Владимир Колычев - Третий должен уйти

Я покачал головой. Сбила меня с толку Елена Витальевна, и вряд ли нарочно. Скорее всего, года перепутала. А ведь я еще раньше мог выйти на Лешего…

— А Курдова почему убили?

— Так он всю игру сломать мог. Вели его. Он за Серафимой шел, а мы за ним. По пути его и перехватили.

Бобков не знал, что Леший у нас в руках, но кололся по полной. Значит, Оксана действительно ему дорога. Он не просто сдавал своих, он мстил им за нее.

— Непростая у вас была задача.

— Ну, мы знали, кто такой Курдов, поэтому хорошо подготовились… Как его конкретно брал, я не знаю.

— А кто брал?

— Ну, я точно не скажу, все на Лешего замыкалось, он там рулил.

— А Чайкова кто убил?

— Лукьян его завалил.

— Это ты хитро придумал, — скривился я в язвительной усмешке, — на покойника все свалить.

— Его реально Лукьян завалил. Гусак и Макс его держали, а Лукьян его ударил. Он это умеет… А там и Нефедов рядом лежал. Они его замазали…

— И рядом с трупом бросили?

— Ну да. Только он раньше времени оклемался. Не должен был, но…

— Значит, Гусак там в тридцать шестой квартире был, Макс и Лукьян?

— Ну да.

— А потом они в сороковую квартиру поднялись?

— Ну да… Выждали время и ушли. Потом Серафима ушла, я за ней…

— Но сначала в квартире убрался. Пальцы смыл, да?

— Да нет, порядок раньше навели. А пальцы мы не оставляли. Она оставляла, а мы нет…

— И никто из жильцов дома не видел, как вы выходили.

— Ну, не знаю… Я когда выходил, мне какой-то мужик навстречу попался. И Макса видели…

— Ну, может быть. — Я не стал загружать себя сомнениями по поводу работы с жильцами сорок седьмого дома. Это уже без разницы, когда имеется более ценный свидетель, чем все они, вместе взятые.

— А Лешего видели?

— Ну, может быть. Он в своей машине возле дома сидел, оттуда рулил. В дом не заходил.

— В своей машине сидел? — с усмешкой спросил я.

Леший руки кровью не марал, он предпочитал управлять процессом на расстоянии. И сегодня так было. Вася подъехал к дому на одной машине, Леший на другой. Но сегодня Леший пытался меня убить…

— Ну да, в своей, — кивнул Бобков.

— Если Лукьянов вам помогал, зачем его «замочили»?

— Ну, не знаю… Леший говорил, что ненадежный он. Если запойный, то ненадежный… Может, потому и завалили.

— Четко вы сработали, ничего не скажешь. И даже практически не «засветились», не считая мелочей. Но все равно, слишком сложная комбинация, многоходовая, так и спалиться можно было. Тот же Нефедов мог с охраной подъехать. Это спутало бы вам карты.

— Мы готовы были отступить.

— А если бы Чайков не приехал?

— Потом бы грохнули.

— А Нефедов? Его же по голове ударили.

— Просто ударили. А если бы Чайков не подъехал, его бы добили.

— А смысл? Какие у Лешего были к нему счеты?

— Ну, значит, были… Только убивать он его не очень хотел. Сказал, что это слишком. Но если бы с Михой не срослось, его бы грохнули. Машину бы отогнали, а его за город бы вывезли, чтобы никаких следов…

— И дальше что?

— Ну, с Михой бы разобрались…

— А с Серафимой? Какие на нее были планы?

— Никаких. Она была всего лишь приманкой. И еще Нефедов должен был узнать, что у него жена шлюха. Такая же шлюха, как и Лизка…

— А бизнес Нефедова? Может, у вас были планы на его бизнес? Нефедова посадить, а его женой манипулировать — через тебя.

— Да нет, это слишком сложно… — покачал головой Бобков. — Да и Серафима больше не хочет…

— Чего не хочет?

— Встречаться не хочет. Она для того и приходила ко мне, чтобы это сказать. Хватит, говорит… Мне вообще не до нее было…

— Нефедовым занимались, Чайковым?

— Ну, да.

— Лукьянова убили, Курдова убили, а почему Серафиму пощадили?

— Так не знала она ничего, — пожал плечами Бобков.

— Знала, не знала, а на тебя через нее вышли.

— Так по-любому бы вышли. Леший это понимал. Главное, чтобы доказательств не было. А их не было… Если бы Леший сейчас не накосячил, ты бы ничего не узнал…

— А Лиза Чайкова? Она все знает.

— Чайкова? Знает?! — удивленно посмотрел на меня Бобков.

— Ну, она же вам своего мужа заказала? И Чайкова заказала, и Серафиму. Чайкова убить, Серафиму — совратить. Было такое?

