Татьяна Светлова - Шалости нечистой силы

Он шел к ее подъезду, как всегда оглядываясь; Марине не нравилась эта привычка, словно он пробирался к ней тайком, и она даже однажды сказала ему об этом.

Слава тогда рассмеялся: «Извини, издержки прошлого. У меня была связь с одной замужней женщиной, так она страшно боялась, чтобы соседи меня не увидели. И я так натренировался с ней, что с тех пор так и сидит в мозгу: чтобы соседи не увидели…»

Не сказать, чтобы Марине было приятно слушать подробности об «одной женщине», но Слава чмокнул ее в щеку очень нежно, и она в результате только посмеялась.

В прихожей Шанька радостно закрутилась под ногами. Слава снял с Марины пальто.

— Мы же только на минуту, за ключами! — возразила Марина.

— Какое дивное платье! — отступил на один шаг Слава. — Тебе очень идет красный цвет!

Он ей, верно, шел, особенно этот оттенок глубокого пурпура, тонувший в тонком бархате. Марина повернулась перед Славой, чтобы он получше оценил туалет, выбранный для торжественного ужина в его квартире…

И неожиданно ей бросились в глаза две вещи на полочке под зеркалом: часы Пьер Карден с бриллиантом и золотая ручка Монблан.

Марина с изумлением обернулась к Славе.

— Что это? — прошептала она. От неясного ужаса у нее сел голос.

— Посмотри, — указал он на них, — это те цацки, о которых тебя спрашивала Наталья?

Безотчетно повинуясь его жесту, Марина взяла вещи в руки, покрутила, неизвестно зачем. И без того было ясно, что вещи те! Она бросила их обратно на полочку.

— Это они… Ничего не понимаю! Что это, Славка?

— Сюрприз, — Слава очень серьезно посмотрел на нее и кивнул в сторону большой комнаты. — А там тебя ждет еще один.

Марина замерла в плохом предчувствии, ноги как-то сразу ослабли, и она стояла в нерешительности в прихожей, безнадежно выискивая в Славином лице признаки обычной нежности.

— Заходи же, смелей!

И он, подтолкнув Марину к гостиной, услужливо распахнув перед ней дверь.

На диване лежала Наталья. «Мертвая», — отчего-то подумала Марина.

На столике стояла раскрытая синяя коробочка, колье было на месте.

Рядом на стуле сидел Виталик. При их появлении он встал, и хмуро кивнув Славе, направился в коридор. «Все готово», — бросил он, проходя мимо.

Наталья вдруг застонала и пошевелилась. Спит?

Мгновение спустя из коридора донесся звук закрываемых замков.

Марина, холодея, обернулась:

— Слава, что происходит? Что это все означает? Почему Наталья здесь?

Почему Виталик? Почему часы, ручка? Что все это значит?!!!

Слава взял ее за плечи.

— Поверь мне, — сказал он проникновенно, — поверь мне Маринка: мне очень жаль, что так все получилось. Я бы предпочел тебя трахать, честное слово.

Мне давно никто такого удовольствия, как ты, не доставлял, клянусь… Но так все по-дурацки вышло…

— Слава!!! Что ты несешь?!!! — взвыла Марина. Ей стало безумно страшно, что-то было между его словами, — то, чего он не сказал, но что она уже начала понимать, хотя и не могла, не желала верить… — Скажи мне, ты спятил?

Что с тобой?!!!

Она попыталась обхватить его за шею, прижаться к нему, словно надеялась его разбудить, докричаться: это же я, Марина! Которую ты любишь! С которой просыпаешься рядом вот уже две недели!…

Но он крепко стиснул ее плечи, не давая ей сделать ни одного движения.

— Прости, ты не оставила мне выбора. Ей-богу, это так неприятно…

И некрасиво как-то… Мне тебя жалко, и я рад бы оставить тебя в живых, но не могу…

Марина рванулась из его рук. Но Слава держал ее крепко.

Ее мозг судорожно искал выхода.

— Хоть объясни мне… Пожалуйста… — жалобно проговорила она.

Слава с сожалением покачал головой.

— Глупенькая… Ты так и не узнала меня без бороды и с перекрашенными волосами! А еще фоторобот составляла…

Если бы Слава не держал ее так крепко за плечи, она бы рухнула: ноги в прямом смысле подкосились.

— Давай, кончай! — донесся голос Виталика из прихожей. А то эта тетка скоро проснется.

— Наталья! — закричала Марина, вспомнив о ее присутствии в комнате.

— Наташа! Наташенька!!! Проснись, умоляю! Они нас хотят убить!!!

— Не «нас», а тебя… — грустно уточнил Слава. — И убьет тебя она — указал он на спящую Наталью. — Из-за колье. Все соседи слышали, как она кричала, что ты его украла. И ее отпечатки найдут по всей квартире, и саму ее вместе с колье найдут на месте преступления, но она вспомнить ничего не сможет… Давай, Виталик!

Виталик появился из прихожей. Слава рывком перевернул Марину так, что она оказалась спиной к нему. Его руки взяли ее в железное кольцо.

