Элмор Леонард - Будь крутым

М.Д.: Вы хотите сказать, что он для вас больше, чем просто друг?

Э.В.: Нет, поймите меня правильно. Чили — человек без червоточины, за что я его уважаю. Ну а я такой, какой я есть.

М.Д.: Вы чистокровный самоанец?

Э.В.: Чист я только сердцем и в помыслах. А самоанского во мне не то восьмушка, не то четвертушка, но эту свою частицу я ценю в себе больше всего.

М.Д.: Полиция прекратила вас допрашивать?

Э.В.: Они расспрашивали меня о Раджи, как это делаете и вы. Я объяснил им, что перестал работать на него сию же минуту, как только он рассказал мне, что убил Джо Лаза.

М.Д.: Разве вас не подозревали в соучастии? Как я слышал, существуют свидетельства очевидцев. Свидетели видели двух убийц, и одним из них могли быть вы.

Э.В.: Полицейские хотели, чтобы свидетели посмотрели на меня в ряду других лиц, но мой адвокат заявил, что это было бы несправедливо, поскольку мое лицо им уже примелькалось в газетах, и меня отпустили.

М.Д.: Это правда, что Чили Палмер собирается дать вам роль в одной из своих картин?

Э.В.: Да, Майк, совершенно верно. Сначала он хотел назначить мне кинопробу, посмотреть, способен ли я играть. Но потом он сказал, что проба не нужна. Так что сниматься в новой его картине я буду.

М. Д.: О чем же она?

Э.В.: Этого он мне не говорит. Я сказал: ладно, я согласен, но я хочу продемонстрировать свой актерский талант. И он договорился, что я выступлю в «Трубадуре» в Санта-Монике. Через две недели.

М.Д.: С чем же вы выступите? Будете петь?

Э.В.: Пусть это будет сюрпризом. Я давно потихоньку над этим работал, не говоря никому ни слова. Хотел всех удивить. Вы Линду Мун знаете?

М.Д.:Ту, что исполняет хит «Одесса»? Кто ж ее не знает!

Э.В.: Она моя приятельница. Пришла навестить меня, когда казалось, что дела мои плохи.

М.Д.: Она тоже будет выступать?

Э.В.: Говорю вам — это сюрприз. Вот приходите и увидите.

Элейн присутствовать не смогла. В тот день ей пришлось вылететь в Нью-Йорк для переговоров со страховой компанией — владельцем студии «Тауэр». Главным образом по этой причине Чили и записал все на видео, использовав две камеры. Спустя несколько дней они смотрели это, лежа в постели со стаканчиком и покуривая: Элейн — свою сигарету, Чили — сигару. Когда Чили с помощью дистанционного пульта включил видео, Элейн спросила:

— Это кто, Линда?

— Да, конечно. Линда и ее ансамбль. С кое-чем забавным.

Они вышли на эстраду, включили в сеть электрогитары, приготовились: Линда — с болтающейся низко на животе гитарой, Дейл — на табурете, какие бывают в барах, Торопыга — с пополненным арсеналом ударных инструментов и Вита — в отдалении с микрофоном. Выйдя к среднему микрофону, Линда сказала:

— А теперь держитесь крепче за стулья, потому что сейчас вас оглушат. Я Линда Мун, и мне очень приятно представить вам дебютанта — моего хорошего друга Элиота Вильгельма. Приготовьтесь услышать настоящий стопудовый гангстерский хип-хоп! Итак, Элиот Вильгельм и его «Блистательные самоанцы».

Она ударила по струнам и посторонилась, чтобы дать дорогу группе с электрогитарами. Элейн воскликнула:

— Боже ты мой!

Это она увидела Элиота и его рэперов — крадущейся гангстерской походкой вышедших на середину шестерых крепких парней в черном, черных фетровых шляпах и черных очках. Пели они при этом следующее:

Элиот Вильгельм и его «Блистательные самоанцы» продолжали выступление, но Чили выключил видео.

— Там есть и дальше, если тебе нравится рэп.

