Андрей Бадин - Именем волчьего закона

– Поможет, а как же?

– Не поможет. Он знает, что за тобой все московские менты охотятся и на рожон не полезет. Он не дурак.

– Он скоро приедет, у него и спросим. – Лола отошла к Архипу, взяла его под руку и повела в сторону. Сергей на время остался один и посмотрел на уходящий вверх столб. Вверху он упирался в перекрытия и поддерживал старую, кое-где проломанную крышу. Влезть по нему было возможно, но это Сергею ничего бы не дало. Наверху он уперся бы в балку.

Столб был квадратный, металлический, с торчащими по плоскостям большими шляпками болтов, на которые можно было наступать как на ступеньки лестницы. Но лезть вверх не имело никакого смысла.

Лола что-то говорила Архипу и на сыщика не смотрела, поэтому он решил перетереть ремень о тупой, ржавый угол столба. Сделал несколько сильных движений вверх и вниз, но кожа проскальзывала и не поддавалась.

– Черт подери, – выругался он вслух.

А тем временем атаманша давала братку указания и на сыщика не смотрела.

– Возьми «калаш» и спрячься за вон тем железным ящиком, – Лола показала на старую, давно неработающую щитовую. – Если Шалый выкинет какой-нибудь фокус – стреляй в него и его людей. Убей их всех, а потом и сыщика.

– Понял, – Архип кивнул и пошел осматривать место засады. Лола проводила его взглядом, потом взглянула на Краснова – на месте ли он, и пошла следом за братаном.

Сергей остался совсем один. Он поднял руки, схватился пальцами за край столба, уперся ногами в шляпки болтов и подтянулся. Потом перехватился руками и снова переступил ногами по шляпкам как по ступеням. Он залез на высоту двух метров и остановился.

«Лезть выше бессмысленно. Все равно наверху балка, и перелезть через нее нет никакой возможности. Висеть наверху как груша – это верх глупости, так как любой стрелок сможет меня запросто сбить».

Краснов посмотрел вниз и спрыгнул на бетонный пол цеха. И вовремя, так как из-за горы поломанных деревянных ящиков быстро вышла красавица.

– Торчишь? – весело спросила она.

– А куда я денусь, – так же весело ответил Краснов. – Я уж думал, ты совсем ушла, решила потрахаться с этим твоим Архипом.

– Я с такими не трахаюсь, – гордо парировала Лола.

– А со мной захотела бы…

– С тобой? – Девица подошла к сыщику близко-близко, взялась пальцами за его промежность, нащупала его повисший член и стала нежно гладить.

– А мы с тобой трахались, не помнишь, что ли?

Сергей открыл рот от удивления.

– Я тогда была молоденькой девчонкой. Меня первый раз судили за… – она сделала паузу, – не важно за что. Тебе, молодому офицеру – выпускнику милицейской академии, поручили сопровождать меня из Москвы в Саратов. Там устраивали следственный эксперимент – я должна была показать места, где совершала преступления, ну ты знаешь…

– Знаю, – признался Краснов. Он был обескуражен и смущен. Он не помнил, чтобы его посылали конвоировать на место преступления молодую девчонку, но и не мог со стопроцентной уверенностью сказать, что этого не было. За свою четырехлетнюю учебу и за десятилетнюю службу в органах, он кого только куда не конвоировал.

– Так вот, – продолжала Лола, – ночью, в поезде ты меня трахнул. Тогда я была еще девочкой, и мне было очень больно и стыдно, но ты насиловал меня и насиловал, пихал член в разные места и наслаждался мною – безответной, прикованной наручником к стойке кровати. Ты пользовал меня долго, часов пять, смаковал каждую позу, каждое место от рта до задницы, и к концу изнасилования мне все это стало чертовски нравиться. Я стонала от удовольствия и кончала от раза к разу все сильнее и сильнее.

Потом ты лег спать, а я заснуть не могла, все думала – может быть, ты меня отпустишь, раз я тебе так понравилась. Ты ведь мне в любви клялся, обещал свободу, вот почему я не кричала на весь вагон – терпела твои выходки.

Наутро ты проспался, позавтракал и снова начал меня пользовать. И так до самого Саратова. Причем не стеснялся, кончал прямо в меня, не думая, что я могу забеременеть.

Когда мы подъезжали, я спросила тебя, как насчет любви, свободы… И знаешь, что ты мне ответил?

Краснов отрицательно мотнул головой.

– Отсидишь, выйдешь честной гражданкой, может, тогда и получится любовь и… морковь. – Лола отошла от Краснова, вынула платок и вытерла набежавшую слезу. – А у меня от тебя сын родился. Я тебя на зоне все эти годы ждала, думала – хоть весточку пришлешь, спросишь, как я там с годовалым сынишкой, сладко ли мне сидится… – Лола отвернулась и пошла по цеху.

Ошалевший от ее рассказа Сергей набрал в легкие воздух, но выдохнуть не мог.

