Данил Корецкий - Джекпот для лоха

– Это что же такое получается? Выходит, мы не с теми воевали?

– Особенно ты навоевался! – презрительно бросил Фёдоров. – Вместе со своим тезкой Говоровым! Вы вояки знатные…

– Скоро этот тип к нам придет! – мрачно сказал Малышев. – И предъявит такой же ультиматум! И что тогда делать?

– Не гоните волну! – спокойно сказал Уркаган. – Пусть он вначале с москварями разберется… Только думаю, нам не стоит в кустах отсиживаться. Если драки не избежать, надо бить первым!

Представители «Консорциума» тоже ехали в одной машине и тоже в молчании. Вдруг рация Палыча издала протяжный тоновый сигнал вызова.

– На связи! – отозвался Палыч. И, выслушав сообщение, обратился к Храмцову: – Слышь, Борисыч, это «первый». Спрашивает: не поджарить ли жопы этим мудозвонам?

Храмцов покачал головой:

– Пусть возвращаются к себе и ждут указаний!

– Отбой! Возвращайтесь на базу! – приказал Каратаев в рацию. И добавил, уже не в микрофон, а в пространство просторного салона: – Их надо по-любому гасить. Другого ничего не придумаешь!

– Не нам решать! – грубо отрубил Храмцов. – Лебедеву доложим, а дальше – как скомандуют!

К хорошему быстро привыкаешь. Справедливость этой поговорки Говоров ощутил на себе. От происшедших в жизни изменений голова недавнего дворника шла кругом. Но он уже забыл голодные времена, жизнь от зарплаты до зарплаты, транспортную толчею в часы пик, тупые лезвия для бритья, долги, осознание собственной никчемности и никому не нужности… Раньше Андрей старался по утрам быстрее выйти из дому вовсе не для того, чтобы поскорей приступить к уборке заводской территории, нет! Бедность и убогость его квартиры, да и всего его бесцельного бытия были причиной этого. Потому-то и убегал из беспросветной нищеты пораньше, чтобы скорее сменить обстановку. Хотя все равно оказывался среди таких же, как он, – неприкаянных и неимущих.

Теперь другое дело. Теперь он не спешил, наслаждаясь каждой минутой, проведённой за утренними хлопотами. Принять душ в просторной, с окном (невиданное дело!) ванной, побриться еле слышно жужжащим «Брауном» под яркими точечными лампами перед увеличивающим зеркалом, позавтракать любимой яичницей с беконом, выпить настоящий кофе – какой хочешь, хотя бы ту, ранее недоступную арабику, выбрать одежду в почти заполненном шкафу, – все это доставляло ему удовольствие. Плюс к этому Лена часто оставалась у него на ночь, это она готовила и подавала завтрак, она помогала подобрать сорочку к пиджаку и галстук к сорочке, она могла, будто невзначай, заскочить в ванную и подарить внеочередную порцию ласк, к регулярности которых он тоже успел привыкнуть. И не надо бояться опозданий на работу: внизу, за рулем мощного БМВ, ждет бывший раллист Федя, готовый скомпенсировать поздний выезд за счет сокращения времени прохождения дистанции. К тому же он теперь начальство, которое, как известно, не опаздывает, а задерживается…

– Во сколько вернешься? – спросила Лена. Она уже приготовила одежду на сегодня и теперь смотрела, как он одевается. – Я сегодня свободна, только съезжу к маме, проведаю Андрейку…

В последней фразе звучит отчетливый намек, но Говоров не обращает на него внимания.

– Думаю, к семи буду, – Андрей осмотрел себя в зеркало и удовлетворенно кивнул.

Перед ним в зеркальном отражении стоял элегантный успешный человек, ничуть не похожий на неудачника Говорова. Темно-синий костюм в легкую серую полоску, светло-синяя рубаха, строгий галстук. Он надел блестящие черные полуботинки, накинул черное кашемировое пальто, обмотал шею длинным темно-синим шарфом из тонкой шерсти, водрузил на голову широкополую шляпу.

– До вечера!

– Буду ждать! – Лена поцеловала его в губы.

Через три минуты он привычно уселся на заднее сиденье сверкающего черным лаком лимузина. Федор мягко тронулся с места. На губах еще чувствовался вкус Лениного поцелуя. Может, действительно жениться? Хотя это ответственное решение, его следует хорошо обдумать… А с другой стороны – что тут думать? Красивая, элегантная женщина, не дура, умеет себя вести, старается вести хозяйство, да и вообще – с Леной ему хорошо! К тому же в последнее время ему все чаще приходится выходить в свет, где бывает городское и областное начальство, там почти все присутствуют с женами.

– Ну, поживём – увидим! – сказал Андрей.

– Что, шеф? – озаботился водитель.

– Ничего, Федя, все в порядке!

