Дмитрий Агалаков - Ангел в петле

Савинов понял, каким был этот голос. Сырым и гулким, как эхо, блуждающее в заброшенном колодце. Да, голос был другим! Вновь — чужим. И к тому же еще и жалким! Этот политик, осиновым листом трепетавший под стволом незнакомца, еле двигал ватным языком!..

— Повернитесь, — приказал Савинов.

— Зачем?.. Вам так неудобно?

— Хочу видеть ваши глаза.

Хозяина дома не двигался — ему было страшно! Страшно встретить взгляд киллера, точно сразу за этим последует выстрел!

— Послушайте, зачем вы надо мной издеваетесь?! Я знаю, знаю, — быстро залопотал он, и в его голосе зазвучала спасительная догадка, — вы хотите похитить меня… Верно?!

— Точно, есть у меня в огороде колодец: как раз для вас!

— Что же вам нужно?! Что?!.

Но Савинов не торопился нажимать на спуск. А ведь только об этом он и помышлял, когда ехал сюда! Левой рукой Дмитрий Павлович достал из кармана маску, нацепил ее, шапочкой, на голову, рывком натянул на глаза. Он чувствовал, как тонкая шерсть заползает ему в рот, щекочет и жалит кожу.

— Повернитесь, Принц, — он произнес это с холодной насмешкой. — Ну?

Хозяин неловко повернулся. Савинов уже знал, чтоувидит. Это был другой человек. Да, смуглый, да, с глазами навыкате, полными льда и сарказма, с выступающими скулами. С улыбкой язвительной, даже в эту минуту. Но это был другой человек. Не «его Принц». Он… и не он. Другой. Точно так же, как и генерал, встретившийся ему когда-то, был похож на демона-искусителя, но — другой. Человек. И незнакомый музыкант, сатир, тоже…

— Кто вы? — в который раз осторожно спросил хозяин дома. — И зачем это делаете?

Савинов достал из нагрудного пояса стальные наручники, бросил их человеку.

— Шагай в ванную, живо, — он сам не заметил, как перешел на «ты».

— Вы что же, будете пытать меня? Вам нужны деньги, так? Или… вы хотите убить меня изощренно? — В его голосе звучал вызов, но он был порожден полным смятением, паникой, животным страхом. — Убить как-то особенно, по-зверски?..

— Сказал, шагай! — Савинов подтолкнул его в плечо. — И не зли меня. А не то стану тебя убивать так, как просишь: изощренно и по-зверски. Твое племя — чертовых политиков — это заслужило. И настроение у меня сегодня паршивое. — Успокоившись, он говорил теперь ровно, с чувством превосходства. — Твои охранники подтвердили бы это, да они превратились в две навозные кучи. — Дмитрий Павлович затолкал пленного в ванную комнату. — К стене!

Через минуту хозяин дома был прикован наручниками к горячей трубе — лицом к расписному кафелю.

— Я подчиняюсь насилию! — вполоборота сверкнув ледяным взглядом, трусливо прохрипел тот. — Только насилию!..

— Вот и правильно, — Савинов отступил назад. — Что вы пытаетесь с нами сделать? — разглядывая мелко дрожавшие икры хозяина дома, неожиданно спросил он. — Какой опыт над нами ставите? Вы… инопланетяне? Угадал? А мы для вас — лабораторные мыши? Кому яду подсыплете, кого на войну пошлете, кого голодом заморите. Говори, так?.. Или просто вам на всех наплевать? Очень сильно наплевать?..

— Не понимаю вас…

— Все ты понимаешь.

— Я не могу говорить за всех… политиков.

— А ты постарайся.

— Это бред какой-то… Чепуха!

Неожиданная догадка ошарашила Савинова. Он даже улыбнулся своему открытию. А если все эти внешние схожести не случайность? Если перед ним сейчас одна из голов Принца? Самого змея-искусителя. Иди ищи, как ветра в поле! Он, горевший темным огнем, приходит один только раз: нашептать на ухо свою теорию эволюции, обольстить душу и навсегда уползти восвояси! Его не проткнешь мечом, не бросишь в пожарище. Он и оттуда посмеется над тобой! И выйдет, сбивая дым с дорогого костюма жесткой пятерней. Или обернется этим дымом и улетит прочь! А вот эти — другие…

— Ты ведь до смерти меня боишься, правда? — спросил Савинов. — Обделаться готов, а?..

— Что значит: боишься?! — истерично выпалил пленник. — И что значит: обделаться?! Вы приковали меня к стене, тычете в меня пистолетом! Я что, по-вашему, каменный?!

Они из плоти и крови! Им знаком страх, боль, унижение.

— Ты боишься, — кивнул Савинов. — Трепещешь, сукин сын.

— Мне неприятно стоять перед вами вот так! И еще выслушивать оскорбления! Это… нехорошо.

Уместное словцо, ничего не скажешь! Даже Принц, при всей его искушенности, не сумел бы сказать лучше! С большим эмоциональным накалом!

