Анжела Марсонс - Злые игры

Алекс поставила чашку на стол. Действительно – пора начинать.

– Как я понимаю, вы сказали официальным представителям, что случайно накатились на Джейми, когда прикорнули на постели рядом с ним. Мы обе знаем, что это ложь, и я хочу, чтобы здесь, в этой комнате, вы были со мной искренни.

На лице Джессики было видно сомнение.

– Все, что вы здесь расскажете, будет сохранено в абсолютной тайне. Я здесь для того, чтобы помочь вам, но смогу сделать это, только если вы будете со мной совершенно правдивы. И чем скорее вы мне все расскажете, тем быстрее я смогу вам помочь.

Джессика покачала головой и уставилась себе на колени.

Доктор Торн подозревала, что ей будет трудно заставить женщину раскрыть свои наиболее интимные секреты. Ни одна мать не хотела бы думать так, как думала Джессика, не говоря уже о том, чтобы делиться этими мыслями с посторонними. Но Алекс была нужна правда. Ей было необходимо услышать об этих мыслях.

– Это как-то связано с вашим мужем? Вы были на него сердиты? – Алекс говорила мягко и невозмутимо. – Супружеская месть – явление гораздо более распространенное, чем думают многие люди… – Психиатр на мгновение замолчала, и услужливая память тут же предложила ей подходящий эпизод: – Несколько лет назад мужчина по имени Артур Филип Фримен сбросил свою четырехлетнюю дочь Дарси с Уэст-Гейт-Бридж[79] в Мельбурне. Это произошло во время отчаянной борьбы за опекунство над девочкой между ее родителями. Есть мнение, что он сделал это только для того, чтобы заставить страдать свою супругу.

Торн думала, что этот мотив Джессике мало подходит, потому что та никогда и ничем не демонстрировала свою враждебность по отношению к мужу. Но у ее сумасшествия должна была быть какая-то причина!

– Вы что, были так злы на своего мужа, что решили причинить ему боль, сделав больно вашему сыну?

Джессика медленно отрицательно покачала головой. Отлично. Ничто не указывало на то, что происшествие было чисто случайным. Голова женщины все еще была низко опущена, но глаза теперь смотрели не прямо на колени, а чуть дальше – на пол.

Она слушала, а именно это и надо было Алекс. Джессика еще не была готова признать свою вину. И свое послушание, которое на нее давило, она демонстрировала только под давлением общества и семьи. Джессике были необходимы Понимание и Осознание. А также Оправдание. Она должна быть уверена в том, что не одинока.

– Могу я спросить у вас – Джейми был ожидаемым ребенком?

– Конечно, – мгновенно ответила Джессика. Отлично, значит, она настороже и включена в беседу. И она наконец-то заговорила.

Алекс никогда всерьез не рассматривала варианта детоубийства по причине нежелательности ребенка, но на ее следующий шаг это никак не повлияло.

Она откинулась в кресле и заговорила:

– Вы, наверное, не помните, но в середине девяностых это дело было на первых полосах всех газет. Женщина из Южной Каролины, Сьюзан Смит, если я правильно помню, заявила в полицию, что ее машину угнал чернокожий мужчина, уехавший на ней вместе с двумя детьми, которые были в ней. Девять дней душераздирающих воззваний по телевизору с просьбой вернуть детей закончились тем, что Смит призналась в том, что сама направила машину в близлежащее озеро, чтобы ее дети утонули. Все это она сделала для того, чтобы сохранить богатого любовника.

Алекс не заметила, чтобы ее пациентка содрогнулась от ужаса. Только по чуть заметному движению головы она смогла понять, что ее внимательно слушают.

Отлично, значит, ей удалось достигнуть первой стадии – стадии Понимания. Джессика понимает, что она не одна такая.

– Уверяю вас, такая проблема гораздо более распространена, чем думает большинство людей. Вы не первая моя пациентка с подобной проблемой и, конечно, далеко не последняя. Так что вам не стоит стыдиться своих чувств. Они являются частью вашего «я», и я обещаю вам, что не буду обсуждать их в этом кабинете. – Наконец-то Джессика подняла голову и посмотрела ей в глаза. Алекс сочувствующе улыбнулась ей и продолжила: – Обещаю, что помогу вам, но мне нужна от вас вся правда.

Опять чуть заметное движение головой. Отлично. Они движутся в сторону Осознания. Теперь у доктора осталось только два вероятных мотива: альтруизм[80] или бредовое расстройство сознания. И она была готова работать и с тем, и с другим. Из предыдущих бесед с Джессикой Торн поняла, что бредовых состояний женщина не испытывала, так что оставался альтруизм. Придя к этому заключению, Алекс решила посвятить Джессику, которая внимательно ее слушала, в длинную историю матерей-убийц.

