Владимир Колычев - Мои грехи, моя расплата

– Пошел отсюда, урод!

Болек занял свободное место, вытянулся во весь рост. Одержанная победа его не радовала, не того ранга смотрящий, чтобы ее праздновать. Это хоть и «Петры», но еще не тюрьма, где бал правят матерые уголовники. Но и в следственном изоляторе он не пропадет, потому что умеет постоять за себя. И среди его друзей есть уважаемые люди, которые смогут замолвить за него словечко.

А со временем в бой вступит тяжелая артиллерия, боевая когорта адвокатов ринется в контрнаступление и вырвет победу из рук врага. И Лариса будет на самом острие событий, Болек ничуть в том не сомневался.

Господин Гуревич был прописан в элитном доме на Кутузовском проспекте. У пропускного пункта стоял охранник, но Ефим ублажил его тысячной купюрой и узнал от него, что Болека застать здесь будет непросто. Не так давно он переехал в особняк где-то на Новорижском шоссе и с тех пор в своей квартире на Кутузовском появляется лишь время от времени.

Ефим обошел все дома, из которых обозревалась элитная многоэтажка, но не нашел ни одной свободной квартиры, которую можно было бы снять.

Дом, где жил Болек, был окружен высоким забором из железных прутьев. Ефим решил взять напрокат машину, занять удобное место для наблюдения и ждать, когда появится Болек, чтобы затем проследить за ним – узнать, где он сейчас живет и работает. Но пока Ефим не торопился это делать. Охранник на то и охранник, чтобы информировать жильцов дома о подозрительных лицах, ими интересующихся. А если это еще и авторитетный жилец дома, то тревожный сигнал будет подан почти со стопроцентной вероятностью. Тем более что Ефим действительно выглядел очень подозрительно. Капюшон прятал лоб, солнцезащитные очки – глаза; ворот куртки был поднят так высоко, что закрывал нижнюю часть лица. Если Болек получит предостережение, он обязательно пришлет к дому своих людей, чтобы через них обнаружить Ефима… Надо было выждать какое-то время…

Выжидал Ефим ровно десять дней. Успел взять напрокат машину – «Ладу» десятой модели. Завтра на ней он отправится к дому на Кутузовском, затаится в засаде в ожидании хищника, который должен стать для него жертвой. Вопрос – брать с собой «парабеллум» или нет? – Ефим пока не решил. Но все же вытащил из тайника пистолет, разобрал его, осмотрел и тщательно протер каждую деталь… Арины дома нет – помешать некому.

Как ушла вчера утром, так до сих пор и нет. Ни слуху о ней, ни духу. Но уже восьмой час вечера, в это время она обычно приходит… Только Ефим собрал пистолет, как в дверь позвонили. Ну вот, явилась, не запылилась.

«Парабеллум» он сунул под ворох грязных вещей в ванной. Как только Арина сядет за компьютер, он снова спрячет его в тайник.

– Сейчас, сейчас…

Первое время Арина утомляла его своей взбалмошностью, но сейчас без нее он уже скучал. Поэтому открыл ей дверь без проволочек. О чем тут же пожалел.

Он хотел закрыть дверь, увидев за порогом сурового вида мужчин. Но один из них успел подставить ногу, второй удержал дверь рукой.

– Уголовный розыск, капитан Свирельев! – представился один.

– Участковый уполномоченный лейтенант Илюшин, – назвался другой.

И третий что-то пробурчал под нос, вслед за остальными переступая через порог дома.

Ефим в недоумении смотрел на незваных гостей.

– Документы можно? – спросил участковый.

– Да, конечно…

Ефим протянул паспорт.

– Еще советский образец… Прописка московская. Была. Когда-то… Что, все это время без регистрации живем, гражданин Болотов?

– Ну, своего жилья нет, приходится снимать.

– Это еще понять можно. Где работаете?

– Да так, где придется, то там, то здесь. В основном на деньги живу, ну, которые от продажи квартиры остались…

– Это, конечно, хорошо, когда есть на что жить… Вопрос, что это за жизнь. Жена, дети есть?

– Жена есть. Она сейчас в Крыму, у родителей, – снова соврал Ефим.

Про ребенка он говорить не стал, поскольку в паспорте он не значился.

– Жена в Крыму, а мы, значит, в Москве живем, девушек молоденьких совращаем, – хищно посмотрел на него Свирельев.

– Это вы о чем? – возмутился Ефим.

– Да все о том же… Арину Скунцеву знаешь? – на «ты» перешел капитан.

До сих пор Ефим думал, что оперативники нагрянули к нему с банальной проверкой паспортного режима. Но когда прозвучала знакомая фамилия, Ефиму стало не по себе.

– Допустим.

– Где она?

– Вам открывал, думал, что она…

– А не умеешь ты врать, Болотов. Не умеешь!.. Все понимаю, Болотов. Ну, совратил малолетку, ну, поселил ее у себя. А убивать зачем, а?

– Кого убивать? – вздрогнул Ефим.

