Антон Французов - Нешкольный дневник

— Что ты паришься, Ромео? Все будет окейно! Своротим! Ты что, из-за того гонишь, что этот новый клиент, конкретный, по шароевской наводке — оказался твоим бывшим командиром армейским, да? Это ему ты в Твери блядей снимал?

— Ему. А вообще, — я резиново тянул улыбку, — от этого Каргина один геморрой, в прямом и в переносном смысле. Майор, бля… его, на моей памяти, из нашей части с позором вышвырнули и под трибунал отдали, а вот поди ж ты — и пяти лет не прошло, а у него в сейфе полсотни «тонн» гринов!

— Редкая сволочь, — сказал из угла Алексей.

К последнему делу готовились тщательно. Я перевернул кучу материалов, у меня был точный план квартиры Каргина, описание его сейфа. Я не знаю, откуда у Шароева была такая уйма информации и почему, имея столько информации, он сам, без нашего посредничества, не рискнул «взять» квартиру Каргина. Правда, ответ нашелся как раз в этой инфо-уйме: уж больно хорошо охранялась квартира Каргина: домофон, в вестибюле элитного дома — охранник с автоматом, который пропускает гостей только после подтверждения хозяина, что да, он ждет этих людей. Но даже если домушникам удалось проникнуть к заветной двери квартиры номер шесть, в которой жил бывший майор мотострелковых войск, отданный под трибунал, а ныне удачливый предприниматель Каргин, — это еще полдела. Я не помню, где он работал, я все это прочитал, но отслоилось впечатление: как этот майоришка сумел вскарабкаться так высоко?

И вот настали решающие дни. Майор-предприниматель Каргин вошел в загул. И он должен был вызвать наших. Это была не моя забота, как сделать так, чтобы он набрал тот или иной контактный номер (номера агентства по понятным причинам не светили). У нашей «мамы» Ароновны была масса спо-, собов натолкнуть клиента на решение позвонить именно нам. Начиная с банального подбрасывания и подклеивания маленьких цветных рекламок с телефонами и «емелей» до сложных, вроде «случайного звонка» девушки и даже провокационного поздравления по нескольким местным каналам и радиостанциям сразу. Если, конечно, у него средства позволяют. У Каргина позволяли. Ему дали прямой номер моего мобильного, потому что номер можно было засвечивать: я пользовался им последний день. И Каргин клюнул, позвонил третьего. Я даже вздрогнул, когда услышал его немного заплетающийся голос, говорящий как раз то, что я хотел услышать:

— Добрый вечер. Я хотел бы… провести время…

— Приятно, не так ли? — фальшивым эскортным голоском подхватам я. — Тогда вы позвонили именно туда. Кого бы вы хотели заказать? Девочку?

— М-м-м…

— Нескольких девочек?..

— Э-э-э…

— Мальчика?

— Некоторым образом… э-э-э… — Он стал икать.

— Значит, я вас правильно понял, — нагло сказал я. — Вам нужны и мальчики, и девочки. Это очень хорошо. У мужчины с таким приятным голосом наверняка хватит средств, чтобы оплатить даже самых дорогих девочек и мальчиков. — Юлик на кровати напротив дико ржал, слушая мой базар. — Но мы вовсе не собираемся вас разорять. Цены у нас несмертельные, това… — Я чуть было не назвал его «товарищем майором», и угорать уже стала вся наша компания. — Товар, как говорится… — Мысли у меня заплетались, слова вслед за ними, и я всерьез перепугался, что вот сейчас могу запороть столь тщательно подготовленное, можно сказать, взлелеянное дело. Но, к счастью, я с собой справился. — Сколько же вам надо привезти на выбор?

— Э-э… да побольше! Мне вообще чем больше, тем лучше. В общем, мне вези троих на выбор парнишек, только не негров, а то мне недавно хотели подсунуть обезьяну из какого-то там Мозамбика или Нигерии. И девчонок трех или четырех. Все усек?

— Так точно! — машинально ответил я.

— О, это я люблю! — услышал я в трубке. — По-военному, четко. Служил?

— Служил.

— Ну гони. Только не задерживайся, слышь, а то я тебе такой наряд вне очереди вкачу!! — Короткие гудки.

— Рыба на крючке, — сказал я.

План действий у меня созрел, "фи мальчика и четыре девочки. Все оказалось слишком легко, я боялся этой пугающей легкости. Три мальчика — это конечно же Юлик, Алексей и Виталик. Четыре девочки… тут проблематичнее. Но я уже решил, что возьму Катю, а к ней в докомплект каких-нибудь пострашнее. Каргин, если он не в окончательное говно пьян, выберет Катю. Это сто процентов. Из мальчиков лучше бы он выбрал Юлика, да, впрочем, и так без проблем, если он возьмет Виталика — или Алексея. А лучше — всех скопом. Тогда создастся оптимальная ситуация: от Каргина мы с Катей едем прямо в аэропорт, но ей взят билет на другой рейс — для конспирации. Кстати, себе я тоже забронировал место на двух рейсах. Даже если старая квашня заподозрит, истина откроется ей только в Париже. Без меня — на тот самолет, на котором она рассчитывает полететь вместе со мной, я не сяду. Потому что я поеду совсем в другой аэропорт и совсем на другой рейс. Час двадцать ночи.

