Андрей Молчанов - Канарский вариант

– Вы вот и подскажите…

– Подскажите, как заработать денег? - усмехнулся Набил. - Впрочем, - добавил вдумчиво, - существует один проект… Но говорить о нем всерьез можно, если вы располагаете миллионом долларов.

– Увы! - отозвался я.

– Тогда могу предложить вам место сеньора Наума, - сказал Джованни. - Но вас, судя по всему, оно не устроит.

– И последний вопрос, - вступил в беседу Сергей. - Как быть с продлением виз?

– О! - оживился Джованни. - С этим придумаем. Только продление вряд ли вам что-нибудь даст. Мы сделаем вам нормальные европейские паспорта. Пять тысяч долларов за каждый, все надежно. Только не попадайте в полицию. По криминалу имею в виду.

Я молчал, сознавая, что остров с названием Фуэртевентура - конечно же, всего лишь перевалочный пункт в наших дальнейших, покуда неясных мыканьях.

– Ну, - поправляя пиджак, предложил Набил, - едем в ресторан, зальем неудачу?

В этот момент на лестнице, ведущей в подвал, прогрохотали чьи-то шаги, и в помещение вторглись, затравленно озираясь, два небритых, помятых типа: один был тощим, с сухим лицом, на котором блестели тяжелым и злобным, как у демона взором, глаза прирожденного мизантропа, второго же, низкорослого, круглолицего и толстенького, отличала благодушная флегматичность с оттенком некоего сиюминутного испуга.

В тощем парне я не без удивления признал негодяя Аслана.

Причиной испуга, застывшего на лицах чеченов, видимо, являлся конвоировавший их черноволосый подтянутый человек с аристократичным лицом оперного кабальеро. Впрочем, что-то в этом лице было порочно-отталкивающее.

В движениях «кабальеро» угадывалась сила и ловкость матерой рыси. Вместо шпаги, в руке он держал пистолет. С глушителем.

Бросив через оценивающий прищур короткий взгляд на нашу оторопевшую компанию, он произнес по-русски, с легким акцентом, загадочную фразу:

– Все в сборе, прекрасно! - И, обернувшись к своим небритым подопечным, вежливо приказал: - Вы… К стене, сесть на колени! Руки за голову!

Помятая парочка нехотя распоряжению повиновалась.

– Ну-с, показывайте ваши несметные сокровища, - обратился «идальго» на английском языке к настороженно замершим итальянцам.

– Алихан… - внезапно выдохнул Одинцов, механическим движением потянувшись к втиснутому за пояс джинсов «глоку», но незнакомец, крутнув через скобу свою пушку, добродушно рассмеялся:

– Ручки, Сережа… Ты чего? Забыл, с кем имеешь дело?

Если чекист и забыл, то теперь моментально вспомнил, послушно положив ладони на колени. Констатировал сокрушенно:

– Родина помнит, родина знает…

Мыском кроссовки кабальеро Алихан откинул крышку первого ящика, недовольно поморщившись от едкого специфического запашка. Затем вторую, третью…

– Что за студень? - спросил брезгливо, подступая к четвертому контейнеру.

– Не трудитесь, - остановил я его. - Всюду одно и то же.

– Что именно?

– Полагаю, бывшие документы Третьего рейха. Восстановлению не подлежащие.

– Значит, с золотишком осечка?

Похоже, он был в курсе наших фантазий, разбившихся в ошметки о твердейший гранит реальности.

– Чуда не случилось, - подтвердил я.

– Мне никогда не везло с легким хлебом, - доверительно поведал мне Алихан. Затем указал пистолетом на сидевшую у стены парочку. - Знакомьтесь, мистер Володин. Ваши убийцы. Несостоявшиеся, думается.

– За что же вы меня хотели разлучить с жизнью? - спросил я у кавказцев, одновременно понимая за что. - За ваш вонючий кокаин? Неверный ход, ребята. Я вас не закладывал.

– А другого ты и не скажешь, - низким, гортанным голосом произнес Аслан, глядя на меня с испепеляющей ненавистью.

– Скажу и другое, - возразил я. - Причем не оправдываясь, а излагая всего лишь личные принципы. Так вот: осведомительство терпеть не могу, но в данном случае действия стукача одобряю. Они сорвали гнусный, преступный план.

– Он тут и в самом деле ни при чем, - засвидетельствовал Одинцов. - Утверждаю это как офицер, курировавший операцию. Ты, - задумчиво прищурившись, указал пальцем на Аслана, - родственничек Куди вроде? Ишь ведь, добрался до Канарских островов, сыскаренок… Только напрасно. Ты шел по следу подставки. А осведомителя вам не вычислить. Даже я не знаю, кто он таков. Может, и кадровый разведчик. А в этом случае ваша месть глупа. Потому что у него своя работа, у вас - своя. Какие тут счеты? Правильно, Алихан? Вот ты, чувствую, тоже здесь в служебной командировке. И намереваешься хлопнуть меня. Так?

