Борис Рябинин - «Шерхан» против электрического ската

– Ты что? На кофейной гуще гадаешь? – не выдержал наконец Крылов.

– Что? Да нет, – очнулся Житков, – размышляю.

– Давай вместе поразмышляем.

– Давай.

– С чего начнем?

– Это самое простое. Начать необходимо с предположения, что это не был несчастный случай. Все остальное нас просто не интересует. Я называю этот метод расследования «сыскной реализм».

– По аналогии с социалистическим реализмом? – догадался Крылов, вспомнив уроки литературы в средней школе.

– Да. Некоторые вещи, по каким-либо причинам нас не устраивающие, мы считаем как бы не существующими в природе.

– Давай начнем с этого, – охотно согласился Крылов, – а что дальше?

– А дальше ясно, что если его ударило током от троллейбуса, то это – несчастный случай.

– Нас это не устраивает.

– Точно. Но то, что погиб он именно от электротравмы, – факт установленный.

– Значит, исходим из того, что током его ударил не троллейбус. Тогда что?

– А с чем он еще соприкасался в этот момент?

– С другими пассажирами.

– Правильно. И кое-кого из них тоже тряхнуло, но не так сильно.

– Здорово! Значит, это не его ударило от одного из пассажиров, а, наоборот, они пострадали от Кривопалова, рикошетом?

– Именно так, в соответствии с нашим методом.

– Но, кроме как со своей одеждой и «дипломатом», он больше ни с чем не соприкасался.

– Одежду пока оставим на самый крайний случай… А вот «дипломат» может представлять интерес.

– В каком смысле?

– А ты припомни, что говорится об этом «дипломате» в протоколах опроса свидетелей, которые тебе дал Черных.

– Что он был зажат в руке Кривопалова и пришлось применять некоторые усилия, чтобы освободить его из уже мертвой руки.

– А что там же говорится о второй из пострадавших – пожилой женщине?

– Она упала в обморок.

– Правильно. Но что она держала в руках?

– Авоськи с продуктами, которые попадали на асфальт.

– Вот видишь! – торжествующе воскликнул Житков.

– Что?

– Разницу.

– Какую? – Крылов был озадачен и не понимал радости собеседника.

– Почему-то у женщины авоськи падают на землю, а Криволапов…

– Кривопалов, – мстительно поправил Крылов.

– Неважно.., а Кривопалов зажимает «дипломат» в руке. Почему?

– И почему же, по-твоему?

– Тебя когда-нибудь током било? – неожиданно спросил Житков.

– Сильно никогда. Так, по мелочам.

– Меня тоже по мелочам. Но однажды я присутствовал при том, как один наш милиционер на дежурстве схватился за неисправный электрочайник под напряжением.

– И что с ним стало?

– Его трясло, как отбойный молоток, но бросить ручку чайника он не мог, пока мы не выдернули шнур из розетки. Руку свело судорогой.

– Жив остался?

– Остался. Только заикался недели две. Потом постепенно прошло.

– То есть ты хочешь сказать, что Кривопалова убил его собственный «дипломат»?

– Больше нечему.

– А как пострадали остальные пассажиры?

– Представь себе, что «дипломат» сработал в тот момент, когда Кривопалов прикоснулся свободной рукой к троллейбусу. Тогда часть напряжения попадает на его корпус и удар получат те, кто дотронулся до корпуса рукой или встал одной ногой на подножку, как эта женщина. Только рука Кривопалова зажимает «дипломат», как источник тока, а женщина роняет авоськи, поскольку они таковыми не являются. Логично?

– Логично. Но что потом стало с этим хитрым «дипломатом»?

– А вот это нам и предстоит выяснить. Если это было убийство, как я склонен предполагать, а не замаскированное самоубийство, то рядом должен был находиться тот, кто привел «дипломат» в действие.

– А затем, возможно, и заменил «хитрый»

«дипломат» на обычный – по виду точно такой же.

– Верно. И если этот хитрый «дипломат» уже уничтожен, то доказать что-то будет чрезвычайно сложно. Поэтому завтра с утра вплотную займешься секретарем покойного. Как его там?

– Семко Евгений Олегович.

– Наезжай на Евгения Олеговича поплотней. Явно напирай на «дипломат». Может быть, он задергается и сделает какую-нибудь глупость.

Я буду тебя подстраховывать и постараюсь проследить, что он будет делать после того, как ты уйдешь. Понял?

– Чего тут не понять.

– Тогда на сегодня все. Завтра утром встречаемся здесь и уточняем детали. Только прошу без опозданий.