…План начал сыпаться сразу же. Во-первых, Катя не смогла с нами поехать. Ароновна не пустила. А на меня вылила ядовитое:

— Ты же сам просил, чтобы она только на «виповские» ездила, к испытанным клиентам. Я обещала, что так оно и будет. А я своему слову хозяйка.

Я хотел было возразить, но только было открыл рот, как увидел выражение ее лица. Бык, которому воткнули в задницу древко красного флага, показался бы воплощением миролюбия по сравнению с этой носатой, усатой харей. Из ушей пар повалил, из носа огонь. Не человек, а конек-горбунёк, как говорил Геныч. Я вздохнул и сказал:

— Ладно. Просто с Катей мне было бы удобнее.

— Тебе с Катей всегда удобнее, — прошипела она и больно ткнула мне пальцем в солнечное сплетение, — работай, мальчик!

Ловить с этой стороны было бы бесполезно. К тому же я не был уверен, что Катя помнит все установки, мною ей данные. Она вообще в последние дни выпадала из реальности. По-моему, просто поплыла девочка. У нее были сумасшедшие глаза, и, кажется, она плохо понимала, что ей говорят. Если бы она была в Саратове, то просто поймала бы такси и сказала водиле, что ей до аэропорта. А так как в Москве не один, а четыре или пять, до сих пор не знаю, сколько, аэропортов, то неизвестно, что взбредет в голову Кате. Я думал об этом, и лезли мысли, что, верно, от прежней Кати, саратовской Кати, осталась самая малость, прежняя Катя Павлова возвращается только на считанные минуты, а все остальное забирает новая, чужая и уже полумертвая Катя. Но мне близка и эта, новая. Я по-прежнему хочу ее увидеть, потому что в этом большом и непонятном, чужом для меня городе, о котором мы мечтали, — Париже, я совершенно один.

Но я снова отошел от основной нити своего воспоминания, настуканного на мертвых пластмассовых кнопочках.

Мы подъехали к подъезду Каргина на двух машинах. Я связался по домофону со своим бывшим командиром и выговорил:

— Мы на месте. Впустите нас.

— Тут в подъе-езде охранник, — донесся голос Каргина, еще более заплетающийся, чем прежде. — Он м-меня знает… хорошо знает, так что… вот. Я щас ему… скажу, чтобы он вас пропустил к лифту… он тово… приличный. От… открываю.

Подъездная дверь щелкнула, я махнул рукой своим, предлагая входить, но тут подошел обеспокоенный Юлик и сказал:

— Из другой конторы подъехали. Его хорошо обработали, чтобы он больше никому не звонил, сама Нина Ароновна перезванивала и на проводе висела, чтобы линия была занята у конкуренты тут не светились… но все равно удосужился, гнида. Пьяный, наверно, вот и названивает.

Я похолодел. Конкуренты из другой фирмы были опасны в том смысле, что они могли позже выступить в роли свидетелей. Хуже всего было бы, если бы знали нас лично.

— Откуда?

— Из «Клео». Что делать будем, Ромео?

— А ничего! — ожесточенно сказал я.

— Да ты что!

— Значит, так, — сказал я. — Дай им денег. Без шума. Чтобы сваливали с заказа. Лично сутеру ихнему дай.

Юлик выпучился на меня:

— Да ведь он потом опознает!..

— Ты что, валить их всех предлагаешь? Давай иди!

— А если еще приедут, так всем и давать, что ли? — ожесточенно выговорил Юлик. — Если много давать, не выдержит кровать, как говорят наши бляди.

— Иди разбирайся… «краповый берет»! — прошипел я и пошел в вестибюль, громко хлопнув входной дверью. Тут я по-быстрому раскидался с охранником, загодя предупрежденным Каргиным. По-видимому, тот прекрасно понял, к чему столько визитеров, потому что похабно улыбался. Наверняка был в курсе всех каргинских похождений и свое лавэ имел за молчание и отмаз Каргина от жены и соседей, если что.

Каргин нисколько не изменился за те пять лет, что я его не видел. Тот же лоснящийся от жира подбородок, круглый и безволосый, как у бабы, те же круглые глаза за очками, круглые плечи и массивный живот, выставленный на манер тарана. Только голос стал дребезжащим, да и то, наверно, потому, что Каргин был пьян.

— О-о, цветничок! — выговорил он, когда мы гуськом вошли в его прихожую — размером с типовую однокомнатную квартиру, наверно. — Ни-че-го!