Юрий Корчевский - Фронтовик. Без пощады!

– Ты, голуба, где этого мастодонта откопал?

– Помогает нам иногда. После революции он оценщиком в Гохране работал. Несмотря на происхождение, взяли – в драгоценностях разбирается хорошо. Вот я и пригласил его вчера. Он перстень опознал сразу, как только увидел.

Андрей вмешался:

– Стало быть, монограмма «Ф» – это по фамилии владельца? Фторов?

– Совершенно точно.

– Занятно.

Собственно, дело было раскрыто, если иметь в виду убийство в Лялином переулке. А про перстень – интересно. Видимо, в нескольких руках побывал, прежде чем оказался у убитого. И теперь весь путь не отследишь. Да, собственно, для данного уголовного дела этого и не требовалось. Тем более за столько лет установить подробности было просто невозможно.

Андрей взял перстень, примерил. Видно, крупным мужчиной был этот Фторов, перстень был Андрею великоват.

– Ну, был рад, если смог чем-то помочь вам. Бывайте. – Эксперт откланялся.

Андрей снял перстень с пальца и положил его на стол.

– Крови на этом перстне много. Мы достоверно знаем, что как минимум двоих из-за него убили. А сколько еще тайн, с ним связанных, мы не узнаем никогда?

Арапов подшил заключение экспертов в папку с делом, а перстень убрал в сейф – сейчас он был вещественным доказательством.

Домой Андрей возвращался с легким сердцем. Дело раскрыто. И хоть главным действующим лицом расследования, его мозгом был Арапов, а он, Андрей, был только на подхвате, все равно было приятно.

Дома Андрей не спеша поужинал. Тетка сегодня расстаралась: сделала запеканку, да со сметаной – ну просто объедение! Он улегся в постель. Время позднее, надо отоспаться.

Однако отдохнуть ему не пришлось. Только уснул, как в коридоре начал звонить, надрываясь, звонок.

Кто-то из соседей снял трубку, и уже сквозь сон Андрей услышал короткий разговор и стук в дверь.

– Андрей, это тебя.

Как был – в трусах и майке, Андрей выскочил в коридор.

– Да, Фролов. Слушаю.

– Это Арапов.

Но сыщик мог и не представляться, Андрей сразу узнал голос.

– Собирайся, я выслал за тобой машину.

– Слушаюсь.

Оделся Андрей быстро – еще не забылись армейские привычки. Сунул в карман пистолет, хотя за небольшой срок службы в МУРе он еще ни разу им не воспользовался.

В коммунальной квартире стояла тишина, все спали, и Андрей вышел, тихонько притворив за собой дверь.

Едва он спустился по лестнице, как увидел – у подъезда, порыкивая мотором, уже стоит машина. Андрей уселся на сиденье и поздоровался с водителем.

– Не знаешь, зачем вызывают?

– Убийство вроде. Арапов уже на службе.

Едва машина подкатила к зданию МУРа, как со ступенек спустились Арапов и с ним эксперт.

– Едем на место происшествия.

Ехать пришлось недалеко, в Большой Харитоньевский переулок.

У подъезда дома еще старой постройки, из числа доходных домов, их дожидалась женщина. Лицо ее было заплаканным, голова закутана платком.

– Вы вызывали?

– Я. Захожу в квартиру, а там … ужас!

– Пройдемте.

Квартира была небольшая, двухкомнатная, с узким коридором, но высоченными потолками.

Эксперт сразу спросил:

– Что вы трогали руками?

– Только ручку на дверях.

Эксперт догадливо покачал головой.

Он первым приступил к работе – начал наносить на предметы мебели угольный порошок, снимать отпечатки пальцев. Потом сложил в бумажный пакет папиросные окурки из пепельницы.

– Два человека курили, – заявил он.

– Федорович, почему ты так решил?

– Мундштуки у папирос по-разному замяты. Попробуем по слюне определить хотя бы группу крови.

Отправив женщину на кухню, сыщики стали осматривать тело убитого. То, что его убили, не вызывало сомнений, самоубийство исключалось. Мужчина погиб от пулевого ранения в сердце, причем стреляли метров с трех, поскольку следов ожога ткани, характерного при самоубийстве, или несгоревших порошинок на коже не было. Хотя при выстреле с более близкого расстояния такие следы были бы.

Выстрел был один, с близкого, в три-четыре метра, расстояния – только слепой промахнется.

– Андрей Михайлович, приступайте к осмотру.

Сам Арапов уселся за стол, достал бумаги и начал заполнять шапку протокола.

«Мною, оперуполномоченным … числа … при искусственном освещении осмотрен труп … одетый…»

Андрей стал ему диктовать:

«На рубашке спереди слева имеется рваное отверстие с потеками крови, предположительно – пулевое ранение».

