Елена Миронова - Вторая жизнь

Интересно, когда — нибудь это кончится? Кончится эта ледяная стена, которую она сама воздвигла между собой и мужем? Вернее, если стена ледяная, то она должна не кончиться, а растаять. И тогда всё снова станет, как прежде.

Но для этого ей нужно вспомнить хотя бы что — то, хотя бы кого — то из прошлой жизни. А она никого не помнит…

Ни мужа, ни родителей… Те приезжали к ним в гости в прошлом месяце. Саша не рассказал им о том, что Ира лежала в больнице, и они узнали обо всём лишь когда приехали. Оказывается, они живут в другом городе, и несколько раз в год или Ирина с мужем, или они сами навещают друг друга. Саша с Ирой поженились совсем молодыми, и живут вместе уже четвёртый год.

Ирина слышала, как мама плакала на кухне и спрашивала у её мужа, когда это всё началось и почему он сразу их не предупредил. Саша оправдывался, говорил, что был уверен в том, что Ира вскоре всё вспомнит, и не хотел пугать родителей. И что именно поэтому он говорил, что её нет дома, когда звонила тёща.

А мама всё плакала, и обвиняла его в том, что он ничего не сказал. Тогда Ира вышла на кухню и спокойно сказала, что Саша тут ни при чём, и что он, как всегда, заботился о ней. И что она обязательно всё вспомнит, только пусть ей дадут время.

Когда они все вместе ужинали, в доме повисло тягостное молчание. Родители украдкой бросали на неё затуманенные слезами взгляды, и от этого Ирине хотелось повеситься. Она же не виновата, что так произошло, разве она этого хотела?! Ну почему они так переживают, ведь нужно только переждать! Доктор сказал, что амнезия проходит сама собой, или когда происходит какой — то случай, толчок, меняющий жизнь человека.

Она ушла из-за стола, чтобы не портить им аппетит. Как она ни старалась шутить, и разговаривать на светские темы, родители не поддержали её. То есть, поддержали, но, однако же, прятали глаза, и мама постоянно вздыхала, откладывая вилку в сторону. Как они не понимают, что от этого ей только хуже?

Через день после приезда родителей Ирина попросила мужа сказать им, чтобы они уезжали. Ей не хотелось видеть их и понимать, что именно она — причина их страданий. В тот же день к ней в спальню вошёл отец, худой и сутулый, и, ещё больше сутулясь, сказал, что они всё понимают, и будут ждать, когда она сама их вспомнит…

Когда вечером они уехали, Ира испытала облегчение. Попросила у мужа отварить крабов и даже выпила бокал вина. По крайней мере, к Саша она уже привыкла, с ним ей было легко. Он ничего не требовал от неё, и обращался, как с обычным человеком, не напоминая ежечасно, что она неполноценная, потому что не помнит ни одного дня из своих двадцати трёх лет. То есть, помнит, конечно, но только несколько последних месяцев. А вся остальная жизнь будто стёрта из её памяти!

Иногда Ирина украдкой рассматривала фотографии, которые привезли ей родители. Они сочли, что ей будет приятно смотреть на себя, маленькую. Она рассматривала фото с маленькой девочкой, словно посторонние, и не чувствовала ничего. Как она ни надеялась, воспоминания к ней не возвращались.

Ирина повернулась на другой бок. Больше никогда она не будет беременеть, это так тяжело! Она даже хотела сделать аборт, когда поняла, что ничего не помнит, и ничего к этому ребёнку не чувствует. Но врач сказал, что есть большой шанс, что после родов она всё вспомнит. Мол, роды — это потрясение, после которого меняется психика женщины. И очень может быть, что психика Ирина изменится как раз туда, куда нужно. Только поэтому она и решила оставить малыша, в качестве возможности стать самой собой. Александр об этом ничего не знал. Он очень дорожил этим ребёнком. И, если бы узнал о том, что Ирина думала избавиться от него, то очень огорчился бы. А Ирине вовсе не хотелось огорчать его, ведь он так много для неё сделал! И, в конце концов, заслуживает с её стороны если не любви, то хотя бы благодарности…

Но что она могла поделать, если не чувствовала к ребёнку ничего? Она ведь не могла вспомнить, что когда-то, по словам мужа, была счастлива узнать, что у них родится малыш! Всё это было в прошлой жизни! Но, если ребёнок поможет ей вспомнить всё, что было, она, возможно, и полюбит его…

— Это она, — мёртвым голосом произнёс Павел. — Это Жанна…

Он обессилено опустился на стул и закрыл лицо руками. Всё это время он думал, что она вернётся к нему. Что опомнится, поймёт, что они просто созданы друг для друга, и обязательно вернётся. А теперь надежды не осталось…

Мила бросилась его утешать, по привычке, но он даже не заметил этого.

