Борис Бабкин - Тайна наследницы

Надежда зло глядела на дочь.

— Значица, завтра Долина будет иметь хозяйку, — задумчиво проговорил Дед. — Ну что ж, глянем, что за хозяйка такая.

— Дед, в обиду я ее не дам. Имей это в виду, — предупредил Марецкий.

— Так я энто понял, — кивнул тот. — Нет, воевать я не стану. Из-за его, — кивнул он на дверь детской. — Просто глянуть ей в глаза желание имеется. И узнать, что она делать станет.

— Вы туточки вокруг все обшарьте, — настойчиво повторил Дед. — Чтой-то неспокойно мне. Песковатский-младший кудай-то делся, вполне тут могет быть.

— Едут! — раздался крик.

Дед увидел три машины и микроавтобус с вооруженными милиционерами. Выматерившись, медленно пошел к небольшой площадке, на которой стояли стол и шесть стульев.

— Вона сколь притопало, — усмехнулся он, глядя на собравшихся. — Та молодуха, знать, и есть дочь Аляски. — Прищурился. — А похожа, ети ее отца. Красива деваха! А энта еенная маманя? Ну не мудрено, что Аляску на себя затащила. Видная бабеха, а по молодости вообще краса наверно была.

За стол сели американцы, Надежда Сергеевна, представитель администрации Хабаровского края и явно смущенная Вика. Поднялся представитель администрации.

— Сегодня у нас беспрецедентное событие. В права вступает наследница человека, владевшего этой землей, Алясина Федора Федоровича Виктория Антонова. Вот она. — Он захлопал. Послышались негромкие хлопки.

Лубис начал зачитывать завещание. Все молчали, и было прекрасно слышно голос переводчика. Закончив, Лубис с поклоном протянул бумаги Вике. Та поднялась, сказала толпе:

— Здравствуйте…

— И те не хворать, — раздался чей-то голос. — Ты как работать-то будешь, с янки, али своих работяг привезешь?

— Я Виктория Антонова, — тверже зазвучал голос девушки, — став хозяйкой Долины, приняла следующее решение. Я не буду принимать участие в работе, а после начала золотодобычи согласна получать пять процентов от суммы за сданное золото. Руководить всем, то есть стройкой, подготовкой к золотодобыче, начиная с завтрашнего дня, будут Афанасий Пантелеевич Дедовский, Дед, Марецкий Виктор Николаевич и Марков Иван Семенович.

— Вот и хрен, — вытаращил глаза Дед. — Выходит, я в начальство выбился. А как же ты, деваха, Маркова-то уболтала за золото взяться? Он ведь ни в какую на это дело не шел. А тут нате пожалуйста.

На помост вышел худощавый мужчина лет пятидесяти.

— Меня знают все, и как я работаю тоже. Я здесь потому, что Виктория заверила — золото будет продаваться только государству, процент, который мы определим, будет отчисляться на детский сад и школу, а также материальную помощь многодетным семьям и матерям — одиночкам. Я верю Виктории и буду работать не покладая рук и другим спуску не дам. Лоботрясам…

— Таких туточки не будет, — подал голос Дед. — А Марецкому мы охрану так организуем, что из Москвы командовать сможет. Ты, голубушка, — повернулся он к Вике, — прости меня, хрыча старого. Яжтя в штыки встренуть собирался. Прости за ради Христа.

Она подошла к нему, обняла. Прошептала:

— Мне Марецкий и Марков посоветовали. Я очень надеюсь на вас.

— И верно делаешь, голубушка, — поклонился старик. — Все по закону будет и по совести.

— Верно, — отозвалась толпа.

Росомаха, стоявший на помосте рядом с Дедом, куда подняли и Марецкого, неожиданно прыгнув, закрыл Виктора собой. Пуля вошла ему в грудь. Надежде Сергеевне пуля попала чуть выше сердца. Вику сбил с ног подскочивший Сиротин. Милиционеры бросились в сторону сопки.

— Вот мы с тобой и в расчете за приятеля твоего, — простонал Росомаха, повернув голову к Надежде.

— Не говори правды и простите меня, — прохрипела Надежда. — Не говори Вике правды, — повторила она. Изо рта пошла кровь.

Когда перестрелка в сопках закончилась, по рации доложили:

— Всего было пятеро. Два снайпера. Песковатский Филипп застрелился. Его ранили, и он себе пулю в лоб пустил.

— О чем она просила не говорить? — тихо спросил Ирину Марецкий.

— Обещай, что никто не узнает.

Вытащив несколько бумажек, Ира зажигалкой подожгла их.

— Слово офицера, — ответил Марецкий.

— Доктор Фальконг и Надежда были знакомы. Он ввел ей семя спермы Аляски. Аляска узнал об этом, когда Надежда была уже на седьмом месяце, и потребовал, чтобы доктор при родах умертвил и мать, и дитя. Когда увидел родившуюся девочку, воскликнул: «Виктория!», имея в виду «победа». И решил, что она будет его наследницей. Собрал свидетелей, адвоката, составил завещание. Может, чувствовал приближение смерти, а может, что-то другое им руководило. Надежде он, как написал Фальконг, плюнул в лицо и сказал: «Надеюсь, Вика не станет такой же, как ты. А когда узнает правду, возьмет мое отчество». Я не стану говорить Вике правду. Девушка и так поняла, что за человек ее мать. Муж Надежды не мог иметь детей, и когда родилась Вика, был в ярости. Ему хорошо заплатили за молчание, но он где-то ляпнул про то, что случилось на самом деле, и его убили.

Марецкий и Ирина сыграли свадьбу, на которой были частные детективы со своими подругами. Вика и Сиротин тоже поженились, и через девять месяцев у них родился сын, которого назвали Федором. Дед и Марков поладили, уже весной следующего года Долина отдала первое золото.