Евгений Сухов - Из шпаны – в паханы

– Рекрут, можно тебя на минуту? – окликнул казанца Митяй. – Мне не нравится, что Резо не явился. И на душе как-то неспокойно. У меня чутье на всякого рода подставы. Понимаешь?

Рекрут нахмурился.

– Я уже говорил тебе, что ты дуешь на воду, Митяй. Резо появится. В самом скором времени. Просто расслабься. Ладно? Кордоны ведь выставлены?

– Как обычно.

– Тогда не о чем волноваться. Пошли лучше выпьем, – Рекрут почти силой оттащил подельника от окна. Усадил его за стол и тут же сел сам. – Плесни нам винишка, Клоп. Да по полной.

– Это мы мигом.

Клоп наполнил два граненых стакана янтарной жидкостью, затем подумал немного и плеснул немного в третий. Призывно поднял стакан на уровень груди.

– Как все прошло на Никитинской?

– А как могло пройти? – ответил вместо Рекрута Бурый, выпуская под потолок густую струю дыма. – Никто даже пикнуть не посмел. Викентий быстро растолковал им, что к чему, а потом выступил Рекрут. Каталы согласились на все наши условия. Будут отстегивать, как миленькие.

– Кстати, об отстежке, – вклинился в их дискуссию Митяй. – Мы давно уже ничего не получали из Ярославля. Непорядок, Рекрут. Надо бы Знахарю маляву сослать. Напомнить о себе, так сказать.

– Хорошо. Я разберусь. Если понадобится, сам в Ярославль смотаюсь. Или вон Обуха пошлем, – жиган залпом осушил свой стакан и с характерным стуком припечатал его к столу.

Дверь трактира с треском распахнулась и за спинами собравшихся без всякого предупреждения грохнул выстрел. Один из храпов, крепкий двухметровый амбал, ткнулся лицом в стол. Рекрут среагировал молниеносно. Толкнувшись двумя руками от поверхности стола, он лихо перемахнул на противоположную сторону и распластался на полу. Следом за ним тот же финт стремительно проделал и Митяй. От двери ударило еще несколько выстрелов. Одна из пуль просвистела над головой Бурого. Марухи с визгом бросились врассыпную, а уже через секунду одна из них приземлилась на пол с залитой кровью левой половиной лица.

– Облава! Черт!

Нам пороге «Сангрии» появились три упакованных в кожу крепкие фигуры чекистов. Жиганы выхватили «наганы». Мгновенно застучали ответные выстрелы.

– Я предупреждал, – прошипел Митяй.

Но Рекрут уже не обратил внимания на его реплику. Откатившись в сторону, он трижды жахнул от бедра. Один из чекистов рухнул, как подпиленный дуб. Еще одного прицельным выстрелом уложил Клоп. Обух опрокинулся на спину, держась за простреленный живот. В дверном проеме возникли еще две фигуры осаждающих.

– Обрываемся! – гаркнул во все горло Чиграш.

Следуя его призыву, Митяй метнулся к дальнему окну, выходившему на Зареченскую. Распахнул обе фрамуги. Очередной выстрел чекиста расколол стекло. Митяй отпрянул. Рекрут спустил курок и смертельно ранил еще одного нападающего в шею. Рядом со стоном приземлился Жук, жадно хватая широко раскрытым ртом недостающий воздух. Сразу две пули вонзились бывшему уркагану в грудь. Чекисты палили безостановочно. За считанные секунды полегло не менее дюжины жиганов. Храпы и подавно валились на пол, разбрызгивая вокруг себя кровь, один за другим. Но и нападавшие несли потери. Рекрут лично уложил четверых. Однако на место убитых мужчин в кожаных куртках немедленно заступали новые...

Оружие выпало из руки Бурого, а он сам тяжело опустился на колени. Клопа отшвырнуло мощным ударом заряда в грудь на барную стойку. Его тело накрыло изрешеченную пулями маруху, которую Рекрут едва не отобрал первой для своего друга.

– За мной! Рекрут!

Митяй дважды выстрелил в оконный проем, а затем рыбкой вынырнул наружу. Приземлился в глубокий рыхлый сугроб, прокатился по снегу и еще раз спустил курок из положения лежа. Митяй уже заметил для себя определенную цель. На углу Зареченской и Лагутинского переулка стоял припаркованный автомобиль чекистов. Если успеть до него добраться, у жиганов появлялся реальный шанс на спасение. На пути Митяя располагалось всего два человека в кожанках. Один упал в снег после очередного выстрела...

Паля из двух «наганов» сразу, Чиграш спиной отступал к окну.

– Рекрут, давай! Я прикрою!

Казанец вскочил на ноги и рванул вправо. В этот самый момент на порог трактира ступил Камаев. Рекрут не мог позволить себе упустить такой уникальной возможности. Остановившись всего на мгновение, он направил дуло «нагана» на чекиста и плавно спустил курок. Пуля вонзилась в дверной косяк и отколола от него неровную щепку. Жиган промахнулся, хотя, казалось бы, подобный вариант был абсолютно исключен. Каким-то чудом смерть миновала Камаева.