Жанна пролежала в машине четыре месяца, по оценкам экспертизы. Её труп обгорел до неузнаваемости, но эксперты определили, что погибшей было примерно двадцать лет, что она была маленького роста, стройной… Машина принадлежала Жанне, а главное — браслет…

Она не любила носить серьги из этого комплекта, но браслет носила, почти не снимая. После убийства Малика, своего отца, она не забывала надевать браслет, его подарок. Жанна говорила, что, надевая это украшение, она чувствует, что это отец прикасается к ней…

Не было никаких сомнений в том, что в машине погибла она. Но как она попала в то место, что она там делала? Как Жанна там очутилась? И вообще, странно, что она ехала на своём «форде», о котором Павел ничего не знал. Жанна не любила водить машину, и не забирала её из гаража, во всяком случае, пока жила с ним. Она даже ни разу не упоминала о том, что у неё есть «форд». Хотя какая теперь разница… Жанна не пользовалась машиной, пока жила с ним. А потом, когда оставила ту странную записку, перевернувшую душу и жизнь Павла, вполне могла вернуться к старым привычкам. Впрочем, какая разница, любила она свой автомобиль или нет, если по документам он принадлежит ей, Гусейновой Жанне Маликовне?!

Значит, Жанна погибла… Через два месяца после того, как ушла от него… Теперь Павел уже никогда не узнает о том, почему она бросила его, хотя любила по-настоящему. И никогда больше не увидит её стройную фигурку, длинные тёмные волосы, загадочную улыбку… Никогда больше не сможет обнять её, и сказать, что вся его жизнь была сосредоточена только в ней, в ней одной…

Павлу хотелось завыть, как волки воют на луну, от страшной безысходности, неимоверной тоски, от желания увидеть живую Жанну… Что же ему теперь делать, как ему теперь жить? Нет, вопрос неверен: зачем ему теперь жить?

Ответ был неутешителен: без Жанны ему жить вовсе незачем…

Он, не глядя, подписал бумагу, которую протянула ему следователь, и пошёл к выходу, приняв важное для себя решение.

Резник Анатолий Максимович, глава нефтяного холдинга «Терра — нефть» и его жена Любовь Андреевна сидели на кухне в потёмках, перед кружками с остывшим чаем.

— Даже не знаю, — глухо проговорила Любовь Андреевна, — может быть, это к лучшему? Ну, во всяком случае, он теперь знает, что её больше нет, и начнёт привыкать к жизни…

— Вернётся к жизни, ты хотела сказать? — невесело усмехнулся Анатолий Максимович.

Они помолчали. Их единственный сын был самой большой радостью в жизни. Павел никогда не причинял им хлопот, ни в детском возрасте, ни в юношестве. Он совершенно спокойно миновал подростковый период, закончил институт, затем получил второе высшее образование, и, наконец, отправился совершенствовать английский в родную страну этого языка — в Англию, в Кембридж. Любовь Андреевна умоляла сына ещё сразу же после школы уехать за границу, чтобы обучаться там, но Павел наотрез отказался. Это был его первый конфликт с родителями. Да и его — то сложно было назвать конфликтом. Как-то за ужином Павел спокойно сообщил родителям, что их чаяниям не суждено сбыться, и что он будет учиться на юриста, как они и хотели, но исключительно в Москве, и нигде больше. И что он ни за что не покинет родителей на столь длительный срок, даже при том, что сможет навещать их пару раз в год, на рождественские и летние каникулы. Этого было слишком мало. Мальчик не мог представить, что покинет любимых родителей, уютный дом, ради обучения, которое мог получить и в России.

И только потом, полтора года назад, он согласился поехать на языковые курсы в Англию, по окончанию которых и встретился с Жанной, приехавшей на экскурсию в Лондон.

После этого произошло много неприятных событий, вследствие которых Резник — старший запретил сыну встречаться с возлюбленной, оказавшейся дочерью азербайджанского авторитета.

И вот, прошло уже чуть ли не полгода, а Резник только недавно узнал, что, несмотря на все его запреты, Павел тайно навещал Жанну каждый день, и снял ей для этой цели квартиру. Павел сам рассказал ему это на прошлой неделе. Рассказал спокойно, буднично, словно это ничего не значило. Словно отец Жанны не собирался его убить, словно родной отец не запрещал ему встречаться с этой девушкой. Всегда послушный и ласковый сын, доверяющий мнению и решениям отца, рассказал о том, что Жанна бросила его сама, а не он её. Что она оставила ему записку странного содержания, и просила не искать её. Павел так страдал, что Любовь Андреевна, строго следящая за фигурой, нервничая из-за сына, похудела на пять килограммов без всякой диеты, но и это её не обрадовало. Сын стал словно чужим. Он почти не разговаривал с родителями, никуда не ходил, перестал за собой следить, почти ничего не ел, страшно исхудал и вообще, как говорится, с лица спал.