— А я не обещал, что будет хорошо, — сказал Савинов. — Я хочу понять вашу логику. Политиков. Если уж твоя драконья башка отвечает заэтонаправление. Ведь вы же убиваете одним только своим существованием ежедневно тысячи людей: больных и здоровых. Юных и стариков. Никого не жалеете. И все средь бела дня — на виду у миллионов. И мы вас слушаем, таращимся на вас в ящике, обсуждаем ваши законы. Терпим вас.

— Мы думаем о государстве.

Савинов не удержался и метко пнул концом башмака по щиколотке пленника. Тот вскрикнул.

— Что-что, повтори?! О ком вы думаете?!

— Всех сразу жалеть невозможно! — в отчаянии выпалил пленник. — Но есть государство! И оно важнее, чем отдельная личность!

Савинов еще раз саданул пленника ногой, и тот опять взвыл.

— За что вы меня ударили?! — кажется, он заплакал, и Савинову вдруг стало его жалко. И стыдно за себя. — За что?! — всхлипнул пленник. — Вот вы — вы! — всегда всех жалели?!

— Я — нет. Увы. Я — грешник.

— Вот видите! — оживился тот. — А от меня чего хотите? Это Он там, на облаках, всех жалеет. А мы на земле живем!

Савинов усмехнулся:

— Ты на земле уже только одной ногой.

— Зря вы так, — заикаясь, выговорил хозяин дома. — Я всего лишь винтик, пусть не самый маленький, но винтик в системе управления государством.

— В поганой системе поганого управления подлым государством, — равнодушно парировал Савинов, — которое еще недавно мне так подходило и так нравилось, как подходит и нравится расшитый золотом кафтан тому, у кого тугой кошелек! И я упивался своими возможностями! Только поэтому ты еще и жив…

— А еще я президент трех благотворительных фондов! — вновь почувствовав удачу и оттого став еще более жалким, воскликнул пленник. — И каждый — золотая гора!

— Три золотых горы?! Эка…

— Представьте себе… Послушайте, вы разумный человек, не маньяк, я это уже понял. А у меня много денег! Я охотно поделюсь с вами…

— Ох уж мне эти деньги. И что там за горы золотые: нефть? газ? цветные металлы?

— И то, и другое, и третье, — искренне оживился хозяин дома. — Я обеспечу вам царскую жизнь!

— Однажды некто, очень похожий на тебя, уже обеспечил мне эту жизнь. Хватит.

Савинов приложил дуло пистолета к затылку пленника. Того мигом затрясло. Испарина пробила хозяина дома. Он взмок. И все трясся, и никак не мог с собой справиться.

— Прошу вас, — заикаясь еще сильнее, пробормотал он, — у меня здесь, в доме, огромная наличность… Более пяти миллионов долларов… Ведь вы же не убийца… Я это знаю… Вы просто устали…

— Это верно, я очень устал.

— Вот видите…

— Но когда твои мозги поплывут по кафелю, я почувствую себя значительно лучше.

— Прошу вас… Это немыслимо… Я прошу вас…

Савинов взглянул вниз — у его правой ноги расплывалась желтая лужа, подходила к башмаку. Он брезгливо переступил.

— Точно, боишься. — Дмитрий Павлович продолжал держать пистолет у затылка хозяина дома. — И еще как! Также испугался бы и генерал, твой братишка, достань я пистолет и направь на него. Может быть, он бы и не умолял меня пощадить его, как ты, но зубы его стучали бы так же, когда я нажимал бы на спусковой крючок. Знаешь, от тебя воняет…

Плечи хозяина дома тряслись. Он всхлипнул.

— Теперь я знаю наверняка, — сказал ему в спину Савинов, — в каждом из вас есть доля Принца. Но это он — непобедимый призрак. Демон. А вы — слабаки. Но если вас взять за глотку, каждого по очереди, то и с ним справиться можно.

— О чем вы?!

Савинов взглянул на часы. Чтобы убраться из этого дома до приезда трех красоток, времени было предостаточно.

— Ладно, отдыхай, — сказал Савинов. — Повезло тебе. Я так долго старался быть похожим на тебя и на тебе подобных, что теперь не имею никакого морального права пачкать твоими мозгами стены. Жаль, но это так. Иначе бы мне пришлось и себе башку снести — за дело.

— Вы оставляете мне жизнь? — хрипло, еще не веря своему счастью, спросил хозяин дома.

Стоя в собственной луже, он нелепо прилип к стене ванной, весь изогнувшийся, похожий на каракулю.

— И даже не возьму с тебя ни гроша. Еще вчера взял бы, но не сегодня. Кстати, пусть твои телки на тебя полюбуются — зрелище того стоит!

Савинов вышел из ванной, быстро пробежал по ступеням, выбрался из дома. Бросив взгляд на торчавшую у парадного ногу охранника, сраженного ломиком, побежал к воротам…