Владимир Колычев - Перебиты, поломаны крылья

– Ну, мужчина. Помимо меня…

– Андрей, ты как маленький! – возмутилась Вика. – Нет у меня никого… И давай больше не будем об этом, а то я обижусь. Все, пока! До встречи!

Вика первой отключилась от линии. Андрей остался в состоянии, близком к шоку.

– Поговорил? – колко усмехнулась Катя.

– Так где твой Борис? – снова спросил он.

– В больнице. В нашей районной больнице…. Он туда поехал. Я за ним, а потом к тебе…

– Он что, там остался?

– Да… А Вика твоя где?

– Тоже в больнице, – не чуя под собой ног ответил Андрей.

– Ну вот, я же говорила.

– Ты не поняла, она там по служебным делам.

– Ну да, сказать можно все, что угодно… Все понимаю, но почему больница?

– Потому что твой Борис больной на голову!

– Злишься?

– Нет.

Андрей достал из кармана пачку «LM», не без труда вытащил сигарету: пальцы мелко подрагивали. Закурил.

– А я вижу, что злишься. Езжай в больницу, может, они еще там.

– Это глупо, – покачал он головой.

– Зря ты. Садись в машину и езжай.

– У меня нет машины, в ремонте…

– Новая машина и уже в ремонте?

– Новая машина?! Откуда у меня новая машина? – удивился Андрей.

– А ты что, Вике новую машину подарил, а себе старую оставил?

– Ей новую машину?! Кто тебе такое сказал?

– Она сказала. Сказала, что у тебя тетя богатая, дом старый на тебя отписала. Дом старый, но почти как новый…

Катя растерянно смотрела на него и обескураженно хлопала глазами.

– Какой дом? Какая машина? Не знаю ничего.

– Но Вика так сказала…

– Не знаю. Кроме цветов, я ей еще ничего не дарил.

– Но как же так! – Казалось, Катя вот-вот разрыдается – настолько она была расстроена. – Это что же, Вика меня обманула?.. Тебя обманула и меня… Я ей сейчас устрою!

Если судить по выражению ее лица, в этот момент Катя готова была убить Вику. Злобное лицо, зверский взгляд… И на этой девушке Андрей собирался жениться… Но чем лучше Вика? Говорит одно, а делает другое. Сейчас она встречается с Борисом. Такая же обманщица…

– Погоди!

Андрей нагнал Катю возле самой машины. Но она даже не взглянула на него. И ничего не сказала, когда он оказался в салоне. Сорвала свой «Ауди» с места и с нарушением всех правил на большой скорости понеслась к больнице.

И только когда машина въезжала в больничные ворота, спросила, обращаясь к нему:

– Ты зачем здесь?

– На всякий случай.

– Не бойся, убивать я ее не буду… Я ее всего лишь уничтожу! Пристегнись!

Андрей не сразу понял, зачем она снова набирает скорость. И его бросило в жар, когда до него дошло, что за машина движется им навстречу. Это была «Тойота» старшего лейтенанта Толоконниковой. И Катя собиралась протаранить ее.

Чтобы избежать столкновения, Вика увела свою машину вправо, но и Катя крутанула было руль влево. Но Андрей вовремя изменил маневр – левой рукой выкрутил руль в обратную сторону. Сначала остановилась «Тойота», за ней «Ауди».

Первой из машины выскочила Вика – разгоряченная, взъерошенная. Но и Катя была также распалена.

– Ты что, пьяная? – возмущенно спросила одна.

– Убью, сука! – взвыла вторая.

И если бы не Андрей, Катя бы точно вцепилась Вике в волосы. Никак не думал он, что может оказаться в столь щекотливой ситуации.

– Андрей, может быть, ты мне объяснишь, что здесь происходит! – воззвала к нему растерявшаяся Вика.

– Ты!.. С моим Борисом!.. Где он? – задыхаясь, в бешенстве спросила Катя.

– С твоим Борисом?! – всплеснула руками Вика. – Ты сумасшедшая!.. Андрей, ты что, веришь в этот бред?

– Нет.

– Тогда почему ты здесь?

– Чтобы чего не вышло, – кивнул он на плохо остывающую Катю.

– Где Борис, я спрашиваю!

– Борис? Окулов?.. Здесь он, в машине, возле парадного входа. Я его видела. Он возле своего джипа стоял. Но мы с ним даже не разговаривали… Андрей, я ничего не понимаю.

– Катя решила, что ты встречаешься с ее Борисом.

– Какой вздор!.. Если он с кем-то здесь и встречается, то не со мной…

– А с кем?

– Женщина к нему выходила, врач. Они о чем-то говорили… Я здесь ни при чем.

– Что за женщина? – вскрикнула Катя.

– Говорю же, врач. А кто именно, не скажу. Я не собираюсь перед вами оправдываться, гражданка Сатарова!

Вика перешла на строгий официальный тон, и это подействовало на Катю, как щелчок хлыста дрессировщика.

– И перед тобой, товарищ капитан, тоже, – На него она посмотрела более мягко, но так же осуждающе.

– Ты извини, что так вышло, – обескураженно пожал плечами Андрей.

