Наталья Берзина - Полоса препятствий

Старый школьный друг Антон Вейскис, давно уехавший за рубеж, именно сегодня, волею судьбы и нелетной погоды, застрял в аэропорту. Антон с радостью принял приглашение Алексея, в особенности учитывая то обстоятельство, что коротать новогоднюю ночь в аэропорту не самая приятная перспектива.

– Представляете, Юлия! Мы с Антоном не виделись, наверное, уже лет десять! А тут его угораздило застрять в аэропорту из-за непогоды. Он скоро приедет. Это замечательно! Вы не находите? – искренне радовался Алексей.

– Да, конечно. Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать. Простите, что так получилось, Алексей Эдуардович, – с легкой грустью в голосе сказала Юлия. Совсем иначе она представляла день, проведенный с ним.

– Юлия, куда вы пойдете! Мороз крепчает, у вас в общежитии царит дикая предпраздничная суматоха, а у меня вы сможете нормально встретить праздник. Конечно, если у вас нет других планов. Тем более, раз уж подвернулся такой случай, я хочу вас немного поэксплуатировать. Поскольку у нас неожиданно наметился гость, то необходимо что-то приготовить, накрыть на стол, а я, положа руку на сердце, не большой мастак по этой части. Будьте любезны, помогите мне. Клянусь, буду вам искренне благодарен!

На душе Юлии разом потеплело, когда она услышала это сказанное Алексеем «у нас». Особого желания тащиться обратно в общежитие у нее действительно не было. Не любила она шумные подвыпившие компании с неизменным приставанием, попытками затащить в постель, а здесь, рядом с ним, любимым, все беды и печали отступали сами собой.

– Конечно, Алексей Эдуардович, я помогу вам и приготовить, и накрыть. Но может быть, затем я все же уйду? Как-то неудобно, у вас гость, а я…

– Не выдумывайте, Юлия, останьтесь, встретим Новый год вместе. Все уже решено, так что никакие возражения не принимаются! – остановил ее Алексей.

– Хорошо, подчиняюсь требованию мужчины, – согласилась Юлия, – я с огромным удовольствием вам помогу. Меня учила бабушка, человек старой закалки, мне кажется, что она умеет готовить абсолютно все. Если позволите, я посмотрю, что у вас есть в холодильнике.

– Да, разумеется, я не думаю, что у меня есть все необходимое для различных разносолов, но он не абсолютно пуст! – обрадованно воскликнул Алексей.

Ознакомившись с его содержимым, Юлия моментально приняла решение и выгнала Алексея из кухни. Не дело мужчине путаться под ногами, когда на кухне орудует женщина.

Спустя пару часов, к тому времени, когда приехал Антон, работа у Юлии кипела вовсю. Осторожно постучав, Алексей попросил разрешения войти. Доставая коньяк, он восторженно заявил:

– Великолепно, у меня никогда не пахло так аппетитно! Вы, оказывается, изумительная кулинарка!

– Вы мне льстите, – улыбнулась Юлия. – Разве ваша жена не готовила? Или у вас ее никогда не было?

– Такой, как вы, – нет, – немного смущенно ответил Алексей и, неожиданно поняв, что ляпнул лишнего, поспешно ретировался.

Сердце Юлии замерло от восторга. Он почти сделал ей предложение! Как же она хотела услышать от него настоящие слова любви, идущие из самой души. Сейчас он их почти сказал.

Новый год они начали встречать досрочно. Антон оказался непревзойденным рассказчиком, к тому же обладал завидным чувством юмора. Судя по всему, он всегда был душой компании. Естественно, засиделись почти до утра. Юлии ничего другого не оставалось, как остаться ночевать у Алексея. Он предоставил ей спальню, а сам с Антоном устроился на диванах в гостиной.

Лежа в незнакомой постели, Юлия не могла поверить, что проводит первую в жизни ночь рядом с любимым. Пусть он и находится не совсем рядом, за дверью, но все равно она физически ощущала его присутствие. Постепенно сон овладел ею. Юлия видела во сне нечто потрясающее, небывалое. А в это время в соседней комнате Алексей вполголоса разговаривал с другом. Неудивительно, что говорили они о Юлии.

Никита, казалось, был готов ко всему, но увидеть на больничной койке Петровича он никак не ожидал. Самый надежный, самый преданный работник, настоящий мастер своего дела никак не попадал в категорию риска – и вдруг…

Петрович лежал на спине, по побледневшему, враз осунувшемуся лицу было понятно, что ему совсем не сладко. Полузакрытые глаза выражали страдание. Никита осторожно присел рядом с раненым:

– Петрович, ты меня слышишь?

Веки мужчины дрогнули, суровое обветренное лицо исказила гримаса боли.