— Ну, не знаю… Знаю только, что Леший мутил с ней. Что там конкретно, не знаю. Он нас в свою личную жизнь особо не посвящал… Не знаю, может, из-за нее каша заварилась…

В квартиру зашли врачи «Скорой помощи». Все, допрос закончен. Но если с Бобковым ничего не случится, разговор обязательно продолжится.

Признание — королева доказательств. Так это или нет, но признание бандита могло спасти меня от суда и долгого срока. Элитные адвокаты работали без продыха, уважаемые люди поручались за меня, а толку от этого не было. Даже не изменили меру пресечения, а ведь суд мог бы выпустить меня под большой залог.

Зато капитан Уланов решил проблему совершенно бесплатно. Всего-то и нужно было найти «Мишу», взять его за жабры и хорошенько тряхнуть. И Лешего он же задержал… Хотя, конечно, на самом деле все было далеко не так просто. И своей жизнью капитан рисковал, и какая-то девушка чуть не погибла.

«Миша» выжил, Леший тоже, а Вася Кайло закончил свой земной путь. Вот уж кого не жаль…

— Там против вас, Вадим Борисович, целое трио работало, — сказал Уланов, бросив под язык жевательную подушечку. — Один вас ударил, другой убил Чайкова, третий снял ваши пальчики… Бобков на Лукьяна грешит, как там было на самом деле, пока не ясно. Гусакова мы взяли, но он молчит. Уже созрел, но еще молчит… Дожмут его, обязательно дожмут.

— Очень на это надеюсь.

Увы, но королева доказательства была только на подходе. Пока Гусаков не признается в содеянном, обвинения с меня не снимут.

— Лукьянов убит, Гусаков пока молчит, Макса мы еще не взяли, Бобков на месте преступления не был… Но в любом случае общая картина ясна, подозреваемые под стражей… Все будет нормально. Думаю, скоро окажетесь на свободе, — улыбнулся Уланов.

— Выручил ты меня, капитан. Даже не знаю, как тебя благодарить.

— Пока не надо. Но как только, так сразу. «Форд» мой на ход нужно поставить, после нашей гонки там не машина, а ведро с болтами.

— Новый «Форд» получишь. Как минимум «Форд».

Я готов был подарить Уланову целую «конюшню» дорогих машин.

— Мне мой минимум нужен, — очень серьезно посмотрел на меня Уланов. — «Форд» восстановят, и хватит. Больше ничего не надо.

— Ну, ты мне такую службу сослужил.

— Не только вам… — Уланов съехал с неудобной для него темы: — Леший в молчанку играет. Бобков его сдал, а ему хоть бы хны…

— Главное, что Леший в капкан попал.

— Сам виноват, занервничал, засуетился. Не надо было ему Бобкова трогать…

— Но ведь тронул. И попал… Или семь пядей у тебя во лбу, Вадим, или повезло, — вслух подумал я.

— Не имей семи пядей во лбу, имей восемь патронов в обойме… — улыбнулся Уланов. — А если серьезно, то повезло.

— Везет тому, кто везет… Может, ко мне замом по безопасности пойдешь?

— Нет, не пойду. Каждому свое… Я с Бобковым говорил… В общем, ничего такого у них с Серафимой не было. Так, в основном ля-ля-тополя…

— А не в основном? — встрепенулся я.

Но Уланов даже ухом не повел.

— Там не все так просто. Думаю, тут без Лизы не обошлось. Может, она и Чайкова заказала, и вас, и Серафиму.

— Зачем ей это?

— А как вы сами думаете? Я с Бобковым говорил, он сказал, что Леший мутил с Лизой. Что там конкретно было, не знает. А Леший молчит… Его из себя вывести надо. Разозлить, раздразнить… В общем, было бы неплохо свести вас вместе. Может, в вашем присутствии он сболтнет что-то, — пожал плечами Уланов.

Я кивнул. Больше всего на свете я сейчас хотел встретиться с Лешим. Но Уланов организует мне с ним что-то вроде очной ставки, а это не совсем то, что мне нужно.

Мне бы поговорить с Лешим наедине, в неформальной, так сказать, обстановке — именно такой вариант устраивал меня больше всего. А в тюрьме все продается и покупается, и то, что нельзя взять за деньги, можно получить за большие деньги. Не все же такие бескорыстные, как Уланов…

Решетчатая дверь закрылась с глухим металлическим стуком.

— Стой! Лицом к стене! — скомандовал контролер.

Знакомая песня под опостылевший аккомпанемент. Надзиратель открыл дверь в камеру, и я решительно переступил через порог.

В принципе я уже свободный человек. Гусаков дал подробные показания, и следователь вынес решение о прекращении уголовного дела. Я уже сегодня мог выйти на волю, но это произойдет завтра. Если я, конечно, доживу до этого счастливого дня.

Леший вскочил со шконки, увидев меня. Он растерялся всего лишь на несколько мгновений, но мне этого хватило. Я ударил его с ходу, кулаком точно в подбородок, он поплыл, а второй, не менее мощный удар сбил его с ног.