– Я понимаю, ты еще мог поверить в то, что я встречаюсь с Борисом. Но как можно было поверить в то, что я встречаюсь с ним здесь, в больнице?

– Сам не знаю.

– Это я его с толку сбила, – сказала присмиревшая Катя. – Может, и не с тобой он здесь встречался. А что за женщину ты с ним видела?

– Не важно.

– Может, он с ней тогда разговаривал. По телефону. Я думала, что с тобой. А он мог с ней… Он сказал, что она следствие какое-то может провести…

– Следствие?! Врач? Следствие?

– Вот я и подумала, при чем здесь врач. И на тебя подумала…

– Ты успокойся, сядь в машину…

Андрей взял Катю под локоток, подвел ее к машине, посадил за руль. Она уже поняла, что начудила дальше некуда, поэтому подчинялась ему без возражений.

– Только не уезжай. Пока не уезжай…

Он вернулся к Вике.

– Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно спросила она.

– Боюсь, что да… Врач у него здесь знакомая работает. Мне Парасюк про нее говорил. Елена Геннадьевна ее зовут… И ты мне про нее говорила, когда звонила…

– Да. Я ее с Окуловым видела. Они о чем-то говорили. Такое ощущение, будто она пыталась его от чего-то отговорить, а он настаивал…

– Он и с Матюшиным мог говорить. И настаивать, – глубокомысленно, но еще не совсем уцепившись за нужную мысль, проговорил он.

– О чем это ты?

– Матюшин в карцере был. Но контролеры у нас ненадежные, могли мобильник пронести. А Окулов мог с Матюшиным договориться.

– О чем?

– А о том, чтобы с Ильей покончить…

– Зачем?

– Чтобы дело поскорей закрыли…

– Но это слишком.

– Но ведь на Илью покушались… Матюшин в больнице. И Окулов здесь… Ты с Еленой Геннадьевной общалась?

– Да. А какое отношение она имеет к палате интенсивной терапии? Кто из врачей Матюшина ведет?

– Вот этого я не знаю. Врач там крутилась, бейсик у нее – Балахнина Елена Геннадьевна, я спросила, она ответила…

– Не факт, что она Матюшина ведет. Но факт, что доступ к нему имеет…

Палата, где он лежал, охранялась. Но скорее охранялся медперсонал от него, чем наоборот. И при большом желании любой врач мог подойти к нему и сделать какой-нибудь укол…

Елена Геннадьевна не могла точно сказать, любит она Бориса Окулова или нет. Но ей нравилось быть с ним. К тому же он очень убедительно обещал бросить свою невесту и жениться на ней. Он богат, и с ним она будет как сыр в масле кататься. А в ближайшей перспективе они отправятся на курорт, если, конечно, она поможет снять с него наговор, который возвел на него маньяк, нелюдь, на чьем счету не одна человеческая жизнь.

Но какой бы сволочью ни был Кирилл Матюшин, прежде всего он оставался пациентом больницы, в которой она работала. Одним полушарием она соглашалась с тем, что с ним нужно покончить, а второе упорно твердило «нет». Но Борис находился внизу, в машине, он ждал результата. А у нее уже все готово для смертельного укола. И все же она пыталась переубедить его. Пыталась, но тщетно…

Она точно знала, что ее безоговорочно пропустят в палату, где лежал Матюшин, она была уверена в том, что обычный пенициллин убьет его. Она ознакомилась с его картой больного, узнала, что у него аллергия на этот антибиотик. В том состоянии, в котором он сейчас находился, безобидная и, казалось бы, нужная инъекция непременно вызовет анафилактический шок с летальным исходом… Но ведь тогда на нее ляжет тяжесть смертного греха? Что, если Борис – это дьявол-искуситель во плоти, что, если сейчас она продает ему душу…

Не в силах выдержать гнет душевного напряжения, Елена Геннадьевна набрала номер своего мужа. И сразу же услышала:

– Меня сегодня не жди. У меня совещание…

Она знала, что у него за совещание и с кем. К любовнице своей поедет. Сволочь!..

Рано или поздно муж уйдет к своей молодке, и тогда она останется одна – если не сделает того, о чем ее просит Борис… Будь что будет!

Елена Геннадьевна решилась. Взяла заранее приготовленный шприц с закрытой иголкой, спрятала его в карман. Палата одиночная, видеокамер внутри нет, никто не увидит, как она сделает укол. А это произойдет быстро, ведь ей вовсе не обязательно искать вену. Уколет в ногу, и все…

Милиционер у входа в палату читал газету, с ее появлением лишь мельком глянул на нее и снова погрузился в чтение. Такой даже и не вспомнит, кто и сколько раз за сутки заходил к больному. Такому все равно…

Молодой милицейский сержант лениво глянул на подходившего к нему Андрея. Но тут же вздернулся, заметив звезды на его погонах. И шедшая за ним следом Вика произвела на него сильное впечатление. Он поднялся с места, рука невольно полезла к вороту куртки, чтобы застегнуть воротничок. Правда, он тут же понял, что это лишнее. Но возникший рефлекс сам по себе свидетельствовал о смятении чувств.