Валерий Ефремов - Власть ножа

Вера потянулась за кошельком, но Антон жестом остановил ее: — Только после выполненной работы. Кашин взял необходимый инструмент, и они на его пепельной БМВ поехали к брошенной Верой машине. И обнаружили возле неё гаишника, который командовал погрузкой «восьмерки» на эвакуатор. — Постойте, это наша машина! — вскричал Антон. — «Наших» машин не бывает, — ответствовал суровый гаишник. — Чья она — ваша или вашей дамочки? — Моя, — робко ответила девушка, — вот мои документы. Гаишник, практически не глядя, сунул их в карман. — Получено распоряжение мэра: транспортные средства, мешающие движению транспорта, подвергаются немедленной принудительной эвакуации на специальную платную стоянку. Продолжайте грузить, ребята, — крикнул он грузчикам. «Восьмерка» прокурорши вполне могла быть начинена взрывчаткой, подумал Антон. И тогда… — Товарищ старший лейтенант, машина неисправная, и я специально вызван, чтобы её эвакуировать, — решительно обратился Антон к неуступчивому гаишнику. Тот ответил не менее решительно: — Есть установленный законом порядок. — Товарищ прокурор, — быстро сориентировался Антон, — вы ведь не считаете эвакуацию вашей собственной машины законной?

— Конечно, нет! — возмутилась Вера, быстро входя в роль. Она тут же достала прокурорское удостоверение. — Требую немедленно прекратить это безобразие! — Вера Иннокентьевна Шигарева — следователь Московской городской прокуратуры, — продолжал надавливать на мента Антон, — и, кстати, дочь недавно убитого бандитами заместителя Генерального прокурора! — Ну, раз так, — дал задний ход хозяин полосатого жезла, — отбой всей команде. Но вы, пожалуйста, как можно быстрее покиньте место стоянки, которая запрещена. — Гаишник отдал документы Вере. Антон, тем не менее, не торопясь, проверил «восьмерку» прибором «С-20» на предмет взрывчатых веществ. После чего залез в капот и некоторое время провозился там. Все это происходило под возмущенным, но молчаливым взглядом гаишника. — Я, пожалуй, просто на всякий случай, сам отгоню вашу машину, а вы, Вера, — он передал ей ключи, — воспользуйтесь моей бэ-эм-вэ. Вы ведь живете на Площади Победы?

Она молча кивнула, и Антон включил зажигание. До дома Веры добрались быстро. Обе машины остановились у её подъезда. — Сколько я вам должна? — Десять долларов. Но разве вам мои услуги более не понадобятся? — Полагаю, я и так вас зря побеспокоила. — Она порылась в сумочке и покачала головой: — У меня только стодолларовые купюры Проходивший мимо высокий молодой парень с нагловатой внешностью предложил: — Могу разменять. — Не стоит, — Антон окинул прохожего хмурым оценивающим взглядом. — Потом отдадите, при случае. — Хорошо. Но, как я уже вам сказала, сегодня, около полуночи, я уезжаю. — Может быть, все-таки остаться с вами до отъезда? — О! Благодарю вас, не стоит. — Тогда — счастливого пути!