– А это точно был я? – наконец выдохнул он.

– А кто ж еще? Я твои карие глаза, ласковые губы, твои восхитительные руки и твой большой, упругий, пронизывающий мою плоть член на всю жизнь запомнила. Это мужчины сразу забывают молоденькую девчонку, которую девственности лишили, а мы нет – своих первых мужчин помним и любим всю жизнь. – Лола шмыгнула носом, тихо вытерла слезу. – Это потом я остервенела, обозлилась, решила отомстить любой ценой, нашла тебя и взяла в заложники, а до этого многие годы любила…

Сергей не знал, что сказать. Да и кто знает, что говорят в таких случаях, когда узнают, что кто-то любит тебя полжизни и что у тебя есть ребенок…

Сергей вспоминал-вспоминал, но никак не мог вспомнить, что такое с ним произошло. Он не верил Лоле, но не верил и самому себе. Он знал себя как облупленного, знал, что, увидев красивую девчонку, мог понестись за ней на край света, но до тех пор, пока она не станет его. Потом интерес к ней ослабевал, а может, и вовсе исчезал. Он решил, что мог трахнуть в купе поезда сопровождаемую им девицу, к тому же такую красивую, как Лола.

– Ты прости меня, такой уж я есть. Я всех подряд трахаю, – Сергей нашел себе оправдание.

– Я прощаю, что ты меня трахнул. Ты мне, можно сказать, путевку в жизнь дал, и теперь я в мужчинах разбираюсь как никто. Знаю, чего от них ждать. Но за то, что ты меня и моего ребенка предал, все эти годы материально не обеспечивал, я тебя убью.

Сергей не знал, что ответить, и поэтому молчал. Лола открыла рот и хотела еще что-то добавить, но железная дверь в воротах отворилась, и в цех вошли Ботик, а за ним и Шалый с тремя охранниками. Они были в темных костюмах, белых рубахах и при галстуках. Только на воре красовались светлая шелковая рубаха, белые брюки и кремовые туфли.

Красотка обернулась, увидев вора, развернулась на высоких каблуках и, круто виляя задницей, двинулась ему навстречу. Сергей смотрел ей вслед, смотрел с теплотой и жалостью. Он почти забыл, что она хочет его смерти.

– Привет, Александр Петрович, – промурлыкала Лола, а Шалый только кивнул в ответ и пошел мимо нее к Краснову. Ботик насупился, сунул руки в карманы черной джинсовой куртки и встал поодаль, недалеко от большого чана с ржавыми стальными ножами внутри. Это была мясорубка.

Трое телохранителей разместились полукругом и наблюдали за Лолой и Ботиком.

– Попал ты, как кур во щи, – процедил сквозь зубы Шалый.

– Сам попал или ты меня подставил? – Сергей подозрительно взглянул на вора.

– Я не подставлял. Видимо, эта дура за мной следила и засекла, как ты ко мне приезжал.

– Она не дура, раз такие комбинации просчитывает.

– Да, прав, но дура потому, что со мной связалась.

– Что решаешь? – спросил сыщик.

– Попробую тебя выкупить, а если не получится…

– Попробуй, но учти, я записал на микрокамеру наш разговор у тебя в офисе.

– Черт, это меняет дело, – Шалый усмехнулся и покачал головой. – Ты молодец. Я должен был предположить, что ты захочешь и обо мне фильм снять. Ведь ты всех снимаешь – сыскарь.

– Я передал запись друзьям и в случае моей смерти она попадет куда нужно.

– Не сомневаюсь. Но и ты не сомневайся, если бы мне было плевать, я бы сюда не приехал. Но ты меня крепко зацепил и теперь мы компаньоны, помни это.

– Ты всех грохнешь?

– Да.

– Лолу оставь в живых, она будет молчать.

Шалый пристально взглянул в глаза сыщику.

– Что это ты о ней печешься? Она ведь хочет твоей смерти?

– Знаю, – Сергей зло смотрел на вора.

– Ну, ты какой-то пацифист.

– Возможно.

– Давай я сам решу, как с ними поступить. – Шелестов повернулся лицом к Лоле, вынул из кармана пачку сигарет, вытянул одну и сунул фильтр в рот. Достал зажигалку, поднес к сигарете и нажал на кнопку. Пламя опалило табак, и он затлел в бумажной трубочке. Вор глубоко затянулся и выдохнул жирное сизое кольцо дыма. Оно расширялось и отлетало от него все дальше и дальше. Шалый взглянул на своих мордоворотов и кивнул.

Высокий статный охранник расстегнул пуговицу пиджака, сунул руку за пазуху, вынул пистолет, направил его на Ботика и выстрелил. Пуля попала тому в грудь, он охнул и упал на пол. Затем высокий направил ствол на Лолу и нажал на курок. И второй выстрел прогремел в пустом помещении цеха, гулко отразившись от стен.