Татьяна Полякова - Ее маленькая тайна

Я забралась под одеяло, силясь унять дрожь. В комнате было темно и жутко. Я лежала и думала: как страшно быть одной. Я могу мучиться болью, могу умереть, и никому не будет до этого дела. Я приподняла голову и вслушалась. Господи, какая тишина… И я в этой тишине, как в могиле.

«Что за глупость? — неизвестно откуда явилась мысль. — И вовсе ты не одна. Между прочим, в соседней комнате Резо, и тебе давно пора осуществить его мечты, или навязчивые идеи, — назови, как хочешь. По-моему, парень заслужил…»

— А я так не считаю, — разозлилась я.

«Да брось ты, — голос шел словно со стороны, надо полагать, шизофрения прогрессировала. — Давай-давай, иди. Он ужасно несчастен, все его принципы сыграли в ящик, а он, между прочим, правильный парень, и без принципов ему худо. А тебе снится всякая чертовщина. Иди, порадуй человека».

Я сунула ноги в тапочки и даже спросила шепотом:

— Эй, кто это? Я говорю сама с собой? Конечно, сама с собой, а с кем же еще? Чудеса.

Не включая света, я вышла из комнаты и немного постояла возле двери Резо. Тишина.

«Может, не стоит его будить?» — отступив на шаг, подумала я. Но тут меня вроде бы под руку толкнули: «Иди-иди».

Я взялась за ручку двери, приоткрыла ее и заглянула в комнату. У кровати горел ночник. Может, ему тоже снятся дурные сны?

Резо тут же поднял голову, рука нырнула под подушку, но в следующее мгновение он уже улыбнулся, убрал руку и спросил:

— Ты чего?

«Чего-чего, откуда я знаю?»

— Страшно, — брякнула я и направилась к нему. Он подвинулся к стене и перестал улыбаться. — Можно, я у тебя останусь? — сказала я и, не дожидаясь ответа, юркнула под одеяло. Свернулась калачиком, мгновенно успокоившись, веки отяжелели, и я почти сразу уснула. Правда, ненадолго.

«По-твоему, это честно? — поинтересовался голос внутри меня. — Между прочим, у парня предынфарктное состояние. Кончай дурить и веди себя как положено».

«А как положено?» — съязвила я.

«Ну, не знаю… На самом-то деле, если ты наконец пришла, все должно быть по-правильному».

«И кто тут у нас такой умный?» — поинтересовалась я и проснулась.

Осторожно пошевелилась, затем решила перевернуться на другой бок и устроиться поудобнее. Идея оказалась не очень удачной: ширина постели не предполагала, что двое здесь будут спать на приличном расстоянии друг от друга. Я вытянула ногу, и она каким-то образом оказалась между ног Резо, а его руки на моей груди. В таком положении мне ничего не оставалось, как обнять его покрепче и подставить губы для поцелуя. Что я и сделала.

«Слава тебе, Господи!» — съехидничал кто-то внутри меня.

Утром я сидела за кухонным столом, подперев подбородок ладонями, и смотрела в одну точку. Резо пил кофе и поглядывал на меня, не скрою, с удовольствием.

— Как думаешь, куда подевался Папа? — спросила я. — И почему не дает о себе знать?

Резо пожал плечами.

— Папа мне не очень интересен. Меня беспокоит другое. Например, твои планы. Ты поспеваешь за моей мыслью?

— Еще бы… — хмыкнула я. — Скажи, какие у него могут быть дела?

— Никакие, — нахмурился Резо, а в голове его при этом была лишь одна мысль: «Отвяжись». Умный человек Док не мог спрятаться от меня, как ни пытался, а вот Резо это удавалось мастерски, может, потому, что в его пустой голове вовсе не было никаких мыслей.

«Ну и что, — хмыкнула я. — Зато у него есть другие достоинства».

Я перевела взгляд на его лицо, вздохнула и подумала вслух:

— Надо все доводить до конца.

— Что «все»?

— Не твое дело. Потом скажу… Может быть.

Глазки его хитро сверкнули.

— Это ведь вроде игры?

— Что? — не поняла я.

— Ну… то, что ты делаешь. Вроде как в шахматы играешь?

— До чего ты умный, — подивилась я.

— Папу не трогай, — заявил он. — Папа — хороший человек.

— Да пошел ты!

Резо, подавшись вперед, дал мне подзатыльник и погрозил пальцем:

— Не шали.

Вот так всегда: стоит подпустить к себе мужика поближе, и он уже чувствует себя твоим хозяином.

Папа вернулся неожиданно, то есть без предупреждения, что было с его стороны попросту невежливо. Мы с Резо устроились возле бассейна и чувствовали себя очень неплохо, и вдруг сигнал, ворота открываются. Я бултыхнулась в воду, а Резо стал натягивать штаны, матерясь при этом довольно громко. Однако за минуту смог приобрести свой обычный вид: костюм застегнут на все пуговицы, правда, надеть носки он впопыхах не успел и сунул их в карман. Я показала ему язык, а он в ответ погрозил кулаком и неспешной походкой отправился к хозяину с докладом.