— Мне нравится «Ах! ох!», — сказала Элейн.

— Хью рвался с места в карьер заключить контракт с Элиотом. Он говорит, что «Фанаты Роупа» ему в подметки не годятся. Я посоветовал ему сначала переговорить с Даррилом. Даррил был там с женой. Он говорит, что уверен в причастности Элиота к тому убийству. Но зачем тогда он притащил биту?

— А ты что думаешь?

— Он помогал Раджи. Может быть, даже и научил его, как это сделать. Сам-то Раджи был не больно умен. Тем более что все согласуется: вляпался в мокрое дело — значит, мозгов не хватило.

Он перехватил взгляд Элейн. Она ничего не сказала, только посмотрела на него.

— Во всяком случае, Даррила я попросил дело Элиота притормозить.

— Почему?

— Хочу взять его в картину. Может быть, как ты говоришь, и вопреки типажу. А после их выступления, думаешь, кто в него влюбился?

— Эди.

Чили улыбнулся.

— С тобой разговаривать — одно удовольствие. Известно тебе это?

— Эди, наверное, подумала: он такой крупный, что… Ты представляешь себе их в паре? Я имею в виду, в картине?

— Да, но еще не выстроил финал. Чтобы в конце его настигла кара — публике ведь обязательно требуется подобная ерунда… Можно даже сделать его индейцем — он уже играл индейца в «По следу».

— Его я там не помню, — сказала Элейн.

— Он говорил об этом как о чем-то несущественном, смеялся над ролью.

— Понятно, — сказала Элейн, беря из пачки сигарету.

Он наблюдал, как она закуривает.

— Собираешься выкурить еще одну?

— Вообще-то да, — тихонько сказала она и потом уже другим тоном: — Ты что, будешь считать мои сигареты?

— Вечно вы, женщины, ищете скрытый смысл в простом вопросе, словно я против того, чтобы ты курила. Хочешь курить — пожалуйста. — Он затянулся сигарой, но она погасла. — Забыл сказать тебе, что Линда подписала контракт с «Мейврик» на миллион баксов.

— Ты забыл мне это сказать?

— В тот вечер, — Чили указал подбородком на телевизор, — она мне это и сказала. Случилось так, что Ник Кар познакомил ее с рекламным агентом «Мейврик» Терри, как там его? Фамилия на «а» начинается. Он еще меня просвещал в баре отеля насчет незаконной торговли дисками… Терри представил ее Гюи Озри, занимающемуся поисками новых талантов, а тот предложил ей миллион и Рика Рубина в качестве ее продюсера. Или Дона Воса — на ее усмотрение.

— И ты забыл мне…

— Я сказал ей: «Линда, но ведь у нас договор». А она ответила, что я сам его аннулировал, когда устроил всю эту историю на радио. Хью предложил ей два с половиной миллиона, но она предпочла один. Я, знаешь ли, разочарован, но не так уж удивлен. Есть в ней эта хищническая жилка, необходимая, чтобы пробиться, во всяком случае, многим необходимая. Я назвал ее когда-то крепким орешком в качестве комплимента.

— Приятный комплимент. Значит, тебе все равно?

— Для сюжета это хорошо.

— Кто будет в главной роли?

— Она.

— Значит, картина про нее?

— Да.

— И в конце она предает главного героя?

Отхлебнув из стакана, Чили зажал его между ног и зажег сигару. Затянулся.

— Для картины это необязательно. Ну что ж… Мне это даже понравилось. — Он опять затянулся сигарой. — А может быть, она и не будет главной…

— А кто тогда будет?

Выпустив густое облачко дыма, он смотрел, как оно поднимается вверх и тает.

— Пока что, Элейн, у нас есть лишь материал для картины — характеры, положения, наметки сюжета… Я так и вижу перед собой Джо Лаза в итальянском ресторане за обсуждением контракта. Сидит с салфеткой на шее. Знаешь, то, что я не видел своими глазами, я могу и присочинить. — Он помолчал. — А может быть, это все-таки будет о Линде, девчонке, которой выпал успех, и как она его переносит.