Владимир Колычев - Сбрось подругу с пьедестала

Бассейн впечатлял размерами. Хоккейная площадка, никак не меньше. Такое ощущение, будто солнечные лучи мягко огибают кроны деревьев и фокусируются в центре водоема. А вода какая – чистая, с голубым оттенком, теплая, как парное молоко. Купаться – одно удовольствие. И Рэм своим присутствием совсем не раздражает. Хотя и не волнует, не вдохновляет на эротические грезы. И судя по всему, он это понимал. Потому и не пытался приставать. А ведь какая возможность. Романтический ландшафт, приятное звуковое оформление – плеск воды, щебет птиц… И вокруг никого. Никто не помешает, если вдруг что… Но никаких «вдруг» не случилось. Потому что не должно было случиться… Вот если бы рядом с ней сейчас плавал Фим, тогда бы… Но не было Фима. И не будет никогда… Может, и не стоит тогда мечтать о журавле в небе?..

Гости появились вечером. Но раньше них прибыла обслуга – два крепких парня в строгих черных костюмах, типа охранники. И две девушки, призванные исполнить роль официанток. Красивые девушки, можно сказать, модельной внешности. Любе показалось, что она их и не стоит. Но Рэм смотрел только на нее. Как будто в этом мире для него существовала только она одна…

Столы накрыли на широкой террасе дома. Из ресторана доставили мясные и рыбные блюда, черную икру, экзотические салаты и фрукты. Шампанское, дорогой коньяк и ямайский ром. На фоне этого изобилия подтянувшиеся гости казались безликими сиротами. Все в затертых футболках и дешевых джинсах. Надо сказать, что в своей собственной одежде Люба выглядела не лучше. Та же футболка, те же затасканные джинсы. В махровом халате Рэма она бы смотрелась куда нарядней. Но халат остался в комнате. В ее комнате…

Надо отдать должное Рэму, он не стремился выделиться из толпы. А ведь он мог надеть дорогой клубный пиджак. Наверняка, таковой у него имелся…

– А Леська где? – неосторожно спросил Генка.

– Да найти ее не смог, – уныло глянул на него Рэм. Немного подумал и спросил: – А она нам нужна?.. Кажется, у нас и без нее полный комплект…

– Ага, каждой твари по паре, – ухмыльнулся Серега.

Но почему-то посмотрел не на Тоньку, не на Аську, а на красотку-официантку, которой был бы только рад составить пару. Она улыбнулась ему в ответ. Но улыбка фальшивая. Чисто из вежливости. В глазах же отчужденность… Если Серега о тварях говорил для красного словца, то для этой красотки он был тварью на самом деле. Ничем он не мог привлечь ее внимания: ни деньгами, ни статусом. А то, что парень он в общем-то симпатичный, роли не играло. Такие девочки, как эта, реагируют только на толщину мужского бумажника, а все остальные достоинства рассматриваются в качестве несущественного приложения…

И на Любу эта же девочка посматривала без должного уважения. Но с завистью. Потому как сама хотела оказаться на ее месте. Ведь у Рэма-то как раз и был толстый… бумажник.

А Рэм не уставал оказывать Любе знаки внимания. Ухаживал за ней, опекал, старался произвести впечатление. И надо сказать, это ему удавалось.

Уже были выпиты две, если не три бутылки коньяка, когда к воротам дома подъехал микроавтобус. Люба вопросительно посмотрела на Рэма.

– Сюрприз! – загадочно улыбнулся он.

Взял ее за руку и вместе с ней отправился навстречу новым гостям.

У Любы отвисла челюсть, когда она увидела, кто пожаловал к Рэму в гости. Знаменитая группа «Бара-Бас». Два парня и одна девушка. Лица с экранов телевизоров и обложек глянцевых журналов. Не узнать их было невозможно.

Рэм поздоровался с ними, как со старыми знакомыми, представил им Любу, как свою девушку. Так и сказал «Моя любимая девушка»… Пригласил всех за стол, но ребята ответили дружным отказом. Оказывается, они приехали не пировать, а работать. Люба в столбняке с открытым ртом наблюдала, как они готовятся к выступлению.

Подготовка не заняла много времени. Минимум музыкальной аппаратуры и полный ноль световой техники. Одинокий синтезатор с ударником и голоса артистов…

Группа с номером не тянула. Можно сказать, с ходу врубили музыку. Композиции яркие, азартные, заводные. Но явная фонограмма… И все равно ноги сами идут в пляс… Плохо, что все быстро закончилось. Всего три песни. И при том не самые хитовые… Но все же Люба была потрясена. Если Рэм хотел ее ошеломить, то ему это удалось на все сто…

После выступления Рэм снова пригласил артистов к столу. Но те вежливо отказались. Они явно куда-то спешили. Понять их можно. Жизнь у них яркая, насыщенная, дел всегда по горло… Люба поймала себя на остром желании оказаться в рядах служителей поп-музы. Но куда ей… Хотя, если разобраться, голос у нее не такой уж плохой. Одно время даже в школьном хоре пела. Недолго, правда, но ее хвалили. Однако для большой сцены этого мало. Нужно специальное музыкальное образование, а как же иначе? Да и как попасть на эту сцену, когда нет никаких возможностей…

«Барабасы» уехали. Но гости уже разошлись. Танцы продолжались под убойную музыку, рвущуюся из мощных колонок навороченного музыкального центра.