Семко, высокий сухощавый брюнет лет двадцати четырех, ждал Крылова, как это и было условлено по телефону, на своем рабочем месте – в приемной перед пустующим теперь кабинетом ныне покойного шефа. Он не производил впечатления волевого сильного человека. Более того, он заметно нервничал. Хмуро поздоровавшись, Крылов сел в предложенное ему кресло и без предисловий спросил, глядя прямо в глаза собеседнику:

– Господин Семко, меня интересует, в сущности, только один вопрос: где «дипломат», который держал в руках ваш шеф в момент своей гибели?

Семко слегка побледнел.

– Что вы сказали? – неуверенно переспросил он.

– Вы прекрасно слышали, что я сказал. Где «дипломат»?

– Я не понял сразу, о чем, собственно, речь, – начал оправдываться Семко. – А где тот «дипломат», я, ей-богу, не знаю. Наверное, у его жены. Но точно не скажу.

Крылова интересовали не столько слова, которые произносил Семко, сколько его общая реакция. Он заметил, что тот сумел взять себя в руки, но глаза Семко все же затравленно бегали.

– Расскажите подробнее, что происходило с этим «дипломатом» после гибели вашего шефа.

– После того как тело Кривопалова увезли в морг, я взял «дипломат» и привез его сюда, в .контору. Вот, собственно, и все.

– Кому вы его передали?

– Заместителю и компаньону покойного – Виктору Степановичу Бутлеру.

– Вы открывали его?

– Нет. Виктор Степанович открыл его сам в моем присутствии.

– Зачем?

– Мы хотели убедиться в том, что все бумаги, касающиеся очень важного процесса, по поводу которого мы, собственно, и должны были ехать в арбитражный суд, находятся в целости и сохранности.

– Так оно и оказалось?

– Да.

– Значит, вы вернулись в контору с двумя «дипломатами»?

– Почему вы так решили? – после мгновенного замешательства ответил вопросом на вопрос Семко.

– В материалах следствия отмечено, что из конторы вы оба вышли с «дипломатами» в руках. Разве это не так?

– Да, – нехотя согласился Семко, – я действительно вернулся в контору с двумя «дипломатами». Только я не понимаю, какое это имеет значение.

– А мне кажется, что прекрасно понимаете, – с нескрываемой угрозой в голосе произнес Крылов, добросовестно выполняя директиву своего многоопытного шефа.

Семко, ничего не ответив, отвел глаза в сторону.

– Могу ли я поговорить с Виктором Степановичем Бутлером? – после небольшой паузы поинтересовался Крылов.

– Попробуйте, – пожал плечами Семко, – его кабинет напротив.

– Вы пока не уходите?

– Нет, я буду здесь.

Кивнув, Крылов отправился к Бутлеру.

К сожалению, Бутлер срочно куда-то уехал десять минут назад. Об этом Крылову сообщила его секретарша – улыбчивая веснушчатая блондинка по имени Оля, которой он представился как частный детектив.

– Очень жаль, – пробормотал Крылов, узнав эту новость.

– А что вы хотели? – доброжелательно поинтересовалась девушка, видимо, питая немотивированное уважение к экзотической профессии посетителя. – Может быть, я смогу вам помочь?

– Может быть, – согласился Крылов. – Вы не присутствовали случайно в тот момент, когда Семко вернулся в контору после гибели Кривопалова?

– Конечно, я была здесь, – подтвердила Оля, в ужасе широко раскрыв серые глаза, – это был просто кошмар!

– А вы не обратили внимания, у него было что-нибудь в руках?

– Конечно, обратила, – уверенно ответила Оля. – У него в руках было два одинаковых «дипломата».

– Одинаковых? – удивился Крылов. – Вы, Оля, не ошиблись?

– Нет, – так же уверенно подтвердила она, – один его собственный, а другой Кривопалова.

У них были одинаковые «дипломаты».

– И давно они обзавелись одинаковыми «дипломатами»? И почему?

– Точно не скажу, но не больше месяца.

А почему, не знаю. Может быть, случайно.

– И потом он, конечно, открыл только один из них. А именно, «дипломат» своего шефа, – многозначительно изрек Крылов, пытаясь эффективностью дедуктивного метода произвести на симпатичную секретаршу такое же впечатление, как хитроумный Шерлок Холмс на простоватого доктора Ватсона. И сел в лужу.

– Вот и нет, – возразила Оля, озадаченно посмотрев на сконфуженного сыщика, – он сказал, что всегда их путает, и открыл первый попавшийся. Оказалось, что это его «дипломат»…

– И что же там было? – глубокомысленно уточнил Крылов, стараясь загладить свой промах.

– Бумаги, бутерброды в пакете.., не помню точно…

– Хорошо, продолжайте.