?

Взгляд Петлякова чуток вильнул. «У парня собственные предположения по этому поводу, но вряд ли он поделится своими соображениями», – догадался майор.

– К сожалению, я ничего не могу дополнить к тому, что сказал ранее. Об этом милиция должна знать больше, нежели частное лицо.

– Возможно… А вы знаете, что произошло после вашего отъезда?

Взгляд Степанова натолкнулся на настороженные глаза Петлякова. В этот момент начальник службы безопасности перебирал сотню возможных вариантов ответа, отыскивая среди них наиболее выигрышный.

– Мне докладывали… Один из прохожих был застрелен.

– Все так. Только это был не просто прохожий, а человек, который должен был взорвать вашего шефа вместе с машиной. Очевидно, произошла детонация заложенного под днище фугаса, и машина взлетела на воздух раньше положенного времени. Потом из толпы выскочил человек и расстрелял киллера-неудачника.

– Вы думаете, что к убийству этого человека я имею какое-то отношение? – вполне искренне удивился Петляков. Взгляд его при этом сделался чуток насмешливым.

– Пока я это не утверждаю… Если не вы, тогда кто же это мог быть?

– Хотите начистоту? – задумчиво протянул Петляков.

– Хотелось бы, – улыбнулся майор.

– Я бы предположил, что убийца и убитый как-то связаны между собой. В их задачу входило уничтожение Шевцова. План провалился по чистой случайности, произошла детонация заложенной мины. Такое случается… Тот, второй, человек был придан группе для усиления. Думаю, что группой киллеров были разработаны все случаи, в том числе и тот, что произошел, а потому он действовал согласно предусмотренному ва-рианту. Этого человека я бы назвал чистильщиком. Как только стало понятно, что план сорвался, а киллер серьезно ранен и невозможно оказание ему первой медицинской помощи на глазах у собравшихся с последующей эвакуацией, то он решил его устранить. Тем более что тот представлял немалую опасность для всех участников покушения как свидетель. Вас устраивает такое предположение?

Дмитрий Степанов выждал значительную паузу – не тот случай, чтобы уподобляться китайскому болванчику. Версия, предположенная Петляковым, полностью совпадала с его собственными выводами.

– Значит, чистильщик? – задумчиво протянул майор.

– Уверен, что это так, – спокойно ответил Петляков, поигрывая шариковой ручкой. – Возможно, киллер даже не знал о существовании чистильщика.

Если стрелял действительно чистильщик, то дело значительно осложнялось. Следовательно, заказчик подключил профессионального ликвида-тора очень высокого уровня, что еще раз доказывает его серьезные намерения в устранении Шевцова. И вряд ли его остановит очередная неудача.

– Человек, который организовал покушение, очень влиятелен и обладает немалыми финансовыми возможностями. Что вы на это скажете?

Петляков лишь удивленно пожал плечами:

– А что тут особенного скажешь? Шевцов непростой человек. Очень состоятельный, так что и недоброжелатели у него должны быть соответствующего калибра.

– И что вы намерены делать?

Шариковая ручка была брошена на стол. Получилось очень небрежно. Прокатившись по поверхности стола, она остановилась.

– Понятия не имею, но сразу хочу вас предупредить: что бы я ни делал, все будет в рамках закона.

Майор Степанов лишь хмыкнул:

– Разумеется. Кто бы сомневался! Давайте объединим наши усилия. Уверен, что у нас получится.

Раскинув руки в стороны, Петляков произнес:

– Боюсь, что это невозможно. Просто у нас с вами разные задачи; я должен охранять Шевцова, а вы должны ловить преступника. А потом, вы ведь считаете его не совсем честным бизнесменом, так что мне с вами не по пути.

В какой-то момент Петлякову показалось, что между ними пролегла линия отчуждения. Позанимав окопы по обе стороны, они теперь смотрели друг на друга через снайперские винтовки.

Но неожиданно он услышал от Степанова теплые нотки:

– Жаль. Из нас получилась бы слаженная команда.

– Мне тоже жаль.

Трудно было понять, чего в голосе было больше: откровенного облегчения или сожаления.

Карась никак не думал, что придется перешагивать этот кабинет во второй раз. Ему думалось, что если подобное все-таки произойдет, то уж только для того, чтобы забрать причитающиеся деньги.

Сейчас просторный кабинет отчего-то показался ему невообразимо тесным. Хотя внешне ничего не происходило: хозяин по-прежнему был учтив и корректен, даже улыбнулся пару раз, чтобы растопить возникшую холодность. Однако начавшееся напряжение было так велико, что просто вжимало его в пол, и Карасю потребовалось некоторое волевое усилие, чтобы распрямить плечи.

– Садись, – любезно предложил хозяин с неизменной улыбкой.

Поблагодарив энергичным кивком, Карась сел. Теперь в отличие от первого раза кресло не показалось ему уютным. Провалившись, он почувствовал, как обивка плотно обхватила его бедра. Весьма неприятное ощущение. Видно, так же крепко обхватывают кожаные ремни в кресле пыток. Карась попытался пошевелиться, но утонул еще глубже, отчего ему сделалось и вовсе не уютно.

Некоторое время мужчины молчали, внимательно разглядывая друг друга, как если бы хотели увидеть перемены, произошедшие с последней встречи. Хотя чего тут меняться? Ведь в последний раз они виделись совсем недавно. Именно так взирают друг на друга волки, закаленные в междоусобных поединках, проверяя противника на крепость взглядом.

– Я разочарован, – произнес наконец хозяин кабинета.

Подбородок его сжался, выявляя сложившиеся морщины, усиливая неглубокие. Теперь он выглядел лет на десять постарше, а значит, его послужной список единоборств был куда более впечатляющим, чем у Карася, что невольно внушало уважение. Карась старался не показать охватившей его робости.

Пространство вокруг него снова начало сжиматься, принося телесные страдания, и Карасю пришлось немного пошевелиться, чтобы отвоевать в должной мере пространство. Удалось. Даже задышалось как-то легче. Оставалось делать невинное лицо и притворяться, что не понимаешь откровенной угрозы.

– Накладка вышла… Но в ближайшие дни мы исправим свою ошибку.

– Разумеется, – сказал хозяин кабинета. – Только у нас за ошибки берут штраф. Так что ты лишаешься ровно половины из того, что я тебе недодал. Или ты считаешь по-другому?

Карась почувствовал на своей шее крепкие пальцы хозяина кабинета. В какой-то момент ему захотелось рвануть рукой ворот, чтобы вдохнуть воздух полной грудью. Рука уже вскинулась вверх, но застыла у самого подбородка, притронувшись кончиками пальцев к щеке.

– Это неожиданное предложение.

– Это не предложение, уважаемый мой. Это часть нашего общего дела. Своими плохо продуманными действиями вы доставили мне массу неудобств. Ваша идея со взрывом стоила мне многих нервов, и еще совершенно неизвестно, как это может отразиться в дальнейшем лично на мне.

– Хорошо… Пусть будет так. Я умею признавать ошибки.

– Когда мне ждать результатов?

– Думаю, что в течение двух ближайших дней… Самое позднее – в конце недели.

– Не смею больше задерживать, – радушно улыбнулся хозяин кабинета.

Антон Толкунов вышел, неслышно прикрыв за собой дверь. Где-то внутри угнездилась нешуточная обида. Не самое подходящее время, чтобы она прорвалась ядовитым гнойничком.

Прежнее место пришлось сменить, благо, у Шевцова таких квартир по Москве разбросано с десяток. И оставалось только удивляться его нездоровой страсти к накопительству.