Татьяна Полякова - Мавр сделал свое дело

— Откуда ты знаешь? — не поверила я.

— От верблюда, — огрызнулся он. — Уезжай. Не то тебе, не ровен час, башку отвернут. А ты девка неплохая, жалко.

— Спасибо, конечно, — хмыкнула я, и тут меня озарило. — Ты видел убийцу. Ну конечно. Ты сказал, что поедешь проверить сети, а сам…

Он схватил меня за руку, вновь нервно огляделся и сказал тихо:

— Чего ты орешь?

— Кого бояться-то? — растерялась я. — Самарский теперь…

— Дался тебе Самарский.

— Это Самарский велел меня в аллее поджидать? Не вздумай отнекиваться, я тебя видела, а еще видела, как вы на дороге встретились и разговаривали. Может, ты совсем другого боишься?

— Хочешь сказать, что я соучастник убийства, он алиби зарабатывал, а я людей мочил?

— Уже не хочу, — сообразив, что утверждать такое по меньшей мере опасно, ответила я.

— Был я в аллее. Потому что парни тебя в ресторане видели и хотели продолжить знакомство. Я велел им выбросить глупости из головы, но народ они ненадежный, вот и приглядывал за ними, заодно и за тобой. Увидел, что тебя этот тип провожает, и успокоился.

— Это правда?

— Конечно, правда. С Самарским я встречался, помощи просил. У него большие связи, а на меня менты со всех сторон напирали. Я же был уверен: кто-нибудь о нас с Иркой проболтается. Так и вышло.

— Почему вы с ней скрывали свои отношения? Что в этом такого?

— Шутишь? У нее же дядя, его бы инфаркт хватил, скажи она ему.., и наследство бы точно не оставил.

— А ты хотел наследства?

— А ты думала, я за красивые глаза собрался на ней жениться? Между прочим, тут есть девки и получше. А Ирка вовсе не подарок.., была. Ей кое-что от дяди перепало, не только в смысле бабок, но и приятных черт характера. Правильно говорят: с кем поведешься, от того и наберешься.

— Не стыдно тебе так говорить о ней? Я же читала ее дневник. Она любила тебя.

— Ага. Между прочим, она дядю отравила. Такого в дневнике не написано?

— Ты это серьезно?

— Конечно, серьезно. Как думаешь, зачем я потащился туда? Не знаю, что там в дневнике, а на самом деле было так… С Иркой мы встретились у Ленки. Конечно, я ее и раньше знал, но не обращал внимания. И здесь бы не обратил, если б не злился: сидит и не уходит. На следующий день еду, а она по дороге бредет, руками мне машет. Ну, я ее подвез.., и пошло: то здесь встречу, то там. И что характерно: ни души рядом. Конспирацию соблюдает. В конце концов до меня докатило: девка меня клеит. Счастьем это даже не пахло. На что она мне?

— Но вы ведь стали любовниками?

— Стали, — поморщился Васька. — Знаешь, мужики иногда спят с девками без всякой любви.

— Ага. Для здоровья.

— Вот именно. Она взрослая баба, старше меня, и я ей ничего не обещал.

— Наверное, все-таки обещал.

— Ничего подобного. Вы сами такого навыдумываете… Короче, в один прекрасный день она заявляет, что хочет за меня замуж. Я чуть не рехнулся на радостях, но потом успокоился, вряд ли дядя будет счастлив, когда узнает. А дядю она боялась. Потом карлик нас застукал и старику донес. Дядя устроил ей дикий скандал. Вот после этого она и решила его отравить.

Я нахмурилась, размышляя, стоит ему верить или нет. Судя по всему, Васька говорил серьезно.

— Я-то сначала думал, что она это говорит несерьезно, но эта мысль в ее башке крепко засела.

— Она же любила тебя…

— Большое ей спасибо за это. Короче, в тот вечер я пришел к Ленке, и Ирка там. Сама мне велела прийти, хотя к Ленке ревновала, а я клялся, что хожу к ней, чтоб Ленка не сообразила, что между нами любовь, и не трепала языком по поселку. Сидим, Ленка вышла, а Ирка мне говорит: я, говорит, дядю отравила. И смотрит не мигая, точно ящерица. Я сижу дурак дураком и что делать не знаю. На хрена мне, скажи на милость, весь этот детектив? Пришьют соучастие, а у меня еще год условно. Я здорово перепугался и решил проведать Костолевского. Если Ирка не врет и старикану действительно плохо, хоть «Скорую» вызову. Доехал до Михайловых, мотоцикл спрятал и дальше пешком пошел, на всякий случай. Но старикан лежал на тропинке и вовсе не с отравлением, а с пробитой башкой.

— Ты видел убийцу? — насторожилась я.

— Знаешь, чем Костолевский на жизнь зарабатывал? — спросил он, игнорируя мой вопрос. — Шантажировал богатых дядей, что живут с ним по соседству. Мне Ирка сама говорила.

— И про Самарского тоже?

— Намекала. И я намек понял.

— Так, значит, он и убил.

— Ничего подобного.