Но впереди был еще один и, как оказалось, гораздо более яркий сюрприз, чем предыдущий. Во всяком случае для Любы…

Уже начинало темнеть, когда к дому подъехал еще один автобус. И не изящный «Мерседес», на котором раскатывал «Бара-Бас», а старый перекошенный «Пазик». Из машины выгрузилась очередная партия музыкантов. Группа «Бургомистр». С Фимом Речным во главе.

Рэм подал знак, и охранник вырубил музыкальный центр. Ошалевшая от удивления Люба потянулась к Фиму, но Рэм взял ее за руку и потащил за стол. И все остальные направились вслед за ними.

– Откуда они взялись? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Да так, случайно мимо вашего клуба проезжал, – пренебрежительно поморщился Рэм. – Дай, думаю, зайду… Зашел, заплатил. Пусть поют, а что?

– Да ничего…

– Это, конечно, не «Бара-Бас». Но так и стоят копейки… – с упором на последнее слово сказал Рэм.

Неужели он нарочно заказал Фима, чтобы показать, насколько он ничтожен по сравнению с теми же «барабасами»?..

«Бургомистр» готовился к концерту более обстоятельно. И ударник, и гитары, и синтезатор, и громоздкие колонки. Оборудование явно устаревшее. Зато ожидался живой звук… А живой Фим так уже находился в поле зрения. Люба завороженно наблюдала за ним. Рэм же, казалось, этого не замечал. И на Фима он старался не смотреть. Всем видом показывал, что он для него пустое место. И к столу не думал приглашать, хотя Люба очень того хотела…

В конце концов «Бургомистр» развернулся в «боевой» порядок. Ухнули барабаны, заскрежетали гитары… Звук ужасный. Настоящий громовой сумбур. К тому же музыканты нещадно фальшивили. Но Люба знала: стоит Фиму запеть, как все изменится, и кошмар бешеных децибелов превратиться в музыкальную сказку…

Но, как это ни странно, ничего не изменилось. Или с аппаратурой что-то случилось, или Фим сорвал голос, но он не в силах был переорать ревущие гитары и воющий синтезатор… Да и сам Фим почему-то не производил должного впечатления. Люба привыкла видеть в нем лихого самоуверенного парня, а сейчас у нее на глазах с трудом выдавливал ноты растерянный, если не сказать, подавленный неудачник… Но все же это был тот самый Фим, перед которым она преклонялась. Тот самый Фим, которому она бы отдалась, не задумываясь…

– Не хочу… бум-бум, вжи-вжи…

– Не хочу… вжи-вжи, бум-бум…

Ничего не понятно, о чем он поет. Хорошо, что слова этой песни Люба знала наизусть. Плохо, что пение Фима сопровождала кошмарная какофония, по сравнению с которой визг бензопилы казался сюитой Моцарта.

Люба поймала себя на мысли, что нет у нее никакого желания влиться в эти отнюдь не стройные ряды музыкантов, как это было с группой «Бара-Бас»… Один только Фим из этого сборища по-прежнему волновал ее воображения. Но и он казался ей сейчас простым смертным…

«Бургомистр» гнал примитивную попсу. Не в том смысле, что попса, по мнению особо умных, сама по себе примитивна. Нет, песни, которые исполнял Фим, были дрянь. И как ни хотела признаваться себе в этом Люба, так оно и было… Об этом свидетельствовали кислые лица слушателей. Даже Тонька с Аськой были далеки от проявления восторга. И на площадку танцевать никого не выкидывало.

Все облегченно вздохнули, когда «какоконцерт» наконец закончился. Но хлопать в ладоши никто не собирался. Одна только Люба поднялась со своего места и в порыве наигранного восторга замахала руками. Но Фим взглянул на нее пустыми глазами. Ни малейших признаков живого интереса. Даже сейчас она была для него пустым местом…

Рэм тоже махнул рукой. Но это был барский жест. Дескать, собирайтесь, лабухи, и убирайтесь… Но попрощаться с ними он все же вышел. С высокомерным великодушием похлопал Фима по плечу, на глазах у всех сунул ему в карман стодолларовую купюру и, не дожидаясь, когда он выйдет за ворота, повернулся к нему спиной. В свой автобус музыканты садились под присмотром охранников. И у этих кислые лица…