Бархану, как и Химику, тоже показалось, что девица из бежевой «восьмерки» засекла за собой слежку. Взгляд, который она бросила на их «жигуль», был чисто профессиональным — коротким и пристальным. Сидя на заднем сиденье, он сжал огромными ладонями голову Гани — да так, что она чуть ли не затрещала. — Говори, козел, что это за бабенка? В какой-такой фирме она работает? Химик, почувствовав, что сию минуту у него из-под черепной коробки начнут вылезать мозги, с трудом выдавил из себя: — В прокуратуре. Бархан чуток ослабил хватку, но не настолько, чтобы Химик мог вздохнуть свободно. — Кто её заказал? Блатари? Ганя попытался отрицательно помотать башкой, но железные клещи Бархана не давали возможности это сделать. — Наследство. Дело чистое. — Сколько тебе за ликвидацию обещал адвокат? Сразу, наличными? В тисках Бархана Ганя не имел сил изворачиваться. — Лимон. Черепушка Химика разом освободилась. — Половина наша, — жестко бросил Бархан. — Сфинтишь — на цвинтаре окажетесь, — он кивнул на Совка, — оба. — Будь по-твоему, — прошелестел Ганя, чувствуя нестерпимую боль в висках. — А сейчас, — Бархан уже полностью взял дело под свой контроль, — гоним в Бибирево за «тойотой». — Нам бы ещё наши «жигули» перекрасить да номера поменять, — робко вклинился в разговор Совок. — До утра дело терпит. Когда забрали из гаража «тойоту», Бархан распорядился всем ехать на Площадь Победы — ещё раз проверить диспозицию. Здесь, на месте, все не понравилось бывшему главарю можайских. — Что это за план, мать вашу ети! Разве отсюда «тойота» подходящую скорость наберет, чтобы вусмерть сбить человека. Так, покалечит маленько. А народу утром сколько здесь будет ходить? Они то и дело шнырять по этой дороге будут! А машины? Да это не план, а туфта какая-то! — Тачки, выезжающие со двора, увидев меня с жезлом, станут в основном сворачивать налево — им ведь все равно, как на Кутузовку выезжать, — старательно возражал Химик. Он не хуже Бархана видел недостатки их с Совком плана, но другого места не нашлось, а времени совершенно не было. — Мы увидим, когда начнет выруливать со стоянки «восьмерка» клиентки, и потому «тойота» поедет не с места, а уже со второй скорости и успеет разогнаться, как следует, — в момент столкновения с прокуроршей летальный исход неизбежен. А прохожие? Что ж прохожие! Если ещё кого Фарида зацепит, это только собьет следствие со следа. — Нет, — отмахнулся Бархан, — след останется: ведь и ваша «гаишная» тачка неизбежно засветится. Лучше б это все происходило ночью. Допустим, вызовет прокуроршу мать на душевный разговор… Но продолжить свою мысль Бархану не пришлось — к подъезду клиентки подъехала бежевая «восьмерка», сопровождаемая пепельным БМВ дорогой модели. Оба водителя вылезли из машины, и у них завязался оживленный разговор. Первым встрепенулся Ганя. — Пойду-ка я разведаю, о чем они там базарят, — и сопровождаемый ободряющим кивком Бархана он быстро приблизился к беседующей парочке. Разведка длилась недолго. — Она сваливает сегодня около полуночи, — доложил крайне возбужденный Химик. — Причем одна! — Вот это другое дело, — удовлетворенно заметил Бархан. — Тут-то твоя диспозиция и пригодится. С некоторыми изменениями, конечно. Ну, вы, пацаны, езжайте. Встретимся здесь же в одиннадцать вечера. А у нас на сегодня есть ещё одно дельце. — Он набрал номер директора «Алых парусов». — Скажите, милая, на месте ли Антон Григорьевич? Бархан успел выучить имя своего главного по жизни врага. — М-м, — задумалась секретарша. — У него сейчас совещание. — Благодарю. — Бархан посмотрел на Фариду. — Сейчас или никогда. Ты ведь хотела отдохнуть за кордоном полгодика. И надо, наконец, сделать это последнее дело. Фарида не сказала ни слова. Она вытащила из бардачка светлый парик и темные очки, а также «магнум» сорок пятого калибра. — Все равно на этом стволе слишком много трупов, — слегка усмехнулась она. — Это верно, — наоборот, очень серьезно подтвердил Бархан. — Но так уж получилось. Верно, девочка? — Он приобнял её за плечи. — И какой будет план? — Какой уж теперь план, — вроде как вздохнул Бархан. — Идешь с понтом наниматься на работу. — Он придирчиво оглядел её. — На официантку ты вполне тянешь.

— Спасибо и на этом, — скривилась она. — Вперед, — без лишних слов скомандовал урка… Они поставили машину за угол дома напротив «Алых парусов»: так, чтоб она была неприметна со стороны ресторана, но и как можно ближе к нему. Фарида, привычно сунув «магнум» в наплечную сумочку, решительно вошла в ресторанный зал. Ее встретил мэтр с сияющей улыбкой. — Вам столик? Кабинет? Вот за этим столиком вам не будут мешать лучи солнечного света. — Благодарю вас, мне к директору. Мэтр окинул её мгновенным оценивающим взглядом. — По поводу приема на работу первичное собеседование провожу я. — Нет, мне по личному вопросу. Я хорошо и давно знаю Антона Григорьевича. Поскольку директор нередко выходил из ресторана через черный ход к своей пепельной БМВ, мэтр не мог знать, где тот сейчас находится. — Ну что ж, пройдите в приемную, — рукой он указал направление пути, — секретарша Ниночка даст исчерпывающую информацию, где находится сейчас Антон Григорьевич. В приемной она увидела томную особу, которая, как показалось Фариде, встретила её с крайним пренебрежением. — Здравствуйте! Нельзя ли мне пройти к Антону Григорьевичу? Если бы секретарша Ниночка просто ответила, что директора сейчас нет, то сохранила бы себе жизнь, которая ей была, безусловно, дорога. Но последовал ответ иного рода: — Придется вам его подождать. — Сколько? И последовало решающее: — Сколь угодно долго. При этом Ниночка зевнула, и в её раскрытый рот влетела пуля сорок пятого калибра, выпущенная из пистолета с глушителем. Майор Скоков повернулся в сторону открываемой двери и увидел блондинку в очках и с пистолетом в руках. «Подставила-таки сука, Римма!» — хотелось вскрикнуть майору, но сознание уже покинуло его.