– Уходим, Рекрут, уходим! – Чиграш заслонил хозяина Хитровки своим габаритным телом.

Казанец прыгнул в окно. Камаев, не целясь, выстрелил, и пуля чиркнула по плечу Чиграша. Жиган покачнулся, оперся одной рукой о подоконник и, прежде чем чекист успел выстрелить еще раз, перемахнул на противоположную сторону. Обе ноги увязли в сугробе. Выстрелы звучали как слева, так и справа. Рекрут бежал в направлении автомобиля. Митяй успел уложить и второго чекиста. Он уже был за рулем. Лихо развернув автомобиль на месте, направил его навстречу бегущим подельникам.

– Быстрее!

Митяй распахнул заднюю дверцу. Рекрут на бегу пальнул куда-то в темноту, затем сместил дуло «нагана» и вновь спустил курок. Однако его оружие издало лишь сухой щелчок. Патроны в обойме кончились. Рекрут бросил «наган» в снег. Рука жигана ухватилась за раскрытую дверцу катящегося на малой скорости автомобиля.

Камаев во весь рост вскочил на подоконник. Вскинул револьвер и выстрелил. Один раз, второй, третий...

Пальцы Рекрута заскользили по металлу в отчаянной попытке удержать равновесие. Острая боль пронзила простреленный позвоночник. Еще одна пуля, пущенная чекистом, вошла Рекруту под основание черепа. Мир завертелся перед глазами жигана.

– Рекрут!..

Подоспевший Чиграш подхватил падающее тело. Сидящий за рулем автомобиля Митяй выстрелил в сторону Камаева.

– В машину! Быстро!

– Митяй, он... – Чиграш с ужасом наблюдал за тем, как безжизненно закатились глаза Рекрута. Тело его отяжелело. На губах выступила кровавая пена. – Он...

– Да! Я понял, понял. Да прыгай же ты в машину, черт побери!

Еще одна вспышка выстрела взрезала ночь. Чиграш отпустил Рекрута, и тело последнего грузно опустилось на снег.

– Нет!..

– В машину!

Чиграш нырнул на заднее сиденье. Автомобиль мгновенно сорвался с места.

– Догнать! – рыкнул Камаев, и его крик безумным эхом заметался по переулку. – Не дать им уйти!

Его револьвер снова натужно кашлянул. Виктор Назарович спрыгнул с подоконника и побежал вперед. Остановился рядом с распластанным телом Рекрута. Казанский авторитет уже не дышал. Камаев ударил мертвого жигана носком сапога под ребра.

Тело опрокинулась на спину. Расстегнутая на две верхних пуговицы рубаха съехала в сторону, обнажив грудь жигана. Массивный золотой крест блеснул в лунном свете. Широко распахнутые глаза Рекрута со стеклянным остановившимся взглядом уставились в безоблачное звездное небо. На девственно чистом снегу стремительно растекалось багровое пятно крови. Где-то над головой Камаева надсадно закаркала ворона...

Два черных автомобиля устремились в погоню за Митяем. Сворачивая на Зареченскую, каждый из них по очереди высветил фарами нависшего, словно утес, над телом Рекрута Камаева. Чекист стоял, широко расставив ноги и держа револьвер дулом вниз.

Каркающая ворона, продолжая нарезать один круг за другим, спускалась все ниже и ниже над землей.

– Догнать, – негромко повторил Виктор Назарович. – Не дать им уйти. Никому.

Никто, кроме самого Камаева, этих слов уже не слышал.

Москва. Большая Марьинская улица

Несмотря на сказанные Гроссовскому слова, уснуть сразу у Андрея не получилось. Больше двух часов он проворочался на жесткой постели с боку на бок. Разумеется, постель эта не шла ни в какое сравнение с той, на которой приходилось спать мальчику в приюте, но сейчас немаловажную роль играло отношение Андрея ко всему окружающему. Он был слишком взволнован. И в кабинете Камаева, где произошла знаменательная встреча с отцом, и тет-а-тет с дядей Мишей Андрею стоило немалых усилий демонстрировать внешнее спокойствие и рассудительность. В душе ему хотелось совсем другого. Хотелось быть рядом с отцом постоянно и в самом ближайшем времени. Но приходилось ждать. Андрей смирился...

Лишь в третьем часу ночи мальчику удалось забыться беспокойным сном. И первым, кого он увидел в своем сне, был отец. Только он был не один. Рядом с Резо стояла и мать Андрея, женщина, которую мальчик никогда в своей жизни не видел. Даже на фотографиях. Но в его сне мама предстала перед ним почему-то высокой рыжеволосой женщиной. Значительно выше отца. И она открыто улыбалась Андрею.

– Мы с папой решили быть вместе, – сказала она. – Так будет лучше в первую очередь для тебя, Андрей. В одиночку папа не справился бы. Это он только внешне такой сильный и мужественный. А в действительности... Поверь, я знаю его гораздо лучше. Твой отец – сам большой ребенок. Моя обязанность – заботится о вас обоих. Хотя я уверена, что ты способен справиться самостоятельно. Ты, Андрей, а не твой папа. Надеюсь, придет день, когда ты сможешь понять смысл моих сегодняшних слов...