– Только не надо притворяться! Мы люди простые, на выверты разные не ведемся… Зачем девчонку задушил?

– Я задушил?! Кого задушил? Арину?..

– А что, еще кого-то задушил? – пристально посмотрел на него Илюшин.

– Никого я не душил!

– Ну да, конечно…

Свирельев неторопливо обошел квартиру, остановился у стола, где стоял компьютер.

– Мать Скунцевой говорила, что Арина у тебя ночами пропадала.

– Было такое, – кивнул Ефим. – Своего компьютера у нее не было, а у меня хорошая машина, Интернет, игры, все такое…

– Ну, игрался бы с ней дома. А душить-то зачем?

– Вы мне толком объясните, что с Ариной случилось? Не надо меня путать.

– Что, запутаться боишься? Ну, тогда слушай и запоминай. Убил ты Арину, изнасиловал и задушил…

– Где, когда?

– Вчера. Поздно вечером. В сквере, через который она шла сюда от станции метро… Ее труп собачники нашли, сегодня утром… Мы точно знаем, что это твоя работа. Только не знаем, в какое время это произошло. Интервал есть, с десяти вечера до полуночи, большей точности пока нет. Может, скажешь, а то не знаем, что в протокол писать?

– Пишите, что ошиблись адресом… Не убивал я Арину.

– Ну, может, и не хотел убивать. Поиграться с ней хотел, а ей вдруг не понравилось, она сказала, что в милицию заявит. Так было, да? Ну ты и решил от нее избавиться… Или ты серийный маньяк, Болотов?

– Зачем мне ее насиловать? Мы бы могли и так…

– Что вы могли?

– Если бы захотели, могли…

– А она не хотела, да?

– Не надо на меня давить. Дайте прийти в себя, собраться с мыслями… Это все правда, что вы мне говорите? Арину правда задушили?

– Да. Ее же собственными колготками.

– Кто?

– Ты что, издеваешься?

– Ну, вы сами подумайте, зачем мне было насиловать Арину в парке? Она ко мне шла, и, если бы я хотел ее изнасиловать, я бы сделал это здесь, в тепле…

– Значит, ты все продумал? Решил изнасиловать девчонку здесь? А потом передумал, да.

– Бред… Не мог я ее изнасиловать.

– Почему?

– У меня проблемы…

– С головой?

– И с этим тоже. Но не в том смысле… Не мог я ее изнасиловать… Да это легко доказать. Возьмите образцы семени, сравните…

– Вот я и говорю, что парень не дурак, – хмыкнув, посмотрел на своего напарника Свирельев. – Двух зайцев сразу убил…

– Каких зайцев, что вы городите?

– Ты знал, что гражданка Скунцева проходила лечение в наркологической клинике.

– Да… Она говорила, что употребляла кокаин.

– Кокаин – это если очень повезет. Кокаин дорого стоит. А грязный героин можно задешево купить, а если еще на шару, из одного баяна… Ты знал, что Скунцева кололась. А это значит, что СПИД у нее мог быть. Поэтому ты все предусмотрел. Презерватив тебя и от СПИДа спасти должен был, и от обвинения… Предохранялся ты, Болотов… Нам квартиру осмотреть надо, если ты не возражаешь.

– А если возражаю?

– Тогда тебе есть что скрывать…

– А что вы найти хотите? Я должен это знать.

– Ну, мало ли что. Упаковку от презервативов, например… Крылов, займись мусорным ведром, Илюшин, в шкаф загляни…

– После мусорного ведра руки надо помыть, – стараясь скрыть беспокойство, сказал Ефим. – Мыло пойду положу…

Ему нужно было ненадолго уединиться в ванной комнате, чтобы спрятать пистолет в тайнике. И Свирельев позволил ему пройти туда. Казалось, он даже не обратил внимания на то, что Ефим закрыл за собой дверь.

Но стоило ему вынуть из-под грязного белья «парабеллум», как дверь вдруг резко распахнулась.

– Стоять! Не двигаться!

Похоже, капитан ожидал увидеть все, что угодно, только не пистолет. Он всполошенно полез под куртку за своим оружием, но Ефим избавил его от страхов. Он выпустил из руки «парабеллум», который с глухим звоном упал на кафельную плитку.

– Спиной ко мне! Руки на стену!

Ефим повиновался.

– Илюшин, обыщи!

Участковый ощупал Ефима с ног до головы, но ничего не нашел. Впрочем, хватило и пистолета.

– А говоришь, не убивал, – сказал Свирельев, рассматривая «парабеллум».

– Разве Арину застрелили?

– Нет. Но могли бы застрелить… Ты бы мог застрелить… Собирайся, Болотов, в отделение поедем…

Ефим обреченно вздохнул. Ничего иного он и не ожидал.

Ефим хорошо помнил, чем закончилась для него встреча с черногольскими операми в далеком девяносто втором году. Его подло подставили, он стал изгоем и в конце концов был вынужден бежать в Москву… Ничего хорошего не ждал он и сейчас.