– Простите, Брониславович. На лесопилке черт знает что творится. Вся ночная смена упилась. Я успел отрубить напряжение. Там началась драка.

– Откуда они выпивку взяли? Как же ты не проследил? – чуть растерянно спросил Никита.

– Сам не знаю. Начали работать, как обычно, в восемь, а через час началось. Точно знаю, с собой никто не приносил. Похоже, заранее было припасено. Извините, Брониславович, мне трудно говорить.

– Да, конечно, тебе нужно отдохнуть. Спасибо, что сообщил. Кстати, а кто тебя привез?

– Чужие. На дороге встретил. – Раненый тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– Все, отдыхай, Петрович.

Закрыв за собой дверь, Никита прямо в коридоре потянулся за сигаретами.

– Не здесь, идемте ко мне в кабинет, – остановила его Елена Владимировна.

– Да, конечно. Извините меня, я немного растерялся.

Отперев кабинет, Елена Владимировна пропустила вперед Никиту и, распахнув окно, поставила на стол импровизированную стеклянную пепельницу.

– Присаживайтесь. Вам нужно прийти в себя, – сказала она, опускаясь на стул.

– Спасибо! У меня к вам просьба, Елена Владимировна. Я вам заплачу, сколько скажете, но только сведения о том, что произошло с Петровичем, не должны просочиться отсюда. Поймите, мне сейчас совершенно ни к чему официальное расследование.

– Я понимаю. Разумеется, сделаю все, что в моих силах, – ответила она. – Только денег не нужно. Лучше медикаментами своему Петровичу помогите, я вам напишу то, что понадобится.

Сунув в карман бумажку, Никита вышел из больницы и, не раздумывая, поехал на лесопилку. В настоящий момент, когда нужно запускать сразу два новых объекта, интенсивно расширяться, допустить развал на уже работающем совершенно недопустимо. Солнце уже поднималось над горизонтом, когда Никита, проскочив деревню, подъехал к высокому забору, которым полгода назад обнесли лесопилку. На территории стояла напряженная тишина. Ни одного человека не было видно. Только распахнутые ворота арочника зияли зловещей темнотой. Выйдя из машины, Никита еще раз огляделся. Никого. Смена словно вымерла. Легкий ветерок шевелил разбросанный по двору мусор. Ворона клевала лежащую на усыпанном опилками настиле корку хлеба. Кран-балка, угрожающе нависнув над штабелем бревен, слегка поскрипывала. Едва заметно покачивался потертый трос с подвешенным на нем тяжелым крюком.

Тяжело вздохнув, Никита, понурив голову, шагнул к распахнутым воротам. Молоденький парнишка, из новеньких, спал, уткнувшись лицом в лужу собственной блевотины. Брезгливо перешагнув через него, Никита остановился, чтобы дать возможность глазам привыкнуть к полумраку. На грубо сколоченном столе возле конторки валялись остатки жалкой закуски, пустые бутылки, несколько смятых пластиковых стаканчиков. Прямо под столом, задрав одну ногу на неструганую лавку, дрых оператор ленточной пилы, рядом с ним на усыпанном окурками бетонном полу стояла недопитая бутылка дешевого вина.

В комнату отдыха, расположенную над конторкой, вела крутая деревянная лестница, прямо возле нее между ящиками с инструментами валялся, неловко подломив руку, еще один рабочий, с окровавленным лицом. Из распахнутой двери комнаты отдыха доносился богатырский храп.

Проверив пульс у лежащего, Никита убедился, что тот жив, просто смертельно пьян. «Хорошо погуляли!» – подумал Никита, поднявшись наверх. Там, обнявшись, спали еще двое. Снова окинув взглядом за одну ночь превратившуюся в бедлам лесопилку, он спустился и вышел во двор. Настроение было пакостней некуда. Никита подошел к лежащему посреди двора парнишке, попытался растолкать, но безуспешно: парнишка лишь взглянул на него мутными глазами, пробормотал что-то невнятное и снова рухнул лицом в лужу. Махнув рукой с досады, Никита вернулся в арочник. Навстречу ему, размахивая здоровенной палкой, бросился работяга с окровавленным лицом, тот, что минутой раньше мирно лежал под лестницей.

Рефлекторно увернувшись, Никита коротко, но сильно, не разворачиваясь, ударил нападающего ногой по почкам и едва успел остановить себя, чтобы не добить. «Еще не хватало садиться из-за этого дерьма! – подумал он, и в этот момент на территорию въехал запыленный милицейский уазик.

«Вообще, отлично! И эти пожаловали! Интересно, кто же их вызвал?» – успел он подумать. Благо из уазика выбрался знакомый местный участковый и, безмерно удивленный, направился к Никите.

– Доброе утро, Никита Брониславович! Что у вас тут происходит?