Психиатр подалась вперед, опершись локтями о колени.

– Мне кажется, что вы хотите защитить своего ребенка, Джессика.

По щеке женщины скатилась одинокая слеза.

Какие же вы все идиоты, подумала Алекс о социальных работниках. Если б вы знали всю запущенность ее заболевания, то наверняка забрали бы у нее ребенка. Но подобное развитие событий не подошло бы доктору Торн. Лучшего пациента, даже если б он был украшен большим красным бантом, социальные службы не могли ей преподнести!

– Вы так сильно любите Джейми, что даже представить себе не можете, что с ним может что-то случиться. Вы хотите защитить его от всех угроз внешнего мира. Я права? – мягко спросила Алекс.

Джессика начала медленно кивать.

– Он так красив, идеален и невинен, что вы даже в мыслях не можете допустить, что ему будет больно…

Женщина опять кивнула – на этот раз более решительно.

Доктору нужна была последняя, самая важная часть информации, чтобы она могла перейти к третьей стадии процесса. К Оправданию.

– А вы помните, когда у вас появились эти мысли?

Слезы высохли, и Джессика задумалась.

– Выпуск новостей, – механически произнесла она. Ей прописали лекарство, которое давало отупляющий эффект и которое, естественно, не подходило к ее состоянию. В таких случаях наиболее эффективным было лечение литием или электрошоком, но это была информация, которой Алекс не собиралась делиться с официальными лицами.

– Продолжайте…

– Вскоре после того, как вышла из больницы, я увидела по телевизору репортаж о взрыве бомбы в Пакистане. Я смотрела кадры с места происшествия и почувствовала страх перед миром, в котором благодаря мне появился Джейми. Сначала я смотрела новостные программы только время от времени, но потом стала смотреть их по двадцать четыре часа в день и семь дней в неделю. Дошло до того, что я могла в одной руке держать Джейми, а другой проверять новости в мобильном телефоне. Это превратилось в зависимость.

– И что же вы хотели увидеть?

– Надежду. Но весь мир полон разрушений, смерти и ненависти. Я никак не могла понять, почему не видела этого раньше, до того, как забеременела? Как я могла выпустить своего малыша в этот ужасный мир?!

Алекс кивнула в знак понимания. Мотив Джессики был наиболее распространен: альтруизм. Она искренне верила, что для ее ребенка будет лучше, если он умрет – по целому ряду причин. Такое состояние часто появляется потому, что мать подсознательно чувствует, что не может достаточно адекватно защитить своего ребенка от внешних угроз – будь они настоящими или вымышленными.

– А вы можете сказать, что вас пугало больше всего?

– Я читала о взрывах бомб или о том, что в странах третьего мира запытывают до смерти целые семьи. Голод, нищета, наводнения, гражданские войны… Я пыталась убедить себя, что все это происходит где-то далеко, но потом мне на глаза стали попадаться статьи об автомобильных катастрофах, о детях, которых ударили ножом другие дети, о мужчине, которого забили за бутылку вина, – и я поняла, что опасность все ближе и ближе. А может быть, уже слишком близко.

Джессика не мигая уставилась вдаль – было видно, как она вспоминает все свои страхи. А было их у нее совсем не мало. Торн даже обрадовалась, что ей не придется лечить Джессику от всех них.

– И что же вы тогда сделали?

– Джейми как раз лежал на софе рядом со мной, когда я почувствовала непреодолимую потребность защитить его. Защитить от зла, которое нас окружает. И я мысленно увидела, как он засыпает и оказывается в безопасности. Тогда я прижалась к нему и закрыла глаза. И почувствовала успокоение, как будто действительно защищала своего ребенка.

– А дальше?

– Митч раньше приехал с работы, чтобы посмотреть, как у нас дела. Я не слышала, как он вошел. Он оттолкнул меня от сына, схватил Джейми в охапку и бросился в больницу.

– Что вы при этом ощущали? Прошу вас, ради вашего выздоровления, будьте со мной честны!

Женщина прикрыла глаза и замолчала так надолго, что Алекс подумала: «Уж не заснула ли она?»

– Джессика, прошу вас, – поторопила ее доктор Торн, – я хочу вам помочь, но не смогу, пока не узнаю всей правды.

Женщина глубоко вздохнула, но глаз не открыла.

– Я ощутила разочарование. Ведь Джейми даже не сопротивлялся. Все выглядело так, как будто он знает, что я собираюсь сделать, и понимает меня. Он должен был просто заснуть. Все это казалось таким правильным…