– Так было несколько минут назад, - сказал «кабальеро», имеющий, видимо, самое прямое отношение к секретным карательным ведомствам. - Покуда я не заглянул в эти сундуки с прокисшим дерьмом. Ныне обстоятельства переменились в вашу пользу, товарищ полковник. Ликвидацию считаю нецелесообразной. Тем более, пришлось бы переколотить и всех присутствующих. Много ненужного шума, а у меня еще на островах дельце…

– Ты решил уйти в автономное плавание? - спросил Одинцов. - Если я правильно понимаю ситуацию…

– Если ты правильно понимаешь ситуацию, - перебил его Алихан, - задерживаться тебе на Канарах не рекомендуется. Как и мне, впрочем. Кстати, вчера я говорил с Москвой. Твой начальничек с генеральскими погонами с должности снят. И - переведен в наш террариум. На днях он читал мне нотацию по телефону. Цитировал Хозяина: «решение надо доводить до результата», «пора развязывать гордеевы узлы»…

– Гордиевы.

– Они говорят «гордеевы». Так что делай выводы. - Убрав пистолет за пояс брюк, он одернул просторную шелковую рубашку. Сказал чеченам: - Все, бойцы, на выход. Свободны. Или хотите продолжить дискуссию?

«Чехи», шустро поднявшись с колен, бросились вверх по лестнице. Вслед за ними отправился Алихан. На выходе обернулся, заметив осунувшимся братьям Оселли:

– У вас сегодня тоже большой праздник. День рождения. Отметьте его с помпой. С салютом и плясками. - И, многозначительно качнув головой, удалился.

– Сегодня действительно есть повод для торжества, - подтвердил Одинцов. - Если бы этот человек захотел бы стереть наши имена из книги жизни… Он стреляет быстрее, чем думает. А думает он быстрее компьютера.

– Так вы из КГБ? - проницательно отреагировал Джованни. - Это меняет дело. Мы найдем вам работу по специальности.

– Вы постоянно предлагаете какие-то крайности! - не без раздражения ответил ему полковник.

Мчась на «опеле» куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от нехорошего человека, от которого буквально разило кладбищенской благодатью, Аслан и Джамбик уясняли, что чудом выбрались из гибельного переплета, отмеченного противостоянием весьма могущественных сил.

Наконец, обретя достаточное самообладание, друзья, свернув к харчевне рыбацкого поселка, запарковали машину и, пройдя на открытую веранду, уселись за столиком, глядя на пену прибоя, выдававшую скрывшийся в ненастной темени океан.

Выбирая в меню самое дешевое блюдо, они, изнывая от унизительного безденежья, вновь и вновь преисполнялись обоюдным пониманием необходимости побыстрее покинуть остров опасных сюрпризов, чему, увы, опять-таки препятствовал неразрешенный вопрос с изысканием финансовых ресурсов.

Боевой дух, толкавший к отважному разбою, начисто испарился после пережитого стресса, смененный парализующей неуверенностью, и Аслан хмуро согласился с заискивающим предложением Джамбика попытаться продать верного железного коня, дабы выручить сумму, достаточную для возвращения на материк.

Подозвав толстого, усатого хозяина харчевни, облаченного в фартук санитара (к счастью посетителей, не ведавшего, что именно эти иностранцы разворотили доставшуюся ему в наследство от конкистадоров пристройку к мельнице), Аслан отчаянными жестами глухонемого попытался объяснить, что им надо найти какой-нибудь авторынок для срочной продажи замечательного во всех отношениях немецкого автомобиля.

Хозяин, склонив голову набок, как заинтересованная обращенной к ней речью собака, терпеливо отслеживал драматическую жестикуляцию клиента, из которой почему-то вывел, что посетитель хочет заказать на ужин много-много закусок и - фирменное блюдо из стремительной по своим ходовым качествам акулы.

Умозаключения хозяина заведения, впрочем, остались для чеченцев тайной, и Аслан весьма озадачился, когда сутулый официант в лоснящейся безрукавке поставил перед ним огромную вазу с горой яблок - так осмыслялось кабатчиком упорно повторяемое клиентом слово «опель», расцененное в знакомой ему англоязычной версии как «эппл».

– Куда делся этот мудак? - вертя головой по сторонам в поисках исчезнувшего толстяка, спросил Аслан потянувшегося к преждевременному десерту Джамбика.

– Наверное, пошел смотреть «тачку», - вгрызаясь в яблоко, как дворняга в колбасу, предположил оголодавший товарищ.