Я накинула купальный халат и пошла следом. Мысли Папы меня очень тревожили. Выяснилось, что моя особа в настоящий момент занимала Папу мало. Вот и ладненько…

Ближе к обеду приехал Док, для меня это явилось полной неожиданностью. Поначалу я вовсе не знала, что он в доме, сидела себе в саду и читала книжку. Подошел Резо и шепнул:

— Доктор здесь.

— Спятил он, что ли? — разозлилась я. — Он в моей комнате?

Резо хмуро покачал головой:

— Прошел сразу к Папе. Разговаривают.

Это мне и вовсе не понравилось. Я заспешила в дом.

Где-то минут через пятнадцать меня позвал Папа. Док при моем появлении старательно рассматривал интерьер комнаты и прятал глаза. Сукин сын…

— Варя, — начал Папа очень неуверенно. — Тут такое дело… Леонид Андреевич говорит, что тебе надо лечь в больницу. Ненадолго… Лучше подстраховаться, понимаешь, дочка? Это всего на пару недель, так ведь, Леонид Андреевич?

— Да, — с умным видом кивнул тот. — Тебе надо лечь в больницу. Обязательно.

Возражать бесполезно. Устрой я истерику, это будет только на руку Доку. Я состряпала грустную физиономию и спросила:

— А когда надо ложиться?

— Лучше сегодня… Завтра, — ответил Док.

Я закусила губу и стала рассматривать свои ноги.

— А можно в понедельник? — спросила я робко. — В субботу у меня день рождения. Мне бы хотелось отметить его здесь. — В этом месте я выжала из себя слезу.

— Конечно, Варя, — сразу же согласился Папа, а Док прямо-таки позеленел. Про день рождения он забыл, что называется, дал маху.

— Владимир Иванович, — торопливо начал он, но Папа отмахнулся:

— Решено, в понедельник.

Док встал с кресла и, кивнув на прощание, пошел к двери.

— Я вас провожу… Док, только не говори, что ты продал меня Орлову, — сказала я, когда мы шли к калитке. Он резко остановился.

— Варя, ты больна… Тебе надо срочно лечь в больницу.

— Вы, сукины дети, решили до конца жизни запереть меня в психушке?

— Ты не понимаешь, что творишь… Ты больна, тебе нужна помощь.

— Да пошел ты! Покопайся в своих мыслях, Док, найдешь массу интересного… Ты ревнивый ублюдок, вот и вся правда.

— Нет, — сказал он и даже вроде бы передернулся.

— Да. Ты сам больной, кретин! Ты не можешь стать моим любовником и поэтому хочешь запихнуть меня в психушку.

— Я люблю тебя и хочу тебе помочь.

— Конечно, — хмыкнула я.

— Варя, тебе надо лечь в больницу, — жалобно проскулил он.

— Само собой, а ты будешь за мной ухаживать. Решетки на окнах и ты — единственный, кто возьмет за руку.

Я проникновенно улыбнулась. Со стороны сцена прощания, должно быть, выглядела трогательно.

Я вернулась в комнату, мысленно рыча. Предательство Дока спутало все карты. У меня всего пять дней, в этот промежуток придется уложиться, иначе… Одно хорошо, у Скобелева Док не был. Его одолевали другие думы, о бывшем соседе он не вспомнил. Значит, надо найти Скобелева.

— Резо, — позвала я через полчаса. — Поехали за подарками.

— Пойду отпрошусь у Папы.

Папа согласие дал охотно: чувствовал некоторую неловкость, Док чересчур легко смог убедить его в том, что мне нужно лечь в больницу. Сейчас Папа не очень-то интересовался мною. Не то чтобы вдруг охладел к «дочке» или жалел о том, что оставил меня в своем доме, просто в настоящий момент его одолевали другие заботы.

— Куда? — спросил Резо, как только мы выехали из ворот.

— К телефону, — ответила я. Однако дозвониться в тот вечер Скобелеву мне так и не удалось. Еще надо было встретиться с Орловым, попытаться убедить его в том, что Док свихнулся, ну и заодно пошарить в его мозгах. Я набрала номер, услышав знакомый голос, поздоровалась и сразу перешла к делу:

— Евгений Петрович, надо встретиться и поговорить. В понедельник ложусь в больницу, есть дело, которое не могу бросить на полдороге. За эти дни не управлюсь, так что нужна ваша помощь.

— Что за дело? — вроде бы недоверчиво спросил он, а я понизила голос:

— Я звоню из автомата, здесь полно людей. Может, вы приедете ко мне на квартиру, разговор займет около часа. Сможете выкроить время?

— Ты живешь у себя? — насторожился он.

— Нет. Но вечером буду там.

— Когда подъехать? — подумав, спросил Орлов.

— Да когда вам удобнее.

— Скажем, часов в восемь, хорошо?

— Жду, — обрадовалась я.