Однако он тут же прервался:

– Похоже, у него в руке что-то зажато!

Арапов бросил писать, подошел, пригляделся:

– Владимир Иннокентьевич, взгляните.

К трупу приблизился судмедэксперт.

Сначала работали сыщики, описывая положение тела относительно предметов мебели, потом – одежду и повреждения либо какие-то следы на ней, потом труп осматривал судмедэксперт, определяя время наступления смерти и предположительно причину – окончательное заключение будет только после вскрытия.

Рукой в резиновой перчатке судмедэксперт осторожно распрямил пальцы убитого, достал небольшой предмет и протянул его Арапову:

– Пуговица. Такие бывают на френче у служивых людей, скажем – на армейской форме.

– М-да, похоже. Но что армейская – не факт. Такая же будет на милицейской форме и некоторых других.

– Выдрана с нитками, с «мясом». Надо отдать эксперту, пусть нитки внимательно посмотрит. Похоже, убитый заподозрил неладное, попытался сопротивляться и оторвал пуговицу с гимнастерки убийцы.

– Похоже. Андрей Михайлович, поищите гильзу: если был пистолет, будет и гильза. Все же улика.

Ползая буквально на четвереньках, Андрей обыскал всю комнату – даже зажег фонарь и заглянул под комод и диван. Гильзы не было.

– Отрицательный результат – тоже результат. Или был револьвер, или убийца унес гильзу с собой.

Когда тело убитого было описано и осмотрено судмедэкспертом, его увезли в морг.

Уже уходя, Владимир Иннокентьевич сказал:

– Приблизительное время наступления смерти – четыре-пять часов назад.

Он посмотрел на часы:

– Значит, около десяти-одиннадцати часов вечера.

– Спасибо. Если что-то будет известно по пуле, не сочтите за труд, позвоните.

– Как обычно.

Потом пошел обыск. Обыскивал Андрей, а Арапов ушел на кухню допрашивать женщину. Она обнаружила труп, она вызвала милицию.

Методично, по кругу – как учили – Андрей стал осматривать мебель, одежду в шкафу и искать документы в большой комнате, где было обнаружено тело; но ничего существенного он не обнаружил. Зато во второй он сразу наткнулся на непонятный аппарат. Сначала подумал, что это пишущая машинка – есть вал и ручка. Но тогда где кнопки с буквами? Для чего вообще предназначено это устройство? И невеждой перед сыщиком показаться не хочется, и спросить все-таки надо.

Андрей прошел на кухню:

– Владимир Матвеевич, можно вас на секунду?

Арапов кивнул и вышел в коридор.

– Взгляните сами. Нашел какую-то штуковину, а для чего она предназначена, понять не могу.

– Занятно. Пойдемте, полюбуемся.

Одного взгляда на «штуковину» опытному сыщику хватило, чтобы понять ее предназначение.

– Андрей, это же машинка для печатания денег!

– То есть вы хотите сказать, что убитый печатал фальшивые деньги?

– Поправлю. Станок на самом деле предназначен для изготовления фальшивок, но печатал их сам убитый или это был другой человек, сказать не могу, это еще вопрос.

Сыщик наклонился, осмотрел станок, потом потянул на себя и достал металлическую пластину:

– Андрей, что скажешь?

Андрей присмотрелся. На металле было выгравировано изображение сторублевой купюры, только в перевернутом виде.

– Похоже, сторублевки печатали.

– Верно. Но это одна сторона. А должна быть и другая – ведь купюра имеет две стороны. Ищите вторую матрицу и сторублевки. На них будет один и тот же номер – в отличие от настоящих.

Но дальнейший обыск ничего не дал, второй пластины не было.

Деньги нашлись в кармане пиджака, висевшего в шкафу, но они были другого достоинства: десять, пять, двадцать, и имели различные номера и водяные знаки – то есть были настоящими.

Осмотр коридора, кухни и балкона результатов не дал.

Арапов закончил допрос и отпустил женщину.

– Садись, Андрей. Что думаешь? Версии есть?

– Этот убитый, Погиба, занимался изготовлением фальшивых денег или имел к этому отношение. Вечером он впустил в квартиру знакомого. Водку они не пили, только курили. Судя по окуркам, их было двое. Окурков четыре, стало быть – беседовали долго, не меньше получаса-часа. Или со стороны гостя последовали угрозы, или какие-то его действия не понравились хозяину, но произошла потасовка, в ходе которой хозяин квартиры ухитрился оторвать у своего гостя пуговицу. Но в последний момент тот его застрелил.

– Пока складно, в масть. Дальше.

– Неизвестный пока убийца подобрал гильзу, если это был пистолет, потом забрал матрицу для денег – только почему-то одну. Вторую искать не стал: либо его кто-то спугнул, либо он просто не успел – надо было уходить.