– Не бойтесь, Андрей Иванович, домчу вовремя!

– Да я и не боюсь! Тем более, совещаний сегодня нет…

На самом деле совещание на «Сельхозмаше» было запланировано, и чрезвычайно важное, только участвовать в нем должен был узкий круг лиц. Очень узкий. Даже Вайса под благовидным предлогом отправили в отгул. Участниками были только генеральный и коммерческий. Но совещаться они собирались, конечно, не друг с другом, а с заклятыми врагами и временными союзниками из «Консорциума».

– Только лишнего не болтай! – предупредил Малышева опытный Фёдоров. – Раз они нам «жучка» вставили, то могут и на себе таких же насекомых принести.

– Думаешь, это их работа? – спросил генеральный, который не привык к таким делам и совершенно не заботился об информационной безопасности.

Накануне он даже не хотел впускать спеца-электронщика в свой кабинет, но Фёдоров настоял, в результате был обнаружен микропередатчик.

– А чья?

– Ну, может, эти… – Малышев указал куда-то наверх.

– Вряд ли. Они тоньше работают. Но посмотрим. Я их прямо в лоб спрошу. А в приемной их проверят детектором, Миша уже ждет…

– Тогда чего же бояться? – поднял кустистые брови генеральный.

– Береженого бог бережет, а небереженого конвой стережет, – ответил Фёдоров. – Слыхал такую поговорку?

– Первую часть слышал…

– А про заговор с целью убийства слышал?

Малышев недовольно засопел и подошел к аквариуму. Вид плавающих рыбок всегда его успокаивал. А Фёдоров подошел к окну, нетерпеливо выглянул на заводскую площадь.

– Ну, где вы там? – спросил он неизвестно у кого…

Ночью неожиданно выпал легкий снежок, к утру он схватился ледяной коркой, а под первыми лучами солнца стал таять. Когда БМВ Говорова, объехав памятник комбайну, остановился у входа в заводоуправление, Пашка Колотунчик трудился как заведенный: скалывал ломом лед, потом лихорадочно махал метлой и совковой лопатой, сметая с асфальта льдинки, грязь и небольшие лужи.

– Здорово, Паша! – Говоров подошел, протянул руку и привычно пошутил: – Что за спешка? Или опять вивесторы приезжают?

Пашка шмыгнул носом, воровато огляделся, вытер об оранжевый жилет не слишком чистую ладонь и после быстрого рукопожатия тут же отдернул руку.

– Здравствуйте, Андрей Иванович. Именно что приезжают! А тут, как назло, – вроде уже весна, а он опять насыпался… Вот ведь какие колотунчики! – Пашка снова огляделся.

– Ты что, кур воровал? Чего головой крутишь?

– Чего, чего… А то сами не знаете! Увидят, как с начальством ручкаюсь, вот и дадут колотунчиков…

– Да за это разве дают?

– За все дают! – Пашка опять шмыгнул носом. – Сегодня сам Фёдоров сказал: вивесторы едут, языками вылижите площадь, до чистого асфальта… А с кем лизать? Тебя вот забрали на повышение, а на твое место никого не дали! И Матвеич обещал подсобить, а не пришел! – Он кивнул на прислоненную к памятнику вторую метлу. – От меня уже пар идет, а толку мало! Вот увидят, что площадь не убрана, значит, что? Значит, я не справляюсь! И попрут в три шеи…

Говоров на миг задумался.

– А знаешь что? А давай я тебе помогу! В четыре руки быстрей пойдет! – Андрей схватил метлу. Шерк-шерк-шерк…

Колотунчик попятился:

– Андрей Иванович, ты это… Заканчивай… Тебе-то ничего не будет, а мне колотунчиков-то достанется.

– Э-э-э, братец, тебя не поймешь! И так плохо, и этак нехорошо… Давай, ты лед срубай, а я сметать буду! – сказал Говоров, привычно взмахивая метлой.

Шерк-шерк-шерк…

Фёдоров замер у окна. У него даже челюсть отвисла…

– Ну-ка, Юра, подойди, а то мне всякая чертовщина мерещится, – негромко позвал он, но в тоне слышалось такое изумление, что Малышев немедленно подбежал и стал рядом.

– Ну, и что ты уви…

Фраза оборвалась на полуслове. Генеральный и коммерческий директоры молча смотрели, как главный энергетик завода в элегантном пальто и щегольской шляпе метет площадь перед заводоуправлением. Второй дворник в оранжевом жилете возил скребком по асфальту чуть поодаль.

– Похоже, он чокнутый, – сказал Малышев. – Причем на всю голову!

– Лох есть лох! – кивнул Фёдоров.

Шерк-шерк-шерк! – шаркала метла.

На этот раз джипов было два. Огромные, черные, угловатые, они обогнули площадь по часовой стрелке. Руководители ехали в первом, второй занимала охрана.