Борис Бабкин - Тайна наследницы

Полковник Антонов выбрался из такси и на костылях поковылял к подъезду, у которого лежали три накрытых простынями тела.

Его встретил Славин.

– С Викторией все хорошо, спас киллер, который должен был ее убить.

– Да быстрее вы, – торопил Толин Даяна и Феликса Абрамовича. Те ускорили шаг. Вслед за ними, постоянно оглядываясь, шли двое.

– Как же так? – нервно спросил Феликс, когда все уселись в «Форд».

– Двоих ваших взяли живыми. Менты, – тронув машину, сказал Толин. – Моих всех положили. Ваши ментам начали петь про вас, Феликс Абрамович. И про тебя, Даян. Что вы их наняли и послали на дело. Снайпер – ваш человек? Это он закрыл собой Антонову.

– Но Снайпер – нанятый киллер.

– Он спас Антонову! – заорал Толин, остановил машину и повернулся к Даяну. – Ты нанял Снайпера и его помощников, а они убили наших и спасли Антонову. Как это понимать? – Он поднял пистолет.

– Перестань! – остановил его Феликс. – Это просто роковая случайность, не более. У меня вопрос. Куда мы едем?

– Вика, доченька! – вбежав в кабинет, закричала Надежда Сергеевна. – Ты…

– Спокойно, – загородил Вику капитан милиции.

– Я ее мать, – выкрикнула Надежда, – отойди!

– Может, ты все-таки скажешь мне правду? – подойдя к ней, тихо спросила Вика. – Что происходит?! Убили водителя и двух телохранителей. Меня спас человек, которого наняли убить меня.

– Вика, доченька, – заплакала Надежда Сергеевна, – я не знаю, кто хочет твоей смерти и за что тебя хотят убить. Я…

– Ты врешь! – перебила ее дочь. – Ты говорила, что я наследница какого-то миллионера! Помнишь?! Кто мой отец?

– Мы обо всем поговорим дома. – Надежда Сергеевна всхлипнула.

– Я всегда считала, что мой папа – Григорий Антонов, однофамилец своей жены, а я, Виктория Григорьевна Антонова, я гордилась мамой, считала, что…

– Милая ты моя, – протянула к ней руки Надежда Сергеевна, – я же все ради тебя делаю, я живу ради тебя. Поехали домой, и я отвечу на все твои вопросы.

– Надежда Сергеевна, – вмешался капитан, – сегодня было убито десять человек. Трое из вашей службы охраны, трое вроде как киллеры, которые вашу дочь спасли, и еще четверо наемных убийц. Неизвестно, что скажут и на кого укажут задержанные. Вдруг окажется, что за всем этим стоите вы?

Громкая пощечина обожгла ему щеку. Пошатнувшись, капитан отскочил.

– Да я тебя…

– На «вы» и шепотом, – усмехнулась Надежда Сергеевна. – Послушай, капитан, что ты майором не будешь, это уже понятно. Но если ты еще что-то ляпнешь наподобие того, что сказал, я тебя под статью подведу. Доченька, – резко сменила она тон, – поехали домой. Я тебе все объясню. Пожалуйста. – И опустилась на колени.

– Мама! – бросилась к ней Вика. – Встань, мама! – Она попыталась поднять мать.

Капитан выругался и вышел бормоча:

– Ну и играет, стерва. Слезу постила, а глаза, как у снайпера. Твое счастье, бизнес-вумен хренова, что брат у тебя полковник. Ты бы мне за пощечину, – потер он покрасневшую щеку, – по полной ответила.

– Поехали, Вика! – в голос зарыдала Надежда.

– Ладно, – помолчав, согласно кивнула дочь. – Но ты расскажешь мне все-все-все.

В коридоре Наташа и Игорь о чем-то говорили с оперативниками.

– Позвоните мне, если что-то не так будет, – шепнула Игорю Вика.

– Ни хрена себе уха из петуха, – усмехнулся Князь. – Выходит, киллер спас девку?

– Трое их было, – сказал Поп. – Помнишь солдатика, с Марецким который приехал?

– Тот, что с ним золото моет?

– Вот-вот, – кивнул Поп. – А эти трое вместе с ним и Марецким воевали в Чечне. Не знаю, как они встретились, но, в общем, у Наташкиного парня собрались. И туда то ли вызвали Антонову, то ли она сама зачем-то приехала. Заказчик, видно, что-то учуял и решил убрать всех разом. Горилл Вики положили, киллеров, которые у однополчанина были, и четверых из нападавших. Базар идет, какой-то тип заказал девчонку. И вроде как с ним Толин дело имеет. И Даяна там видели.

– Этот лысый козлище опять нарисовался? Почему он не жмур? Его же, сучару, приговорили еще три года назад в Краслаге, когда он Батона с подельником сдал. Их у запретки ждали, и мужики себя там кончили. Даяна в больничке скрыли, оттуда он и откинулся. Кто сказал, что Даян тут? И откуда про жида знаешь?

– Тульские базарили, – ответил Поп. – Вчера на игру прикатили.