Марина видела, как Виталик направился к столику, вытащил из-под журнала обычный разделочный нож. Маринин, к тому же…

Шанька испуганно жалась к ногам хозяйки, как будто Марина могла ее защитить… Но спаниелька уж точно не могла защитить Марину.

— Прости, Маринка, — прошептал Слава ей в затылок, и она почувствовала прикосновение его губ к своей шее.

Виталик занес нож. Марина стояла перед ним, незащищенная ничем, стиснутая Славой… «Куда ударит? — пронеслось некстати в голове, — в сердце? В живот? В шею?»

Она отпихнула Шаньку, крутившуюся под ногами, и начала выбрасывать ноги вперед, словно танцуя гопак, стараясь попасть Виталику по ногам. Два первых удара оказались удачными: не слишком сильными, но, учитывая каблуки, чувствительными; Виталик отскочил.

— Держи ее крепче, — буркнул он Славе, потирая ушибленную голень.

Марина меж тем занесла коленку как можно выше и ударила с размаху назад каблуком. Слава взвыл: удар пришелся по коленной чашечке, — и выпустил ее из рук. Марина резко села на корточки и вынырнула назад, за ноги Славы.

Кинулась в коридор.

Она успела открыть замок.

Нож мягко и даже почти не больно вошел под ребро.

Марина повисла на двери, открывая. «Помогите!» — крикнула она в образовавшуюся щель.

Еще один удар настиг ее, на этот раз повыше. «В сердце метит», успела подумать она, несмотря на полный хаос мыслей.

Она выскочила на лестничную площадку, уцепилась изо всех сил за перила: «Помоги-и-те!»

Виталик исчез в квартире. Марина не могла больше сделать ни шага, она качалась, вцепившись в перила до побеления пальцев. Почему-то никто не шел на ее крики о помощи! В эти чертовы вечера все утыкаются в телевизоры, ее никто не слышит!!!

«Помогите!!!» — еще громче крикнула она, но на самом деле получилось куда тише: сил кричать уже не было…

Она увидела, как из дверей ее квартиры двое мужчин выволокли Наталью в полуобморочном состоянии, подтащили ее к висевшей из последних сил на перилах Марине, выпачкали ей руки и одежду в Марининой крови, вложили нож в правую руку — в левой у Натальи было зажато колье — и Виталик, прихватив Натальину кисть с ножом, нанес Марине еще один удар в спину.

Наталья едва держалась на ногах, и, как только мужчины отпустили ее, рухнула возле Марины. Марина опустилась на ступеньку — у нее уже не было сил цепляться за перила — прямо в лужу крови под ней. Ее крови.

Я умираю, — подумала она. — Это бред, это невероятно, непостижимо, — но я умираю…

Голова ее поплыла, взгляд затуманился, страшная боль пронизывала тело, билась в ней толчками… Или это толчками выливалась ее кровь на грязный пол?…

Она теряла сознание. Свет мерк, голоса укутывались в вату, холод забирал нее, — могильный уже холод, могильный…

— Ты уверен? — донесся до нее сквозь ватный туман голос Славы. — А если выживет? Может, еще разок ударить?

— Я тебе не киллер, — проворчал Виталик. — Грязную работу всегда другим оставляешь, а сам барином…

— Надо ж кому-то и головой работать, — усмехнулся Слава. — Проверь, я сказал.

Марина сидела на ступеньке, уронив голову в колени. Из ее ран вытекла кровь, красная кровь на красном платье. Вытекала ее жизнь, впитываясь в бархат и превращаясь в бездарную, пошлую красную лужу на грязно-серой цементной ступеньке…

Кто-то осторожно взял ее за голову, приподнял лицо. Это был папа.

«Доченька, я так по тебе соскучился… — произнес он. — Я не хотел тебя предавать, это получилось нечаянно, прости меня… Я люблю тебя очень-очень сильно и мы с тобой теперь всегда будем вместе, только ты и я… — А мама? — спросила Марина. — Мама? Ну конечно! Конечно, и мама тоже! Мы втроем. Хочешь, я куплю тебе Барби?..»

— Будь спок, — произнес Виталик, аккуратно опуская голову Марины обратно на колени. — Она того, все.

— Отличная мизансцена получилась, — одобрительно кивнул Федя Горик, склонив голову набок и окидывая взглядом площадку лестницы. — Даже лучше, чем я предполагал!

Но Марина этого уже не слышала.

Влетая на своей Ниве во двор Кисловской, Кис едва не столкнулся с большой белой машиной иностранной марки, выруливавшей из-за угла. Его охватило дурное предчувствие.

…Проклятье! Оно не обмануло его! В полном столбняке разглядывал Кис обеих женщин: Марину, уронившую голову в колени на верхней ступеньке лестницы, и Наталью позади нее, завалившуюся набок на лестничной площадке. Он не сразу понял, откуда взялся красный теплый ручей, сползавший по грязным цементным ступеням лестницы, пока не разглядел в глубоком пурпуре бархата Марининого платья алый оттенок крови…