— Если ты уверен, что не он, значит, ты видел убийцу. Так?

Мой вопрос вызвал у него приступ злости.

— Нам этот дядя не по зубам. И не мечтай, что упечешь его в тюрьму. А ему человека убить — раз плюнуть.

— Ты сказал о нем Ирине?

— Нет. Я о нем никому не скажу. Потому что не желаю, чтоб и мне голову пробили.

— За что же тогда ее убили? — нахмурилась я.

— Не знаю. Возможно, она о чем-то догадалась. Она ведь в дядю, глазастая.

— А зачем она пошла к Самарскому?

— Я думаю, шантажировать его хотела. Чего смотришь? Говорю, они с дядей одного поля ягодки. Карлик мне сказал, Ирке старикан денег не оставил.

— И она справедливо решила, что в этом случае ей тебя не видать, и бросилась к Самарскому с требованием денег.

— Не знаю, что она у него требовала, я с ним, понятное дело, эту тему не обсуждал. Но думаю, что ты права.

— И он ее убил, — упрямо кивнула я.

— Да ничего подобного. Зачем? Ему легче заплатить. Денег у него немерено.

— Легко сказать. Думаешь, приятно, когда тебе выкручивают руки? Почему ты так уверен в его невиновности? Или ты и в ночь ее убийства встретил кого-то на тропинке? — нахмурилась я.

— Я у Ленки сидел. При свидетеле.

— Тогда откуда такая уверенность? — наседала я. — Когда карлика утопили, Самарский был в доме Костолевского, я его сама видела.

— Короче, не хочешь послушать доброго совета, продолжай болтаться здесь и искать приключения на свою задницу. Мое дело предупредить.

— Ты должен пойти в милицию и рассказать, кого там видел. Если не врешь, конечно.

— Ничего я говорить не стану, а ты настучишь, буду все отрицать. — Он хмуро вздохнул, потом мрачно посмотрел на меня и попросил:

— Уезжай, а?

— И не подумаю, — отрезала я. Чем дольше он уговаривал, тем больше хотелось остаться.

— Как знаешь, — махнул он рукой и взгромоздился на свой мотоцикл. — Мое дело предупредить.

Через мгновение он уже пылил по дороге. Я побрела к дому. Не очень-то я ему верила. С другой стороны, на момент убийства Костолевского у Самарского есть алиби. Если он платил старику, возможно, продолжил бы платить Ирине. Семнадцать лет назад он совершил убийство, будучи влюблен в женщину, которая его бросила. Можно считать, преступление произошло в состоянии аффекта. Правда, ее пасынка он тоже убил. Надо сказать, довольно хладнокровно. Но если убийца все-таки не Самарский, то кто? В принципе, любой из богатых соседей или кто-то из родни. Самарский даже назвал возможных претендентов: Егора и Виталия. Если Костолевский их шантажировал… В любом случае, это человек, которого Васька просто панически боится, хотя на пугливого он не больно-то похож.

Вернувшись домой, я помогла тете Клаве полить огурцы и начала готовиться к вечерней встрече. Перетрясла свой гардероб и осталась им недовольна. Хотелось выглядеть ошеломляюще, но, отправляясь сюда, я думала валяться на пляже вместе с Танькой, а не сводить мужчин с ума. Чтобы не впадать в уныние, я сказала себе, что я в украшении не нуждаюсь, будучи восхитительна сама по себе. И с этой мыслью вскоре отправилась к Кириллу.

Он ждал меня, прогуливаясь возле своего дома. Одет он был в джинсы и светлую рубашку с коротким рукавом. Если честно, в украшении он тоже не нуждался.

— Ну что, потопали? — сказал он весело, однако чувствовалось в нем что-то.., вряд ли тревога, скорее напряжение.

От его дома до дома, где жили Молчановы, мы шли пятнадцать минут, ровно столько, сколько и предполагал Кирилл, из чего я сделала вывод, что этот маршрут ему хорошо знаком. Дверь на веранду была открыта, но я все-таки позвонила, звонок, как ему и положено, был рядом с дверью.

— Входите, — крикнула Анна, и мы вошли. Она накрыла стол к чаю, выбрав уголок на веранде, сплошь уставленный цветами. — Очень рада, — сказала она, поворачиваясь к нам.

Я никогда не видела, чтобы люди так бледнели. Лицо ее вдруг стало мертвенно-серым, точно из нее мгновенно выжали всю кровь, в распахнутых глазах застыл ужас. Она сделала шаг, ноги ее подкосились, и, чтобы не упасть, ей пришлось опереться рукой на стол.

Я наблюдала все это, открыв рот. Разумеется, чего-то я ожидала, коли уж Кирилл интересовался Анной и даже напросился в гости. Но реакция превзошла все мои фантазии. Глупо было спрашивать, знакомы ли они.

Сам Кирилл вел себя как ни в чем не бывало, улыбнулся и сказал:

— Здравствуйте.

— Это Кирилл, — растерянно произнесла я. — А это Анна.

Она кивнула, отвела взгляд и попыталась справиться с охватившими ее чувствами. В конце концов ей это удалось.