Кирилл Казанцев - Вороны любят падаль

– Рад за тебя, – кивнул Решетников. – Ну и по юридической части у нас с тобой положительные подвижки. Ставлю тебя в известность, что ты теперь легитимизирован в нашем городе. Знаешь, что значит легитимизирован? Это значит, что стрелять в тебя больше не будут, ха-ха-ха! А если проще, то прав на наследство у тебя теперь никто не оспаривает. Был фальшивый конкурент, но мы попросили его смазать лыжи. Поправляйся – и к нотариусу. Будешь владельцем заводов, газет, пароходов… У твоего дяди фирма процветающая была. Сейчас в связи с событиями захирела немного, но если у тебя имеется деловая жилка… У тебя она имеется? Ладно, это потом. Тебе нужно понять одну вещь. Людей, которые положили глаз на богатства твоего дяди, мне удалось нейтрализовать. Не скажу, что это было просто и что действовал я из чистого альтруизма. У меня свой расчет. К тому же обстоятельства благоприятствовали. В городе власть закачалась. Конфликт интересов. Самое время рыбку в мутной воде ловить. В общем, все договорились – тебе наследство, прочим спокойствие. То есть никто никаких показаний давать не будет. Не было ничего – ни фальшивого наследника, ни охоты за тобой, ни компрометирующей информации, – все решили замять. До поры. Понял меня?

Хитрющие глаза Решетникова сделались серьезными и злыми. Томилин пожал плечами. Раненая рука двигалась еще неважно.

– Да что тут не понять. Получается, что я у тебя по гроб в долгу, капитан.

– А вот тут ты прав! – радостно оживился Решетников. – Но ты не волнуйся, я наглеть не стану. У меня только одна просьба будет. Жена моя, прекрасная женщина, два высших образования, экономическое и юридическое, а приложить себя негде. А у тебя теперь фирма. И между прочим, этой фирме требуется директор, а? От души рекомендую!

– Я подумаю, – сказал Томилин, который просто не знал что сказать.

Переход от бродячей жизни к положению богатого наследника еще не отложился в его голове.

– Ага, подумай! – подхватил Решетников, вставая. – И так, для справки… Помнишь то ружьишко, из которого ты по представителю власти шмальнул?

– Так я же… В порядке самообороны… Они же меня грохнуть хотели!.. – в растерянности воскликнул Томилин. – У меня не было выхода!

– Так и я о том же. В порядке самообороны стрелял на поражение. Ранил сотрудника полиции. Документально подтверждено. И ружьишко с твоими отпечатками лежит в надежном месте. Как говорится, и наш бронепоезд стоит на запасном пути… Это дело все заморожено и забыто, но никуда не делось. Ты это имей в виду Томилин!

– Ладно, – совсем уныло сказал Володя. – Буду иметь…

– Да ты нос-то не вешай! У тебя теперь такие перспективы! И между прочим, девчонка в коридоре вон дожидается. Жизнь прекрасна! А насчет моей супруги все-таки подумай. Чтобы и зарплата достойная, и подъемные, соцпакет… А она не подведет. Давай!

Решетников отсалютовал крепко сжатым кулаком и вышел. На смену ему, придерживая на плечах белый халатик, проскользнула Полина. Она поздоровалась и присела на краешек стула. Оба чувствовали себя чуть-чуть неловко.

– Я рад, что ты здесь, – сказал наконец Томилин. – Так глупо тогда вышло в поезде… Повелся я на их байки, кретин. Просто за тебя сильно испугался.

– Ты за меня испугался? А я за тебя. И как вижу, не зря.

– А, это? Ерунда. Уже заживает. Зато я теперь что-то вроде местного олигарха. Говорят, у дядьки фирма процветающая была, советуют заняться.

– Займись. Приумножишь богатства.

– Ну, пока только раздавать собираюсь, – улыбнулся Томилин. – Списочек вот составил. Москвичам должок надо вернуть. Насчет того мужика, который себя за Томилина выдавал – мне рассказали, что он не от хорошей жизни на это пошел. Жене его операция требуется. Тоже, думаю, помочь надо. Ну и тебе… Я про обещание свое не забыл, – смущенно признался он. – Раз деньги теперь будут – запишешь свой диск, это железно! Твоя гитара-то, кстати, цела?

– Гитара пропала, – со вздохом сказала Полина. – И вообще вещи. Меня же тот мент развернул на станции, как была, без вещей. А я на следующей станции опять пересела и в Зеленодольск. Вещи мне сразу искать отсоветовали, опасно, мол, так что теперь я, как ты при первой нашей встрече – все свое ношу на себе…

Девушка принужденно рассмеялась.

– Ладно, не переживай! Мы тебе другую гитару купим. Самую дорогую, какая будет, – пообещал Томилин. – И вообще, знаешь что? Ну его к черту, этот Зеленодольск! Не везет мне здесь. Не мое это! Пускай без меня эти фирмы процветают, тем более что… Знаешь, что я сделаю? Продам я все, что будет можно, и уедем мы с тобой куда только захочешь!

Полина подняла на Володю глаза. Взгляд у нее был серьезный, но где-то в глубине зрачков плясали веселые искорки.

– Не поняла, господин Томилин, в качестве кого вы предлагаете мне себя? Что это значит – уедем с тобой?

– Ну, не знаю, ну, в качестве продюсера, например, – быстро заговорил Володя. – Нет, я тебя обижать не буду, не бойся…

– Да я не боюсь, – усмехнулась Полина.

– Ну я в том смысле… – Томилин не мог найти подходящих слов. – Понимаешь, когда я тебя впервые увидел, это было так необыкновенно, что даже наследству я уже не так удивился. Понимаешь, мне теперь тебя не забыть. Ну не смогу я. Тебя судьба послала. Ты веришь в судьбу?

– Пожалуй, верю, – сказала Полина.

Она протянула руку и провела пальцами по забинтованной руке Томилина – провела нежно, едва касаясь. А потом ее ладонь на какое-то время задержалась на его ладони.

– Выздоравливай, – ласково сказала девушка. – Я подожду. Что же делать – от судьбы не уйдешь.