– Кто у них козырный? – помолчав, спросил Князь.

– Да, ничего у тебя дачка, – оглядевшись, сказал Феликс Абрамович. – И тут же жестко спросил: – Когда будет исполнен заказ?

– Мне что, самому ее теперь валить? – огрызнулся Толин.

Повисло тяжелое молчание. Толин не выдержал.

– Я что-нибудь придумаю…

– Слушай меня внимательно, – заговорил Феликс. – У тебя двое суток. Если девушка будет жива, сдохнешь ты. Говори правду, сможешь убрать девчонку или нет. Если нет, я подключу своих людей, а ты вернешь деньги и будешь отвечать за мою безопасность. – Он пристально посмотрел в глаза Толину – Что выбрал?

– А есть варианты? – понурился Толин.

– Значит, девочку ты не уберешь. Звони Темному, – приказал Феликс Даяну. – Сегодня пусть приезжает. Встретит его он, – показал он на Толина. – Из вагона пусть выходит третьим. А он, – снова ткнул пальцем в сторону Толина, – будет стоять слева от вагона и читать газету.

– Темный приедет на машине, – сказал Даян. – Он терпеть не может общественный транспорт. Любой.

– А как он провезет оружие? Теперь милиция все дороги перекроет, до нитки каждого прощупывать будут.

В комнату вошел коренастый мужик в спортивном костюме.

– Его блатные ищут, – кивнул он на Даяна. – Мне кент звякнул. Замочат тебя, змееныш, – радостно хохотнул мужик, глядя на Даяна.

– И за что, если не секрет? – спокойно поинтересовался Феликс.

– Он сдал двоих, когда те побег готовили, – ответил коренастый. – Они себя ножами в запретке кончили, а его, – снова посмотрел он на Даяна, – спрятали в больничке.

– Зачем ты это сделал? – спросил Феликс Абрамович.

– Мне срок за это на два года сократили, – признался Даян. – К тому же один из них сидел за убийство моего приятеля.

– Я, разумеется, не оправдываю подобные вещи, – засмеялся Феликс, – но и судить не могу. Так если найдут, убьют?

Коренастый кивнул.

– Даже предъявлять ничего не будут. Замочат и все.

– А что с тобой сделают, если узнают, что ты знал, где он, и не сообщил?

– Да лучше, если б не узнали…

– Ладно, ты мне живым нужен, Жук. Может, займешься девочкой? Убивать ты умеешь.

– Не-а, – качнул головой Жук. – Яне мастер по таким мишеням. У нее охраны навалом, а после того, что было, и менты наверняка пасти будут. У нее дядька-то полковник. Зря вы такую бойню устроили, – вздохнув, поморщился он. – И плохо, что двоих живыми взяли, они, сто процентов, колонутся.

– Это все он, – кивнул на Толина Феликс.

– Ты мне правду скажешь? – спросила Вика, когда они вернулись домой.

– Знаешь, доченька, – тяжело вздохнула Надежда Сергеевна, – мне бы очень не хотелось говорить об этом, хоть я ни в чем не раскаиваюсь. Ты действительно дочь человека, которого я очень любила. – Она опустила голову. – Это был миг страсти. Разумеется, муж ничего об этом не знал, когда я забеременела, очень обрадовался. И вот совсем недавно мне стало известно, что твой отец по крови оставил завещание. В нем говорится, что, когда тебе исполнится двадцать лет, ты получишь деньги. Сколько, я не знаю. Еще и участок земли где-то на Дальнем Востоке. Там большое месторождение золота…

– И как давно ты это знаешь? – на удивление спокойно спросила дочь.

– Совсем недавно, – тихо ответила мать. – Где-то месяц, а может, чуть меньше. Мне позвонили и сказали об этом. Кто звонил, не знаю.

– Все ты врешь, мама, – с горечью сказала Вика. – Я читала про историю с завещанием много раньше. Получается, что твой любовник и мой настоящий отец – русский уголовник по прозвищу Аляска. Алясин Федор Федорович. И именно поэтому и было нападение на нашу группу в Санкт-Петербурге. Только почему-то те бандиты перепутали и похитили не меня. А может, просто потому, что вмешался Марецкий. И с Туминой ты дралась не потому, что вы раньше занимались спортом. Она знает правду, и ты хотела заткнуть ей рот, как-то спровоцировав ее. Ты, наверное, готова была даже убить ее. Теперь, я думаю, из-за этой истории пытались убить дядю Андрея. – Она всмотрелась в мгновенно высохшие глаза матери и прошептала: – Ты страшный человек. Боюсь, что правду я так и не узнаю.

– Через две недели тебе исполнится двадцать лет, и ты сама поймешь, что я говорю правду, – резко заговорила мать. – Я сама ничего не знала, но когда узнала, разумеется, распространяться об этом не стала. А что в Андрея стреляли и что Ольга попала в аварию… – Она пожала плечами. – Обвинять меня в этом просто глупо. Насчет драки с Туминой ты частично права. До этого мы не встречались. А дрались мы из-за Марецкого. Как соперницы.